Роберт Мазелло - Кровь и лед
Майкл кивнул. Каждый дополнительный час задержки был для него сущей пыткой.
Что ж, по крайней мере таможенный досмотр посреди ночи проходил быстрее обычного. Правда, только до тех пор, пока Майкл не сообщил, что перевозит усопшего, и не поинтересовался, куда обратиться, чтобы задекларировать багаж.
— Сожалею о вашей утрате, сэр, — посочувствовал ему таможенный контролер. — Когда выйдете, сверните налево и обратитесь в отдел международных грузоперевозок. Они вам помогут.
В отделе грузовых перевозок паренек в синей униформе, совсем еще юнец, которому бы спать сладким сном, а не работать, медленно пролистал формуляры ННФ, предоставленные Мерфи, и заполненные Шарлоттой медицинские документы. Майкл изо всех сил пытался скрыть нетерпение. Необходимо было сохранять невозмутимость и постараться ничем не привлечь внимание таможенника. Юноша подозвал старшего сотрудника; ламинированный бейджик, висящий на толстой шее мужчины, гласил, что его зовут Курт Кертис. Лично перепроверив бумаги и заглянув в загранпаспорт и удостоверение личности, тот сказал:
— Сожалею о вашей утрате, сэр.
Интересно, сколько еще раз придется услышать эту фразу, думал Майкл.
Кертис поднял телефонную трубку, нажал кнопку быстрого вызова, после чего, стоя к Майклу спиной, буркнул в телефон несколько слов. Затем раза три промычал «ага» и, снова обернувшись к Майклу, сообщил:
— Следуйте за мной, сэр. Я провожу вас к пункту перевалки грузов. — Указав на объемистый баул Майкла, он добавил: — И сумку не забудьте.
Выйдя наружу, Майкл почувствовал себя так, словно на него набросили горячее мокрое полотенце, настолько душной была ночь в Майами. Придется привыкать. В снежной и слякотной Такоме Элеонор не выжить. Кертис протиснулся на водительское сиденье автокара, и Майкл, взвалив дорожную сумку на платформу сзади, уселся рядом. Должно быть, час или два назад прошел дождь — летное поле было мокрым, и то там, то сям встречались лужи глубиной с дюйм. Выворачивающий на рулежке самолет обдал их ураганом раскаленного, еще более удушливого воздуха. Рев двигателей был оглушающим, однако Кертис и бровью не повел. Они миновали ряд терминалов и въехали в огромный открытый ангар, где был припаркован фургон с надписью «Управление судебно-медицинской экспертизы округа Майами-Дейд». У машины, прислонившись к дверце, стояла и курила сигарету хрупкая женщина в черных брюках и белой блузе. Майкл соскочил с автокара и снял сумку, после чего Кертис ударил по газам и быстро скрылся.
— Майкл Уайлд? — спросила женщина, бросив сигарету на бетонное покрытие. — Я — Мария Рамирес. Жена Эрика Данцига.
Майкл пожал женщине руку и сказал, что сожалеет о ее утрате.
Она пристально посмотрела на него черными глазами и спросила:
— Трудный перелет был?
Майкл и до этого подозревал, что выглядит отвратительно, но теперь получил подтверждение.
— Не то слово.
Он не смог удержаться и стал озираться по сторонам. Где же мешок для трупов? Его доставили или он все еще на борту?
— Если вы ищете мешок, то он в фургоне.
— Серьезно?
У Майкла чуть сердце из груди не выпрыгнуло от радости, и его реакция не ускользнула от внимания Марии.
— Итак, — произнесла она, затаптывая ногой все еще тлеющий на бетоне окурок. — Прежде чем мы вызовем полицию, ФБР, службу иммиграции и прочие заинтересованные ведомства, вы ничего не хотите мне сообщить?
Майкл несколько дней готовился к этому моменту, прикидывая, как ей все объяснить, но сейчас, когда момент подступил, все его заготовки вылетели из головы. Хотелось лишь одного — поскорее открыть дверцы фургона и выпустить Элеонор на свободу.
— Во-первых, я не знаю, кто находится в мешке, — проговорила Мария. — Я его не открывала, но заранее могу сказать, что там не Эрик. Он выше на целый фут и на сотню фунтов тяжелее, чем этот человек.
— Вы правы, — кивнул Майкл. — Это не Эрик.
Немедленная капитуляция Майкла, кажется, удивила Марию.
— Тогда где он?
Пригнув голову, Майкл заговорщицки произнес:
— Сейчас я вам все объясню, но учтите, что вся информация находится под строгим грифом секретности ННФ.
И он рассказал Марии свою историю, не забыв напомнить, что, по ее словам, Данциг — Эрик — нигде не был более счастлив, чем на полюсе, и даже мечтал, чтобы его там похоронили. Майкл признался, что так и случилось.
— Сделай мы это открыто, нам бы такую выволочку устроили… Поэтому я ждал, когда смогу с вами лично встретиться и все объяснить в приватной беседе.
Он сунул руку под воротник и снял с шеи ожерелье из клыков моржа. При виде его глаза Марии наполнились слезами.
— Думаю, ему бы хотелось, чтобы ожерелье вернулось к вам, — подытожил Майкл. — Эрик никогда с ним не расставался.
Мария взяла ожерелье, и из глаз ее брызнули слезы. Женщина отвернулась и, понурив голову, отошла от Майкла на несколько шагов.
Майкл терпеливо ждал. Рубашка и длинные волосы на затылке взмокли от пота и противно липли к телу. Он едва сдерживался, чтобы не ринуться к фургону, но неподалеку сновали работники аэропорта — механики и пара операторов по обработке багажа, — поэтому он понимал: придется потерпеть еще чуточку.
Мария наконец взяла себя в руки и, подойдя к фургону, вытащила из кабины планшетный блокнот. Когда она снова вернулась к Майклу, ожерелье Данцига уже висело у нее на шее.
— Хорошо. Тогда я должна вас поблагодарить. Эрик обрел то, чего хотел. С меня причитается. — Протянув ему планшет, она сказала: — Поставьте подпись во всех местах, которые я пометила крестиком.
Мест таких была по меньшей мере дюжина. Когда Майкл закончил, Мария вырвала из планшета две страницы с копиями документа и передала журналисту.
— Теперь все официально. Эрик возвратился.
— Спасибо.
— Но мне все равно непонятно, кто лежит в мешке.
А вот теперь начинается самое сложное, подумал Майкл. И заставить ее поверить в эту часть истории будет очень непросто. Кто может в такое поверить?
— Мой друг, — ответил он. — Ее зовут Элеонор.
— Вы хотите сказать, ее звали Элеонор?
— Нет. Она жива.
Мария застыла и внимательно на него посмотрела, словно раздумывая, не бредит ли он и можно ли верить хоть одному его слову.
— Она не может быть живой. Только не в мешке. И только не после путешествия с Южного полюса в грузовых отсеках самолетов.
— Однако она жива. — Майкл взял Марию за руку и потащил к задним дверям фургона. — Позвольте мне войти и освободить ее.
Один из операторов по обработке грузов поглядел на них с любопытством.
