Олег Северный - 2012. Танго для Кали
— Довольно, — остановил граф.
— Мне тоже? — испуганно спросила Лоренца.
— Не нужно. Тебе достаточно произнести «отрекаюсь».
— Отрекаюсь, — с лёгким заиканием выговорила она, подумала и уточнила: — От Бога.
— Возьми. — Он двумя руками протянул ей меч. Она так же приняла. — Встань перед ним.
Лоренца шагнула к Калиостро и замерла, не без труда удерживая стальной клинок на вытянутых руках.
— Клянёшься ли ты всецело предать себя в руки Господина Истины? — Граф обратил взор к Калиостро.
— Клянусь! — отвечал тот.
— Клянёшься ли без сомнений принять будущий закон твоей жизни?
— Клянусь!
— Нет ли у тебя незавершённых дел, денежных обязательств, не преследует ли тебя суд?
— Нет, ничего этого нет.
— Женат ли ты? — На этом вопросе граф слегка запнулся, потому что ответ был очевиден, но его полагалось задать.
— Женат, — бестрепетно ответствовал Калиостро.
«Вот жук! — не мог не восхититься граф. — Прекрасно знает, что в рыцари Храма ему путь закрыт, на что же надеется? Неужели знает?»
— Понимаешь ли ты, зачем ты пришёл сюда? — Это был вопрос не по протоколу, но Седой не удержался.
— Да, господин Сен Жермен, — жёстко кивнул гость. — Я знаю.
— Готов ли ты принять Господина Истины в своё сердце, стать ему домом и кровом?
— Я готов.
— Клянёшься ли ты следовать избранному пути, покуда он не пресечётся, как пресекаются дороги живущих?
— Клянусь.
— Целуй. — Сен Жермен указал на клинок.
Калиостро с готовностью склонил голову и приложился губами к плоскости лезвия. Вышло неосторожно — на верхней губе показалась капелька крови.
— Готова ли ты следовать за ним и разделить все его тревоги? — Граф встал и отобрал меч у Лоренцы.
— Готова, — выдохнула она.
— Целуй.
Она с недоумением посмотрела на опущенный меч, потом на графа.
— Его целуй! — Сен Жермен качнул головой в сторону Калиостро.
Она тут же припала к губам мужа, измазав и свои губы в крови. Теперь Сен Жермен подошёл к Калиостро и тоже его поцеловал, крепко и со смаком. Калиостро смутился. После этого граф коснулся клинком по очереди его обоих плеч и головы и отдал ему меч.
— Нынче до утра он будет с тобой. Воздвигни его в своё сердце так, как если бы он был крестом, и храни его в своём сердце до света. Если к утру этот камень почернеет — ты взял своё. Если нет — вы умрёте. Ты понял?
— Да. — Калиостро кивнул.
— Вопросы есть?
— Что потом следует сделать с мечом?
— Пойдёшь в костёл и оставишь позади креста в алтаре. Да так, чтобы тебя никто не увидел.
— Сделаю, — согласился он.
— А что следует делать мне? — спросила Лоренца.
— А ты молись. Может, подействует.
— Кому? — удивилась она.
— Как кому? Господину Истины.
Музыка завершилась. Поцелуй распался. Они продолжали держаться за руки, это давало хотя бы небольшую уверенность в реальности происходящего: чувствовать другого — совсем не то же самое, что быть наедине с собой. Маятник застыл на последнем взмахе, как будто у него кончился завод.
— Где мы? — очень тихо спросила Матрёна.
— Я не знаю. Можно пойти посмотреть.
Антон повёл девушку сквозь одну из арок. Впереди маячила огромная деревянная дверь. Они толкнули створку, шагнули и тут же зажмурились от яркого сияния, ударившего в глаза. Дверь за спиной мягко затворилась. С закрытыми глазами они сделали пару шагов, потом осторожно разомкнули ресницы. Свет по-прежнему казался неестественно ярким, как у кварцевых ламп, как будто их глаза обрели способность воспринимать ультрафиолет. Перед ними расстилалась огромная пустая площадь. Всю её середину занимал аккуратно подстриженный газон, покрытый густой, неестественно зелёной травой, и прямо по этой траве к ним шёл человек. Он был пока далеко, но уже сейчас можно было видеть, что это мужчина со стройной ладной фигурой и очень светлыми, почти белыми волосами.
Он шёл не спеша, как будто давал им возможность привыкнуть к себе, понять, приготовиться. Оставался далеко, пока как-то вдруг не очутился совсем рядом, сделал ещё несколько шагов и приветливо улыбнулся. Антон никогда прежде его не видел, но узнал сразу.
— Привет, Чёрный, привет, Мать, — улыбался молодой человек.
— Здравствуй, Седой, — сказал Чёрный. — Как видишь, мы добрались.
— Вы молодцы. Мы всегда знали, что у вас всё получится.
— Седой, спасибо тебе, — присоединила свой голос Матрёша. — Мне было бы гораздо труднее без твоих советов.
— Мы решили, нельзя пускать ситуацию на самотёк. Если не мы, был бы кто-то другой, не для вашей пользы. Мы старались соблюдать правила. Вы думаете очень медленно, не было времени позволить вам забывать то, что вы уже знали.
— Ох, Седой, ты выражаешься как всегда, так и хочется в тебя чем-нибудь кинуть. — Матрёна, несмотря на свои слова, радостно улыбалась.
— Да, спасибо, — произнёс и Антон. — Конечно, вы действовали в своих интересах, но там и тогда или здесь и сейчас они совпали с нашими, и мы вас благодарим.
— Пожалуйста. — Седой стал серьёзным.
— Знаешь, у меня было к тебе столько вопросов, — признался Антон. — А теперь не осталось ни одного. Почему так?
— Теперь ты знаешь, что происходит?
— Нет, теперь я всегда это знал. Понимаешь?
— Да. Так должно быть. Кстати, вы видели, как распался барьер?
— Барьер? — спросила Матрёна. — Мы не могли ничего видеть, мы были в Храме.
— В Храме вы ещё будете, — возразил Седой. — Кольца разлетались очень красиво.
— Кольца? — Она тут же взглянула на своё колечко и на Глаз Дракона Чёрного, они были на месте.
— Кольца вокруг планеты. — Теперь Седой засмеялся. — Те, что не пускали сюда Клэреот и им подобных. Больше они не нужны. Ваши сильнее.
— Значит, Клэреот сюда не придут? — уточнила девушка.
— Если вы не позволите. Они могут прийти на ваших условиях.
— Мы позволим? — Она с удивлением посмотрела на Антона. Это была его мысль, но ей показалось, что она пробежала и в её голове тоже.
— Почему нет? — хмыкнул Антон. — Пусть приходят. Только теперь люди будут играть на равных. Поторгуются и посмотрят, нужно ли их пускать.
— Они наторгуют! — Матрёна выглядела огорчённой. — Нашим торгашам лишь бы побольше золота.
— Не скажи, — ухмыльнулся он. — Плохо ты знаешь наших.
— Наших? Я правильно поняла? — Её глаза снова распахнулись, как окна.
— Правильно, — кивнул Седой.
— Теперь, получается, наши кольца будут хранить планету? Наши с Антоном, да?
— Правильно, — снова кивнул Седой.
