Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы
Да, все правильно. Она должна попрощаться, поцеловать мать, как только что целовали ее все эти люди…
13. Досье Мэйфейрских ведьм
Часть X. Роуан Мэйфейр
Роуан Мэйфейр была удочерена по всем правилам закона в день своего рождения, седьмого ноября 1959 года; приемные родители: Эллен Луиза Мэйфейр и Грэхем Франклин.
В тот же день Роуан увезли в Лос-Анджелес, где вместе с приемными родителями она прожила до трех лет. Потом семья перебралась в Сан-Франциско, штат Калифорния, и в течение двух лет жила в Пасифик-Хейтс.
Когда Роуан исполнилось пять лет, семья переехала в последний раз, теперь в Тайбурон, расположенный на противоположном берегу залива, в новый дом, который специально для Грэма, Элли и их дочери спроектировали архитекторы Траммель, Портер и Дэвис. Он практически весь построен из стекла и красного дерева и оснащен современными системами жизнеобеспечения – водопроводом, канализацией и прочими, а кроме того, буквально напичкан разного рода бытовыми приборами и приспособлениями по последнему слову техники. Помимо всего прочего, возле дома прорыт судоходный канал и построен пирс для личной яхты. С огромных по площади плоских крыш открывается великолепный вид на залив Ричардсона, Сосолито и – южнее – на Сан-Франциско. В настоящее время она живет в этом доме одна.
Сейчас Роуан около тридцати лет. Ее рост пять футов десять дюймов. Волосы светлые, довольно коротко подстриженные, глаза светло-серые, с длинными темными ресницами, брови темные, прямые. Удивительно красивой формы губы и гладкая, практически безукоризненная кожа довершают в целом весьма привлекательную картину.
Тем не менее справедливости ради следует отметить, что она начисто лишена романтического очарования, свойственного когда-то Стелле, равно как миловидности Анты или загадочной, мрачноватой чувственности Дейрдре. Утонченность и изысканность Роуан сочетаются с несколько мальчишеской внешностью. На некоторых фотографиях она очень похожа на Мэри-Бет, особенно подчеркивают это сходство прямые темные брови.
На мой взгляд, имеется неоспоримое сходство и между Роуан и Петиром ван Абелем, хотя в отличие от последнего волосы у нее не золотистого, а скорее пепельного оттенка и глаза посажены не так глубоко. Тем не менее овал лица и нордический тип внешности в целом, по моему глубокому убеждению, унаследованы ею именно от Петира – достаточно взглянуть на его портреты, хранящиеся в архиве ордена.
Очень многим Роуан кажется чересчур холодной. Однако в ее хрипловатом голосе присутствуют душевная мягкость и глубина. Знакомые Роуан утверждают, что полюбить эту женщину способны лишь те, кто очень хорошо ее знает. Странное убеждение, ибо, если верить нашим информаторам, Роуан Мэйфейр по-настоящему хорошо знают очень немногие, а вот любят практически все.
Краткое изложение материалов, касающихся приемных родителей Роуан – Элли Мэйфейр и Трэма ФранклинаЭллен Луиза Мэйфейр – единственная дочь Шеффилда, сына Кортланда Мэйфейра, родилась в 1923 году. Ей было шесть лет, когда умерла Стелла. В восемнадцать лет Элли поступила в Стэнфордский университет и с тех пор почти безвыездно жила в Калифорнии. Она вышла замуж за выпускника юридического факультета Стэнфордского университета Грэхема Франклина, который был на восемь лет моложе ее. Самой Элли в ту пору исполнился тридцать один год. Следует отметить, что и до отъезда в Калифорнию контакты Элли Мэйфейр с семьей нельзя назвать тесными, ибо с восьми с половиной лет – а именно столько было девочке, когда умерла ее мать, – она воспитывалась в пансионе в Канаде.
Отец Элли, Шеффилд Мэйфейр, похоже, до конца своих дней не мог смириться с потерей горячо любимой жены и вел уединенный, можно сказать, затворнический образ жизни. Он часто навещал дочь в пансионе, возил ее в Нью-Йорк и осыпал подарками, но все же старался держать девочку подальше от дома. Из всех сыновей Кортланда Шеффилд был, пожалуй, самым спокойным и замкнутым. Он неустанно трудился в семейной фирме, однако крайне редко принимал сам или участвовал в обсуждении наиболее важных решений. После смерти сына Кортланд, однако, заметил, что от Шеффилда зависели буквально все.
Для нашего повествования важен тот факт, что с восьмилетнего возраста Элли практически не общалась с остальными членами семейства Мэйфейр. Круг ее друзей составляли люди, с которыми она познакомилась в Калифорнии, и несколько бывших соучениц по пансиону. Что именно было ей известно о жизни и смерти Анты и даже о Дейрдре, мы достоверно не знаем.
Судя по всему, Грэм Франклин знал о семье Элли еще меньше, то есть практически не знал ничего. Об этом свидетельствуют его высказывания, сделанные в разные годы: «Она из семьи плантаторов»; «Ее родственники прятали золото под полом»; «Кажется, их предки были пиратами»; «А, вы спрашиваете о семье моей жены? Они были работорговцами. Я прав, дорогая? В их жилах течет цветная кровь»…
Если верить семейному преданию, прежде чем забрать Роуан, Элли Мэйфейр по требованию Карлотты подписала обязательство никогда не открывать приемной дочери тайну ее рождения и не позволять ей в будущем вернуться в Луизиану.
Такой документ действительно есть в числе других официальных документов и персональных соглашений, составленных в момент удочерения Роуан. Следует отметить, что суммы, фигурирующие в этих бумагах, поражают.
В течение первого года жизни Роуан со счетов, находившихся в распоряжении Карлотты Мэйфейр в Новом Орлеане, в банки Калифорнии на имя Элли Мэйфейр было перечислено более пяти миллионов долларов.
На протяжении последующих двух лет половина этой суммы перешла в огромный трастовый фонд, созданный Элли для приемной дочери. Элли и сама обладала немалым состоянием, доставшимся ей по наследству от отца и позднее пополненным деньгами Кортланда. (Возможно, Кортланд, будь у него время, изменил бы свое завещание, составленное за несколько десятилетий до его смерти.)
Вторая половина денег, полученных от Карлотты, была передана в распоряжение Грэхема Франклина, который использовал большую их часть на покупку золотоносного прииска в Калифорнии. Как талантливый, очень квалифицированный адвокат, Франклин получал высокие гонорары, но изначального наследственного капитала у него не было, и своим благосостоянием к концу жизни он обязан в первую очередь собственной смекалке, интуиции и умению весьма выгодно вкладывать деньги Элли.
