KnigaRead.com/

Мария Чурсина - Проклятье

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Мария Чурсина, "Проклятье" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

…Эти воспоминания обычно приходили под вечер, и Маша гоняла их, а мысли противно жужжали над головой. Закрыться одеялом и спать не помогало, всё равно под утро они возвращались. Сабрина ненавидела Мифа, и на то у неё имелись причины.

Всё равно она бы не смогла рассказать Сабрине, как Миф довёз её до самой двери общежития, и как пахло в салоне его машины чем-то сладким. В один момент — она различила — Миф потянутся к карману за сигаретой, но отдёрнул руку. Неужели всё потому, что Маше неприятен сигаретный дым?

— Веришь ли, уже раз пять бросал и начинал снова, — усмехнулся он сквозь шум капель о стекло.

Они почти не говорили, за обоих болтал дождь. Маша водила пальцем по запотевшему окну, а потом спохватилась, что Мифу это может не понравиться. Но он смотрел на дорогу, чуть щуря глаза, как будто от боли или усталости.

Они всё-таки промокли, ведь зонта так и не нашлось. С её волос текла вода. И с ветровки Мифа. На стёклах вода рисовала тысячи дорог и дорожек. Дождь захлестнул город целиком, и смыл его весь разом, вместе с домами, машинами и птицами. Маше казалось, что город кружится в гигантском водовороте.

— Теперь уж точно похолодает, — сказал Миф, и водоворот разом исчез. Слева резкими жёлто-бурыми мазками очертилось общежитие. Дождь, который стекал по асфальту в ливневую канализацию, оказался вдруг тривиальным осенним дождём. — Добежишь?

— До свидания, — хрипло отозвалась Маша и не сразу сумела открыть дверцу.


Маша прочитала на обложке Сабрининой тетради, что философа, оказывается, зовут Эмануил Поликарпович. Словно как только он родился, мама и папа тут же поняли, что он станет философом.

Обычно на время перерыва он уходил в коридор и стоял у окна, внимательно рассматривая солнечные блики на металлических крышах. Ровно десять минут. Но сегодня остался за столом.

— Откройте окно! — потребовал у кого-то эфемерного Рауль, обернулся назад — за ним никто не сидел. Тут уж пришлось вставать самому. — Ладно, так и быть, я открою, вы же бессильные.

От сквозняка разложенные по партам статьи лениво зашевелили уголками. Маша запоздало возмутилась:

— Сам ты бессильный. Я, между прочим, вчера материализацию смерти нашла! — И поставила жирную точку в конце предложения, которое только что дочитала. Бросила статью.

— Смерти? — живо заинтересовался Рауль. — Что, прямо с косой?

Она отвернулась и буркнула, обращаясь к отшлифованной до блеска парте:

— Без косы. Зато в куртке и с семечками.

Без мрачноватого чердака, без автоматной очереди дождя по стёклам смертёныш казался совсем не страшным и не особенно презентабельным. Чьи дикие фантазии смогли бы вообразить такую сущность?

— Ну ладно. Ты, если с косой увидишь, то скажи мне. Я на эту тему диплом собираюсь защищать.

Философ выронил ручку, вдохнул и забыл выдохнуть.

— Они шутят, — поспешила успокоить его Сабрина и обернулась в сторону по-волчьи ухмыляющегося Рауля. — Прекратите институт компрометировать, учёные недоделанные. Засекли пару призраков в развалюхах и сидят, радуются.

Философ издал непонятный звук, вроде бы икнул, и выбрался из-за стола. Наверное, блики на металлических крышах потянули его к себе, и он исчез за хлопнувшей дверью.

— И ничего не призрак, — сказала Маша, как только дверь хлопнула за его спиной. — Я буду писать о нём статью. Только нужно собрать данные, пересчитать, сделать статистику… и ужасную кучу работы.

— Ясно. Значит, ты будешь торчать на этом чердаке минимум неделю.

Сабрина любила говорить таким тоном, что не поймёшь, то ли изображает сарказм, то ли сердится, то ли просто поддерживает разговор. Маша покачала головой и уткнулась в статью. Напрасно, впрочем.

Все мысли крутились возле мальчишки в мешковатой куртке. Эти мысли грели, она ведь сама, сама нашла его, догадалась. Миф не мог этого не оценить. Ведь не зря же он так улыбнулся ей вчера.

С тех пор Маша просто не могла чувствовать себя плохо.

— Знаешь. — Она зажмурилась и положила подбородок Сабрине на плечо. — Это так интересно. Зря я тогда о Мифе плохо говорила, он ничего так. Он умный.

Та дёрнулась.

— Э, э, вот только этого мне здесь не хватало. Ещё не вздумай. Миф ничего… Ты что, не помнишь, что летом было? Ты в больнице не поняла, какой он?

— Не помню, — жмурясь, подтвердила Маша. — Ну и что плохого? Тогда он просто опасался, что может выйти ещё хуже. У него педагогические обязательства. Он действовал правильно, хоть и бесчеловечно.

— Нет, он злился потому, что ты его обставила. Ты его не послушалась и победила.

— Сабрина, это глупо…

Та знаком запрета подняла ладонь с растопыренными пальцами.

— Ну вот, теперь ты его защищаешь. Всё, я отказываюсь разговаривать про твоего Мифа. Разговаривай о нём с кем-нибудь другим. И жаловаться потом не прибегай. — Она показательно отгородилась статьей.

Маша вздохнула и бессмысленно уставилась в тетрадь. Если Сабрина сказала, что не будет разговаривать, значит — не будет, хоть пытай её. Скоро вернётся Эмануил Поликарпович, и всё начнётся заново.

Что вы знаете на самом деле?

— Что ты знаешь на самом деле?

Сабрина нехотя отвернулась от текста, и в её взгляде всё ещё читалась ненависть к Мифу.

— Я всё задаю себе этот вопрос. Выходит, я ничего толком не знаю, — вздохнула Маша.

— Может, ты любишь кого-нибудь?

— Я тоже думала об этом. Но, понимаешь, я не уверена, что вообще понимается под термином «любовь».

И грянул звонок. И в аудиторию вернулся философ.


Лаборатории располагались на нулевом этаже — вниз по узкой лестнице, мимо архива, мимо старой канцелярии. На ходу Ляля зажигала свет. Она вела рукой по стене и нажимала на все выключатели подряд. Загорались белые длинные лампы под потолком, гасли, загорались снова. Тени прятались по углам.

Фантомы конечно безвредны, но столкнуться с каким-нибудь из них в тёмном коридоре — мало удовольствия. В самом конце коридора, в его тупиковом ответвлении была приоткрыта дверь.

— Есть кто живой?

Там тоже горели белые лампы, и ещё несколько — фиолетовых и красноватых. Под ними сидел Мартимер, ковыряющийся отвёрткой во внутренностях прибора.

— Я пирожков принесла. — Ляля бухнула пакет на первую же подвернувшуюся поверхность. — Там такой дождь. А ты всё тут сидишь.

Она устроилась тут же и принялась отжимать волосы. Вода капала на белые плитки пола.

В подвальной комнате было светло и тихо, только слышно, как дождь барабанит по карнизу. Занятия давно кончились, курсанты разбежались, кто по лабораториям, кто в архив, кто в библиотеку. Ляля от всей этой науки была такая голодная, что не заметила, как сжевала все пирожки, кроме одного. И чтобы не сжевать последний, её потребовалась вся воля.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*