Артем Тихомиров - Ожог
Войдя, Дина села на край кровати, потому что единственный, вращающийся, был возле компьютерного стола.
— Не очень все это пугает? — спросил Серж.
— Нет. Нормально.
— Я рад. — Он вооружился пультами. — Я переписал на чистую кассету, вчерашнее занимает минут пятнадцать, я не все перебросил… Только самое интересное. И то, что с тобой.
Дина смотрела в экран телевизора. Она сидела, сведя колени от напряжения, и буквально видела внутренним взором, как вздрагивает в груди ее сердце. Серж нажал на кнопку воспроизведения.
— Ну, здесь снаружи школы, фасад. Ерунда. Перемотать?
Дина качнула головой.
— Пусть идет сначала до конца.
— Ладно.
Снимающий приближался к большому широкому крыльцу. Камера ловила в объектив младших школьников, группки старшеклассников, толкущихся возле главного входа. Снаружи стоял охранник, посмотрел вокруг, вошел в здание.
Серж, наводя камеру на своих знакомых, что-то им говорит, они здороваются.
Затем меняется картинка, это уже коридор на первом этаже, возле раздевалки.
Дина узнает людей из их 11 «Г». Светка Шмелева машет рукой, Ирина Губина показывает язык, шутливо закрывает объектив пальцами. Каждый раз, когда возникает новое лицо, Дина внутренне вздрагивает. Как необычно все-таки видеть хорошо знакомых со стороны. Словно это не живые лица, а овалы на памятниках.
Голос Сержа объясняет, что это для истории, что когда они все встретятся через год, то будет на что посмотреть. Кто-то спрашивает, почему же он раньше не снимал. В голову не приходило, отвечает Серж. Хохот со стороны.
Глупость все-таки, думает Дина. Многие вообще больше никогда не переступят школьного порога. Забудут об этом кошмаре до конца своих дней, вычеркнут из памяти. Даже удачные и по-настоящему счастливые дни станут вспоминаться с чувством некоторого стыда. Скорее всего, так будет у ней.
Антон Стрельников заскочил на спину Диме Величко и попробовал проехаться, но вместо того шмякнулся на бетонный пол. Дину передернуло, но лицо ее осталось неподвижным.
Сменяются планы. Вверх по лестнице, камера дрожит. Серж просит не толкаться.
— Это вот ты, — говорит он.
Дина смотрит сама на себя. Она поднимается по лестнице на третий этаж вместе с другими. Держится так, словно никого вокруг нет, словно школа пуста. Дина достала из рюкзак бутылку с водой и отпила, наблюдая за своими передвижениями.
Девушка-призрак.
Какое же у меня каменное лицо. Я даже не видела, что меня снимают!
Камера задерживается на ней, сопровождает какое-то время. Дина идет вдоль окон. Пока ничего сверхъестественного не видно.
Множество ничего не значащих эпизодов. Кто-то рассказывает идиотские анекдоты. Кто поумнее корчит рожи. Демонстрируют в объектив к месту оказавшиеся в сумках фотографии с тусовок, объявляют дату и число. Серж нажимает на паузу.
— Сейчас будет класс, где литература была. Помнишь, где сидишь?
— Да. — Голос Дины почти не слышно.
— Там. — Серж охрип. — Странности всякие.
Он стоит возле классных дверей изнутри, у самых застекленных шкафов.
Перемена. Все галдят. Кто-то смотрит на Сержа и кричит ему что-то. Кто-то звонит по телефону, кто на телефоне же играет, другие развалились на парте.
Словно седьмой класс это, а не одиннадцатый, выпускной.
Дина не отрывает взгляд от себя. Она хорошо видна с этого ракурса -
Серж старался охватить помещение целиком. Обычная картина с необычного угла.
Дина сама себе кажется жутким заморышем, неопрятной, непричесанной.
Это я? Это я?
Серж кашлянул. И тут сердце Дины куда-то провалилось. Она исчезла.
Только что сидела на стуле, опираясь спиной о стену, и смотрела на противоположную сторону класса, на окна. И вдруг ее нет. Пропала, точно не было.
— Стоп, — сказала Дина.
Серж этого ждал, поэтому не прозевал. Картинка замерла. На стоп-кадре была полоска, но она шла по верхней кромке экрана. Дина хорошо видела пустое место.
В комнате молчали оба.
— И в чем дело?
— Не знаю. Ты пропадаешь из кадра. Ты была там, я помню.
Дина посмотрела на него, не соображая, он шутит или всерьез. Лицо Сержа было бледным, за исключением скул, где выступили яркие красные пятна.
— Я там была, конечно, была… У тебя там дефект записи.
— Нет там ничего. Так не бывает, если бы дефект, то он повлиял бы на все остальное.
— А… если какой-нибудь блик?!
— Успокойся.
— Да я спокойна! — вскрикнула Дина. — Я так спокойна, что у меня сейчас дым из ушей пойдет! В чем тут дело, а, говори! Поприкалываться захотел? Кто тебя из наших надоумил?
— Никто…
— Сам, значит!
— Нет. Да ничего я такого делать не собирался. Чтобы вот так убрать человека из интерьера, нужна аппаратура, спецэффекты.
Дина показала на компьютер.
— А на этом нельзя?
— Можно… но я не умею. Да мне-то это зачем?
Дина вырвала пульт у него из пальцев. Серж покосился на него, не желая получить этой пластмассовой штуковиной по голове. Девушка нажал на кнопку воспроизведения и села на пол перед телевизором.
Пленка пошла дальше. Над партами пролетела брошенная кем-то книга, раздался смех. Дина не сводила глаз с того места, где должна была находиться. В какой-то момент, когда ее образ проявился вновь — выскочил из пустоты, показалось, что воздух завибрировал.
— Видел, да? — вырвалось у Дины.
— Да, — шепотом сказал Серж, сидящий на кровати.
Что же она делала и чувствовала в ту минуту? Скорее всего, обдумывала, как ей дожить до первого снега и не свихнуться в этом сумасшедшем доме.
Обыкновенные мысли, появляющиеся каждый новый учебный год.
— Из-за чего это происходит? — спросила Дина, не оборачиваясь.
— Не имею понятия.
Она не сводила глаз с экрана. Снимая, Серж двинулся по коридору между рядами парт. Дина помнила, что он шел, держа камеру перед собой и глядя на выдвижной дисплей. Серж поворачивается, захватывает ее в кадр. Снова то же самое отрешенное лицо. Видит происходящее и в то же время будто отключена.
От этой картинки у Дины мороз по коже. Ей хочется остановить запись и больше ничего не видеть, уйти отсюда, сказав Сержу пару ласковых. Мешает ей только соображение, что это ничего не прояснит. Дина пробует обуздать свой страх, остановить его наступление, но это так же бессмысленно, как бороться с подступающей бурей. Свою дань он все равно возьмет.
— Можно остановить на совсем, хочешь? — сказал Серж.
— Нет.
Еще несколько видов класса, крупные планы физиономий одноклассников.
Дину буквально воротит от этих картин. Она не подозревала, что все они могут быть такими мерзкими. Или все дело лишь в ее воображении, не в меру бурном?
