Виктор Песиголовец - Лицо порока
Я слушаю Устина, разинув рот от удивления: откуда он все это знает? Да еще так подробно!
— Вы говорили, что это царство находится глубоко под землей…
— Да, под землей. И в другом духовном измерении — четвертом, — отвечает он туманно.
— Туда живому человеку не попасть! — произношу эти слова утвердительно, понимая, что иначе-то и быть не может.
Но старик, бережно положив трубку на краешек стола, вдруг совершенно серьезно замечает:
— Попасть можно.
— Шутите? — смотрю на него с подозрением: чего это он вздумал меня разыгрывать?
— Какие тут шутки? — ворчит Устин, потирая ладонью потный лоб. Затем оживленно начинает объяснять: — Четвертое духовное измерение как раз и замыкается на человеке. И если бы он имел силу приблизить к себе точку соприкосновения нашего трехмерного мира и четвертого измерения, то оказался бы во владениях царя тьмы, у одного из спусков в ад или даже у парадных врат Тартара.
Я с иронией взираю на старика: как можно верить во всю эту чепуху? А он, похоже, верит. Сидит вон с таким серьезным, даже торжественным видом. Чокнутый, что ли?
— Может, и есть эти точки соприкосновения, только мы не знаем, где они находятся, — небрежно роняю, чтобы завершить этот пустопорожний треп, и, оторвав задницу от стула, тянусь к бутылке с водкой. — Давайте, дедушка, выпьем за то, что пока живы, в ад не попадем!
Он прикрывает ладонью свой стакан и, глядя на меня в упор, в полголоса сообщает:
— А я там бывал! И неоднократно.
— Что вы! — от неожиданности моя рука, сжимающая бутылку, дергается, и водка течет из горлышка мимо стакана.
— Говорю тебе: бывал! В ад — дорога простая. Для посвященного, — повысив голос, изрекает он настойчиво и недовольно.
— Не пугайте, дедушка! — прошу уже с улыбкой: Устин, оказывается, из фантазеров. Есть такой тип людей, любящих рассказывать о себе небылицы.
— И не только я там бывал, — не замечает моей улыбки старик. — В мире живут десятки людей, которые видели Тартар воочию. А некоторые даже прожили там по году и более.
Я ставлю бутылку на стол, беру свой стакан в руку и не выдерживаю — прыскаю смехом.
— Ну, какой нормальный человек в это поверит?
Устин, раздраженный моим скепсисом, резко опускает ладонь на стол:
— Хочешь все увидеть собственными глазами?
Я дерзко вскидываю голову и, насмешливо взглянув в колючие глазки старика, говорю:
— Конечно, хочу!
— Ну что ж, — выдыхает он решительно, — пусть будет так! Приезжай в следующий раз пораньше, и я тебе организую путешествие в ад… Оно тебе не помешает, ох, не помешает!.. Когда тебя ждать?
— В четверг приеду, — я все еще смеюсь.
Устин берет свой стакан и спокойно опрокидывает его. Выпив, вытирает ладонью рот и по-стариковски бормочет:
— В четверг, так в четверг.
C утра пораньше меня вызвал шеф.
— Страничка «Сельская жизнь» в нашей газете скучновата, — начал он, как всегда напялив на нос роговые очки и ворочая в пальцах авторучку. — Всё в ней есть: заметки о новых сортах пшеницы, советы о том, как выращивать поросят, и много другой дребедени. А вот жизни-то как раз и нет! Секёшь? Нужен живой материал о селе, о том, что там происходит, чем люди занимаются.
— Сделаем! — пообещал я.
— Когда?
— Да хоть и сегодня.
— Тогда бери машину и — вперёд! — поймал меня на слове шеф. — Ты область знаешь хорошо, вот и поезжай в интересное местечко, к интересным людям.
Перспектива поездки в село меня обрадовала. Мне всегда гораздо приятнее пообщаться с крестьянами — простыми, бесхитростными людьми, чем сидеть в прокуренном кабинете и высасывать сенсации из пальца. Я позвонил в редакционный гараж, вызвал водителя, и через несколько минут вишнёвая «Лада» подкатила к крыльцу редакции.
Для поездки я выбрал один из центральных районов области.
Дорогой Сергей без устали развлекал меня россказнями о своих похождениях. Говорил он, как я уже упоминал, беспрестанно ругаясь отборным матом, что, безусловно, оживляло и добавляло красок в повествование.
— Девка, скажу тебе, Иван Максимыч, попалась мне потрясная, — тараторил ухмыляющийся водила, дымя вонючей цигаркой. — Когда я увидел ее, то так и разинул хлебальник: глаза, как блюдца, ноги — от ушей, каждая грудь — с мою башку. Говорю ей: «Извините, мамзель, а не согласитесь ли погостить пару часиков у меня на дачке?» Она, смотрю, не против. Зацепаю несколько флаконов водяры, беру эту деваху под белы ручки и тащу на дачу. Ох, и погуляли! На что я парень энергичный и горячий, но по сравнению с ее темпераментом оказался жалким шалунишкой. Укоськала меня эта девка, как Жучка Шарика…
Убаюкиваемый бесконечными байками, я и не заметил, когда мы преодолели больше сотни километров и прибыли на место.
Сначала я решил зайти к председателю районной государственной администрации Олегу Полковникову, моему давнему знакомому. Хотелось разведать, что да как, и посоветоваться, в какое село лучше отправиться, чтобы показать сельскую жизнь, так сказать, с более-менее светлой стороны.
Председателя администрации на месте, однако, не оказалось. Пришлось потревожить одного из его заместителей.
Заместитель, растерянный и издерганный мужичонка неопределенного возраста с лицом товарища Полиграфа Полиграфовича Шарикова, старался выглядеть перед журналистом как можно солиднее. Все куда-то звонил, давал распоряжения, то и дело вызывал секретаршу — ленивую и толстую, как супоросная свиноматка, тетку, размалеванную не хуже любого трансвестита. Я исподтишка наблюдал за ним. Мешковатый, здорово помятый костюм, застиранная рубашка в горошек с невероятно потрепанным воротником. И галстук, как менструация у девственницы, ярко-красный, удалой и совсем новёхонький — только-только из секонд-хенда.
— Ну, с чего начнём? — наконец успокоившись, спросил заместитель.
— Налейте-ка мне для начала вон в тот стакан водки из бутылки, которая стоит за занавеской на подоконнике, — сказал я по-свойски, чем поверг заместителя в замешательство.
Он поёрзал в кресле, пошамкал синюшными губами и серьёзно заметил:
— Ну, та бутылка пустая…
— Тогда из другой, — предложил я.
— Ну да…
Заместитель поднял с кресла свою тощую задницу и, шаркая плоскостопыми ногами, поплёлся к огромному сейфу. Взвизгнула, будто испуганный поросёнок, дверца, и на свет Божий появилась бутылка «Столичной». Прикрывая сей предмет полой пиджака, вроде кто-то, кроме меня, мог его увидеть, заместитель подхватил стакан с пыльного подоконника, поспешил к столу и плюхнулся в кресло. Наклонился. Где-то под столом что-то треснуло, и забулькала жидкость. Воровато оглядываясь по сторонам, заместитель подал мне стакан, наполненный щедрой рукой почти до краёв.
