Фрэнсис Вилсон - Врата
Бродя по передней комнате, узнавал кое-какие картины из родительского дома в Джерси. Подошел поближе к выставочной полке на южной стене. Первое место по теннису в мужской паре — ничего удивительного. А вот это что? Медаль за второе место в мужском турнире по бочче?[18]
Мой папа — чемпион по бочче. Господи Иисусе!
Он позвонил Джиа, сообщил о состоянии отца. Она огорчилась, желая услышать более добрые вести. Джек поприветствовал Вики, обещал потом позвонить.
Положив трубку, зашел в одну из спален. Нечто среднее между кабинетом и комнатой для гостей: кровать, платяной шкаф, письменный стол с компьютером и принтером. В корытце принтера лежал листок с подтверждением покупок-продаж. Видно, папа до сих пор играет на бирже. Вступил на этот путь до всеобщего помешательства в девяностых, заработал достаточно, чтобы выйти на пенсию. И Джека однажды старался завлечь, утверждая, что при осторожности и понимании, за какие ниточки дергать, деньги можно получать каждый день, независимо от роста или падения акций.
Нет, папа, если ты не имеешь настоящего номера социального страхования.
Пошел в другую спальню, явно папину, заставленную и заваленную всякими вещами. Остановился в дверях, ошеломленный множеством снимков на стенах. Главным образом мама, Том, Кейт в разном возрасте, присоленные немногочисленными детскими фотографиями Джека. А вот все впятером во время первого и последнего семейного путешествия... Которое обернулось ужасной бедой.
Нахлынули воспоминания, особенно о Кейт, старшей сестре, которая в детстве присматривала за ним, сама еще подросток, а став взрослой, умерла у него на глазах.
Он быстро отвернулся, заглянул в шкаф. Вот они — жуткие папины гавайские рубашки. Вытащил, пригляделся: огромные золотые рыбки с выпученными глазами плавают в желчно-зеленой воде. Попытался себя в ней представить, ничего не вышло. Люди обращали бы внимание.
Возвращая рубашку на место, заметил на верхней полке серый металлический ящичек. Нерешительно протянул руку, взял, поддел язычок, шкатулка была заперта. Встряхнул — внутри зашуршали бумаги, что-то загромыхало.
Запертая шкатулка разожгла любопытство. Вещь чужая, отцовская, наверняка заперта по веской причине. Пусть стоит, где стояла, действительно, но...
Что отец, живя в доме один, считает необходимым держать под замком?
Джек заглянул в маленькую замочную скважину. Полная чепуха. Надо только...
Нет. Занимайся своими делами.
Он поставил шкатулку обратно на полку, вернулся в переднюю комнату. Сдержал дрожь. Пора навестить копов.
Нашел телефонный справочник, отыскал адрес местного участка. Собирался звонить, чтоб спросить, как доехать, но, возможно, удастся узнать все, что требуется, по телефону. Лишь бы не переступать порог полицейского участка.
Набрал номер, его принялись перебрасывать от одного к другому, пока не ответила любезная секретарша Анита Несбит, пообещав помочь, чем сможет.
— Наверно, мне понадобится копия протокола о несчастном случае для страховой компании, — сказал Джек. — Знаете, чтобы машину отремонтировали.
— Хорошо, вот она. Я отложу, а вы заберете.
— Никак нельзя по почте послать?
— Можно. Адрес у нас есть. Кстати, как ваш отец себя чувствует? Я слышала, он тяжело пострадал.
— До сих пор в коме. — Тут его вдруг осенило. — А еще кто-нибудь пострадал?
— Неизвестно, — сказала она. — Вторая машина после столкновения скрылась с места происшествия.
Джек тяжело сглотнул. От последних слов все внутри перевернулось в тревожном предчувствии.
— Скрылась после столкновения?
— Да. Ведется расследование.
— Сэкономьте марку и конверт, — решил он. — Я сам приеду за протоколом.
14
Стемнело, воздух охладился настолько, что вылетели москиты, когда Джек добрался до горчично-желтого здания с двухэтажным корпусом и одноэтажными крыльями, где располагался муниципалитет города Новейшн. Над центральным подъездом с высокими колоннами парила скелетообразная башня с курантами, чересчур современная по сравнению с остальным. Картину дополняла зеленая крыша, портик на фронтоне, навесы. Знак указывал, что полицейский участок находится сзади слева.
Набравшись духу, он вошел, спросил мисс Несбит. Дежурный сержант объяснил, как пройти в кабинет. Шагая по коридору мимо шмыгавших туда-сюда копов, чувствовал себя Малышом Херманом[19] на съезде Ку-клукс-клана. Если кто-нибудь заглянет под капюшон...
Будем надеяться, не попросят предъявить документы в подтверждение родства. Фамилия отца отнюдь не Тайлески.
Мисс Несбит оказалась милой пухленькой маленькой женщиной с лоснившейся черной кожей, короткими кудрявыми волосами, плотно облегавшими голову, и лучистой улыбкой.
— Вот протокол, — протянула она лист бумаги.
Джек взглянул мельком, собравшись прочесть позже, но обратил внимание на план места происшествия.
— Где этот перекресток? — спросил он, ткнув в листок пальцем. — На пересечении Пембертон и Южной дороги?
Она нахмурилась:
— Они пересекаются в болотах на границе Эверглейдс, дорога оттуда никуда не ведет.
— Зачем мой отец ехал в никуда?
— Надеемся, что вы нам объясните, — произнес за спиной чей-то голос.
Джек, оглянувшись, увидел молодого мясистого копа, стриженного под ноль. Могучие бицепсы распирали короткие рукава форменной рубашки. Выражение лица нейтральное.
— Офицер Эрнандес, — представила Анита. — Это он принял вызов и обнаружил вашего отца.
Джек протянул руку, надеясь, что ладонь не слишком вспотела.
— Спасибо. Вы, наверно, спасли ему жизнь.
— Очень рад, если так, — пожал полицейский плечами. — Но я слышал, он еще из чащи не выбрался.
— Следствие продолжается?
— Хорошо бы с ним поговорить, выяснить кое-какие детали. Не знаете, что он там в такой час делал?
— В какой час? — Джек заглянул в протокол.
— Около полуночи.
— Понятия не имею, — покачал он головой.
— Может, впутался в какое-то темное дело?
— Мой отец? В темное дело? Да ведь он настоящий...
Джек старался припомнить известную безупречно честную и законопослушную личность и потерпел поражение. Наверняка существует такая, просто не приходит на память.
— ...настоящий Каспар Милктост...[20]
Судя по физиономии, Эрнандес ровно ничего не понял.
— ...нормальный простой обыватель, который занимается собственным делом и ни во что не впутывается. Мой отец не рискует. — Назвать его робким было бы несправедливо. Заняв позицию, он ее отстаивал, как бульдог. — Почти всю жизнь прожил в Джерси, милях в пятидесяти от Атлантик-Сити, и, по-моему, за все это время ни разу не зашел в казино. Глупо думать, будто он впутался хоть в сколько-нибудь преступное дело.
