Мишель Роуэн - Ночной дурман
Серебро. Оно блестело в разорванной плоти.
Я плеснула на спину водой, чтобы разглядеть получше, и невольно распахнула глаза.
Это была пуля. Ее… словно выталкивало на поверхность?
Вода чашка за чашкой вытягивала пулю все выше и выше, пока я не смогла подцепить ее ногтями и вытащить. Несколько долгих секунд я потрясенно глазела на нее, прежде чем отбросить в сторону и вернуться к своим манипуляциям. Теперь, когда рана очистилась от серебра, она стала понемногу затягиваться, и через десять минут от нее остался лишь красноватый шрам.
Я выдохнула. Готово.
Хотя нет. Еще не все.
Я же заметила у Деклана еще одну рану. Когда пыталась найти мобильник, оказавшийся разбитым. Глубокий порез в паху.
Великолепно. Я посмотрела, не очнулся ли он. Деклан лежал ко мне лицом, но его правый глаз был закрыт, а левый все так же прятался под повязкой.
Я перекатила дампира обратно на спину и уставилась на джинсы, пропитанные кровью.
Это могло быть даже смешно, если бы не было так унизительно.
— А тебе, черт подери, лучше оставаться без сознания, — буркнула я и, не оттягивая больше этот момент, принялась расстегивать джинсы. Я отвела пояс штанов в сторону как можно дальше, но так и не смогла полностью разглядеть рану.
Хотя и успела заметить, что Деклан Райс белья не носит.
Вот черт!
— Не время для скромности, — сказала я самой себе и стянула джинсы вниз, чтобы добраться до пореза. Ну и… всего прочего.
Хм, а у него внушительный член для одноглазого дампира-убийцы. С другой стороны, он был первым одноглазым дампиром-убийцей, которого я встречала. Мой взгляд метнулся от впечатляющего пениса к лицу Деклана, и я спросила себя, как часто ему доводилось оказываться в подобных ситуациях. Хотя, наверное, не так чтобы уж сплошь да рядом.
Поверьте мне, я вовсе не наслаждалась происходящим, ни в каком виде. Рвота литрами ядовитых чернил, как будто я какой-то умирающий кальмар, сказалась на мне не лучшим образом. А еще я ненавидела мужчину, которого раздевала и поливала водой, так что мне было плевать, насколько там большой у него дружок. Деклан — лишь средство для достижения цели. Будь у меня хоть какой-то выбор, я бы оставила его истекать кровью, если бы это дало мне шанс мне вернуться к нормальной жизни.
И это вовсе не эгоизм и бездушие. Это практичность.
Серебро — криптонит для Деклана Рейса. Надо запомнить.
Рана справа в трех дюймах от паха заросла после шести чашек воды, смывшей невидимый налет серебра.
Тряпками я промокнула остатки влаги и стала натягивать штаны обратно, хотя у меня возникла некоторая проблемка, как запихать в них его внушительное хозяйство. Что ж, из футболки вышла неплохая прослойка между моей рукой и его — к счастью, все еще безжизненным — членом.
— Ты мне за это заплатишь, — пробормотала я под нос, когда все было сделано. — Причем немало.
Он не ответил. Может, я в машине и прикидывалась бессознательной тушкой, но вот Деклан сейчас не притворялся. Под коркой запекшейся крови на лице он был таким жутко бледным, что я даже задумалась, не окочурился ли он, пока я проделывала фокусы с его гениталиями.
Поднеся ладонь к его носу, я убедилась, что Деклан все еще дышит. Я больше не могла выносить вид крови, поэтому принялась стирать багровые разводы с его лица. Под волосами у него я нащупала шишку — последствия пинка рыжего слуги в здоровенных армейских берцах. Впрочем, она была не такой уж и большой, учитывая, с каким энтузиазмом тот махал ногами. Наверное, это все дампирские способности к исцелению. Что ж, от ударов все равно шрамов не остается.
Я отошла подальше от Деклана, пока спиной не уперлась в стену, и отшвырнула черную футболку, насквозь мокрую и всю в кровавых разводах от бесконечного промокания его ран. Она приземлилась на живот дампира.
Наконец-то выдалась минутка, чтобы остатками воды прополоскать рот, и мне заметно полегчало. Я уселась и с нетерпением принялась ждать, когда же Деклан проснется. Однако он что-то не торопился.
Пару часов спустя тишину в доме оборвал запищавший таймер на часах Деклана. Я чуть из штанов не выпрыгнула.
Таймер сигнализировал, что прошло три часа с последней инъекции. С момента введения сыворотки, которую, по словам Деклана, я должна вкалывать ему, пока он в отключке. Той самой сыворотки, которая сдерживала его темные вампирские порывы, подавляла жажду крови… и многое другое.
Его отец был насильником. Убийцей. Вампиром, пьющим кровь и убивающим без зазрения совести.
Как обмолвился Деклан, лишь регулярные уколы не давали ему стать истинным сыном своего отца.
И из-за меня сыворотки у него больше нет.
Глава 6
Прошло еще четыре часа, прежде чем Деклан очнулся. Он официально пропустил два укола сыворотки. Я стремглав кидалась к Деклану оба раза, когда таймер начинал пищать, и быстро его отключала, стараясь не задумываться о последствиях.
Долгие часы ожидания я посвятила пристальному изучению Деклана. Мне хватило времени представить его без шрамов, без повязки на глазу, без пресного безучастного выражения лица. Если убрать из уравнения все эти составляющие, на Деклана Рейса было даже приятно посмотреть.
Я попыталась угадать, сколько ему лет. Раньше я бы задрала планку: дала бы сорок или даже больше. Теперь, когда его лицо немного разгладилось, я бы сказала, что ему максимум чуть за тридцать.
В самом расцвете сил, чтобы участвовать в войне, о которой никто не знает, и вести о ней дневник в виде шрамов на собственной коже.
Я отвернулась, отказываясь чувствовать к нему что-то, кроме ненависти и отвращения. Он причинил мне достаточно боли, поэтому последнее, что мне нужно, — испытывать к нему симпатию.
Я попыталась думать о чем-то другом, о чем угодно. Прошло всего несколько часов, но моя прежняя жизнь — та, что я вела до встречи с лежащей рядом спящей красавицей — казалась далекой, будто она была вечность назад.
Когда Деклан наконец пришел в себя, я застыла и крепче сжала нож. Просто не знала, чего ждать. Деклан и так-то был опасен, а теперь, когда он не получил свое лекарство…
Других вариантов, кроме как ждать и наблюдать, у меня не было. Без этого дампира мне все равно кранты. Я не уставала благодарить Бога, что с момента моего возвращения, дабы выхаживать Деклана, у меня больше не было порывов изображать из себя кальмара, плюющегося чернилами.
Деклан охнул, но это прозвучало скорее как потягивание после долгого сна, чем стон боли. Он вытянул руки за голову, выгнулся. Я поглядывала на него с опаской. Парень все еще лежал с голым торсом. Пару часов назад я убрала с его живота мокрую и окровавленную футболку, вывернула ее и повесила сушиться на перилах лестницы в дюжине футов справа от меня. Она оставалась грязной, но хотя бы уже не такой мерзко-мокрой. Деклан коснулся рукой повязки на глазу, словно проверяя, на месте ли она. Потом повернул голову в сторону затененного угла комнаты, в котором сидела я.
