Олег Бондарев - Однажды в Хорс-тауне
— Ситуация изменилась, — сказал Новал. — Мне нужен твой совет.
— Но вчера…
— Вчера было вчера, — оборвал его детектив. — Прощения просить не в моих правилах, но сейчас я, пожалуй, готов в качестве исключения извиниться.
Потому что хватил лишку и сказал слишком много ненужных слов.
Нуб некоторое время молча смотрел на сыщика. После чего сказал:
— Принято.
— Вот и хорошо, вот и здорово. Теперь, когда мы решили эту проблему, давай пройдемся и обсудим другую, гораздо более важную.
— Говори. У меня нет секретов от братьев.
— Зато у меня есть, — довольно бесцеремонно заявил сыщик и тут же поспешно добавил:
— Нет, они наверняка очень достойные… м-м-м… даркеры, но мне нужно поговорить с тобой наедине, парень. Дело слишком деликатное.
Темные переглянулись. Стенли пожал плечами, его напарник усмехнулся чему-то и отвернулся к мусорному баку. Нуб снова посмотрел на детектива.
— Прости, но на очередную сценку нет времени, парень, — покачал головой Винс. — Нужно идти.
— О’кей, — кивнул коротышка. — Идем.
Они покинули подворотню и пошли по Хелпми-стрит.
Нуб молчал, ожидая вопросов сыщика, но Винс почему-то не спешил начинать. Они прошли пол-улицы, прежде чем Новал откашлялся и спросил:
— А почему того парня зовут Стенли?
— Это его имя, — пожал плечами Нуб.
— Да? Забавно. Я думал, у вас всех длинные имена.
— Так и есть.
— Стенли, как мне кажется, не очень-то длинное.
— Это сокращение от…
— Боже, только не надо называть его полностью, — поспешно перебил даркера Винс. — Я все равно не запомню. Главное, что оно есть… Ладно, к делу. Если коротко, случилось вот что: кто-то забрался в одну квартирку в девятиэтажном доме на углу Дрим-стрит и Лонг-стрит и убил ребенка, лежавшего в колыбели. А потом подкинул туда же зеленого людоеда, зубастого и с очень, просто на редкость, пронзительным взглядом — он, к слову, сегодняшним утром сожрал труп несчастного малыша. Мерзавец, как я понял, неплохой атлет, потому что он попросту запрыгнул в окно пятого этажа, сделал свое грязное дело и, выпрыгнув, убрался восвояси. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? И, да, Питера Паркера я уже проверил, это — не он.
Нуб еще в самом начале рассказа замер на месте и застыл с открытым ртом. Не изменил позы он и с наступлением тишины.
— Эй, эй, малыш! — детектив пощелкал пальцами перед лицом даркера, дабы привести его в чувство. — Ты еще со мной?
— Я… Здесь… — хриплым от волнения голосом пробормотал Нуб.
— Что на тебя вдруг нашло? Ты что-то понял из моего рассказа?
— Да… Наверное… Я сомневаюсь, Винс!
— Судя по твоей реакции, все довольно дерьмово, да?
— Если моя догадка верна, то — да, все очень плохо. Я бы даже сказал…
— Эй, эй, эй! — воскликнул сыщик. — Спокойно, парень! Самое страшное уже случилось — ребенок мертв. Так что хватит драматизировать. Мне нужно знать, кто его прикончил, найти мерзавца и отвести в полицию. Или это должно остаться тайной?
— Я не хочу ничего говорить, пока не буду на сто процентов уверен, — покачал головой Нуб. — У меня есть догадки…
— Ну так дай мне их! А я уж попробую увязать эти догадки с реальными фактами!
— Все не так просто. Если я прав, речь идет о существе, которого по определению не может существовать последние лет сто!
— Я, конечно, предполагал, что тут замешана какая-то нереальная шняга, но и помыслить не мог, что эта шняга неожиданно объявилась после столетнего отпуска, — честно признался Винс. — Это что же, динозавр какой-то?
— Динозавры вымерли за много раньше, — покачал головой Нуб.
Он замолчал. По его лицу Новал понял, что даркер действительно взволнован. Сыщик хотел выдать очередную остроту по поводу «слишком серьезных бомжей», но сдержался. Судя по всему, сейчас было не самое подходящее время для шуток.
— Мне надо проконсультироваться с одним человеком, — наконец произнес Нуб. — Только он сможет точно сказать, кто убил ребенка.
— Погоди, погоди… Я не хочу, чтобы об этом знал весь город! Так что лучше держи рот на замке и никому ничего не говори, понял? Слух, что я веду это дело, может дойти до полиции или, что еще хуже, до убийцы — и тогда он попросту свалит из города.
— Это ты не понимаешь, Винс. Мы должны рассказать все этому человеку. Только он может нам помочь.
— Черта с два.
— Эта тварь может вернуться! Ты думаешь, ей хватит того малыша? Вот увидишь — через какое-то время она убьет еще одного…
— И тоже подбросит уродца?
— Если я правильно все понимаю, то — да, непременно, — кивнул Нуб.
— Прямо как кукушка… — пробормотал Винс задумчиво.
— Что?
— Как кукушка, говорю. Ну, знаешь, она ведь подбрасывает свои яйца в чужие гнезда, а чужие яйца разбивает. Очень похоже.
— Похоже, — согласился даркер.
— Так, может, мы имеем дело с огромной уродливой зеленой кукушкой?
— Таких не бывает, — возразил Нуб.
— До вчерашнего дня я не знал, что даркеры бывают, — хмыкнул Новал. — Может, и ты о кукушках-великанах попросту не слышал.
— Не знаю, Винс, не знаю, — покачал головой коротышка. — Я просто уверен, что без моего знакомого тебе не обойтись.
— Черт с тобой, — махнул рукой детектив. — Веди меня к своему знакомому. Он тоже из ваших?
— Не совсем. В общем, он человек. Но не совсем такой, как другие…
— Я боялся это услышать, — с кислой миной заявил Винс. — Надеюсь, это не какой-нибудь сумасброд, сбежавший из дурки?
— О нет, не волнуйся, он не псих, — улыбнулся Нуб.
— Тогда идем.
— Не получится, — виновато развел руками темный.
— Что значит «не получится»? — опешил Винс. — Ты только что уговаривал меня проконсультироваться с этим таинственным «абсолютно нормальным человеком», а теперь говоришь — «не получится»? В чем подвох?
— В том, что он приедет только через неделю.
— Как здорово. Неделя — это как раз столько, сколько у меня нет. Вряд ли мои клиенты будут спокойно сидеть и ждать приезда твоего дружбана. Дней через пять они, думаю, откажутся от моих услуг. С твоим знакомым можно связаться по телефону? Или через, прости Господи, Интернет ему написать?
— Ничем не могу помочь. Я не знаю ни его телефона, ни его Интернета, — только адрес. А, так как раньше Доктор не приедет, сейчас он нам бесполезен.
— Доктор? Он что, кого-то лечит? Я бы сто раз подумал, прежде чем идти на прием к человеку, который якшается со всякими типами вроде тебя, или еще кого похуже.
— Никого он не лечит. Доктор изучает монстров, для него это — труд всей жизни. Он монстролог.
