Дженнифер Рардин - Двум смертям не бывать
Мама посмотрела на меня взглядом, выражающим полное отсутствие всякого сочувствия. И сказала:
— Я знаю, ты ждала, что папа сегодня приедет домой, и хотела угостить его деньрожденным пирогом. Но ты помни, Жас, что ничего не бывает в жизни по плану. Ничего и никогда.
Я ей поверила. Чего я ей не сказала и во что тоже верила — папа не приехал, потому что его убили в Ираке, где «Буря в пустыне». Так мне сказала моя соседка — двенадцатилетняя дочка штаб-сержанта, которая верховодила нами за счет непревзойденного умения ругаться и драться без правил. Тамми Шобсон ловила кайф, мучая меня, если Дэйва рядом не было. Узнав, что у меня день рождения (мне исполнялось десять лет), она воспользовалась случаем и глубоко запустила когти. Потом я все детство страшилась услышать о смерти Альберта. Вопреки его долгим отлучкам. Вопреки нашим прохладным отношениям. А потом — бабах! — мама свалилась в обувном отделе «Уол-марта». Обширный инфаркт доказал раз и навсегда, что ничего не бывает в жизни по плану. Ничего и никогда.
Я запомнила этот урок, и он часто выручал меня в жизни, но сейчас судьба застала меня врасплох. Не проехав по федеральной дороге и мили, я увидела в зеркале внедорожник, примеривающийся к заднему бамперу нашего «лексуса».
— Вот это точно в план не входило, — буркнула я.
— Что именно?
Ответом на его вопрос послужил глухой стук, отдавшийся в позвоночнике.
— Какого?..
Вайль обернулся и успел увидеть, как тот же внедорожник снова нас стукнул, так смяв багажник, будто у нас вдруг вырос спойлер.
Я изо всех сил старалась удержать раненую машину между белыми линиями. Внедорожник тоже занесло, конечно, но он быстро вернулся и ударил меня в крыло, будто на аттракционе с электрическими машинками.
Это Ассан обнаружил слежку и вызвал своих, чтобы сбросить нас с хвоста?
Времени гадать не было. После очередной встречи с внедорожником задница нашей машины сильно поморщилась от его непростительной фамильярности.
— Ах ты сука!
Я вдавила педаль в пол, но скорость была только временным решением. У нас лошадей не хватило бы от него уйти, а если он попадет мне в бампер не под тем углом, я штопором уйду с дороги — как Джефф Гордон после столкновения с Тони Стюартом.
— Так, — сказал Вайль. — С меня хватит.
— И что ты решил?
— Я думаю, самое время выяснить, кто нас пытается убить.
— А мы можем это сделать и не быть убитыми?
— Вероятно.
— Тогда я «за». — В зеркале я видела летящий на нас внедорожник. Ну и ну, скорость у него потрясающая. — Держись! — крикнула я Вайлю и ударила по тормозам.
Застигнутый врасплох внедорожник вильнул, боковой панелью врезался мне в задний бампер и вылетел, вращаясь, на разделительную полосу.
От удара сработали подушки безопасности, и какое-то время мы с Вайлем пытались вернуть зрение окосевшим глазам. Пусть срабатывание подушек теперь сделали медленнее, но когда она хлопает тебе в физиономию, все равно такое чувство, будто получил по шее от робота-боксера.
Я решала про себя, в ушах у меня звенит, или же это звон в башке — признак неотвратимой отключки, когда распахнулась дверца. Выход загораживал краснолицый седобородый мужчина, нависший надо мной в синем джинсовом полукомбинезоне и водоотталкивающей куртке. Судя по виду, он мог бы перевернуть машину одной ручкой. На меня глядели щелочки распухших глаз.
— Говорят, от таких бланшей отлично помогает сырое мясо, — сочувственно посоветовала я.
— Заткни пасть, пока я тебе ее не заткнул.
Он схватил меня за руку и выдернул из машины. Я споткнулась, упала на него, почувствовав ребрами контуры вдавившегося в меня пистолета.
— Что тебе нужно?
Отлично прозвучало. Храбро.
— Ты представь себе, что ты — пятно, а я — отбеливатель.
О'кей. Может, эти ребята все-таки не на Ассана работают. Может, они просто сбежали из какой-нибудь всеми забытой и заброшенной психбольницы.
Я повернулась посмотреть, как там Вайль. К нему отнеслись очень серьезно. Он стоял среди кустиков и мусора, которые тут считались обочиной, и опирался на трость, играя в гляделки с тремя молодыми людьми лет под тридцать.
Двое держали его на расстоянии серебряными крестами. У одного из них на груди серой футболки крупными оранжевыми буквами было вышито: «ИИСУС СПАСАЕТ». Второй был в черном свитере с изображением сложенных в молитве рук, оплетенных ожерельем с привешенным серебряным колом.
Третий — пришедший, если судить по костюму-тройке, прямо с похорон — целился в Вайля из взведенного арбалета, который в других обстоятельствах вызвал бы у меня смех. Сделан на уроке труда в седьмом классе.
— И без своих колдовских штучек! — предупредил Вайля Иисус-Спаситель. — Я им сразу скажу, ты и глазом моргнуть не успеешь, как станешь дымом.
Когда Седобородый дернул меня на ту сторону машины, где стоял Вайль, у меня в мозгу вспыхнули и выключились две большие лампы. Может быть, это означает, что я позволяю себе играть с аневризмой. Но пока мои чувства еще при мне, я поняла, что Иисус-Спаситель обладает Чувствительностью, как и я. Он также должен был присутствовать при закалывании, раз знает, что от вампиров остается небольшое количество пепла и праха, когда их убивают, но в основном они превращаются в дым.
У противника было численное и огневое превосходство, что всегда неприятно, даже если ты профессионал. Должна признать, ужас запустил когти мне в затылок и ясно мыслить не помогал. Но тут Вайль посмотрел мне в глаза — и подмигнул, и вдруг я снова смогла дышать. Потому что поняла в этот момент: никакая примитивная комбинация какой-нибудь стаи йэху нас не победит. Уж точно не сегодня. Да и вообще никогда.
Как только в голове прояснилось, до меня дошли два момента. Первый — моя неопровержимая привязанность к своему партнеру, чье выживание мне намного дороже, чем того требуют интересы дела. Второй — понимание, что за организация устроила этот цирк на дороге.
— А ну-ка, Вайль. — Я ткнула пальцем в сторону Седобородого. — Этот вот — чистоплотен, а вот этот, — я кивнула на Иисуса-Спасителя, — праведен.[4] На какую мысль это тебя наводит?
— «Рука Господа».
Немедленный ответ Вайля пришелся нашим похитителям по нраву. Всегда приятно, когда твою ультрафанатическую секту узнают на улицах.
— Пошли, — скомандовал Седобородый, показав на рощу вдалеке «магнумом», вытащенным из кармана штанов. Вайль слегка кивнул мне, советуя подчиниться — пока что. И я пошла.
Босоножки не слишком защищали от камней и сухих стеблей, и я даже подумывала их сбросить, но меня удержал страх наступить на осколок стекла или железку. Кроме того, похолодало, а вечернее платье не особо защищало от по-зимнему назойливого, пронзительного ветра. Полная луна освещала гусиную кожу у меня на руках и псевдо-тропу у меня под ногами, но я на всякий случай прищурилась, включая ночное зрение, потому что впереди заросли становились гуще.
