Роберт Стайн - Легенда Дремучего леса
Вверх… и снова вниз. Я опять со всего размаху ударился о землю. На этот раз шлепнулся на пузо. Казалось, из легких вышел весь воздух. Тяжело дыша, я поднялся на четвереньки. Кошка тут же сцапала меня и принялась качать из стороны в сторону над самым ручьем.
Я заметил, что и Марисса висит над водой, беспомощная в кошачьей пасти.
А потом нас опять уронили на землю. – Ой!
Пока я приходил в себя от удара, кошка вновь подхватила меня зубами и взметнула над землей.
– Что они делают? – верещала Марисса. – Что они делают?
– Я знаю, что они делают! – выкрикнул я в ответ, холодея от ужаса. – Они делают то, что любая нормальная кошка делает с мышью. Они с нами играют. Прежде чем съесть!
24
– А-а-а-а!
У меня все внутри оборвалось, когда меня слишком резко подбросило вверх. Кошка ударила меня лапой, и меня закрутило волчком. Я зажмурил глаза, стараясь унять головокружение.
– Они что… они нас съедят? – завопила Марисса.
– Наверное, мы для них как мыши! – отозвался я.
И тут меня осенило.
В эту минуту кошка подбросила меня в воздух. Я почувствовал, что лечу. И далеко я так улечу, интересно? Но не успел я об этом подумать, а кошка уже поймала меня своими громадными лапами. Она так сильно меня сдавила, что я испугался, что меня расплющит, как блин.
Мне было нечем дышать.
Но в голове уже копошилась дельная мысль, которая вселяла надежду.
«Хватило бы только времени! – думал я. – Только бы успеть до того, как зверюга проглотит меня!»
Кошка снова подбросила меня в воздух, словно мячик, и поймала зубами. Хорошо еще, что схватила за свитер. Иначе точно перекусила бы меня пополам. Хотя зубы все же немного царапнули меня по спине. Боль была жуткая.
Я отчаянно задергался, пытаясь забросить руку за спину, чтобы добраться до рюкзака.
Если мне удастся его открыть, может быть, я смогу дотянуться до механических мышек, которыми я набил рюкзак. И может быть, у меня получится включить несколько штук. И может быть, мыши отвлекут кошек. И тогда, может быть, нам с Мариссой удастся спастись.
Может быть… Может быть… Может быть…
Слишком уж много этих «может быть».
Но нужно хоть что-нибудь делать. Иначе через пару минут нас с Мариссой сожрут.
Кошка лизнула меня в шею. Я завопил от боли. Язык у нее был шершавый, как наждачная бумага. Горячее дыхание зверюги обожгло ободранную шею.
В конце концов мне все-таки повезло: я ухватился за рюкзак и начал дергать его, чтобы передвинуть со спины на грудь.
Но тут кошка раскрыла пасть. Шершавый язык подтолкнул меня в спину, я зажмурился…
И открыл глаза только тогда, когда плюхнулся в мокрую грязь у самого берега. Я приземлился на четвереньки. Было ужасно больно. Так больно, что я едва не лишился чувств.
Но я знал, что должен держаться.
Иначе нам с Мариссой придет конец.
Кошка склонилась надо мной и угрожающе зашипела. Ее желтые глазищи горели голодным огнем.
Не обращая внимания на боль, я сдернул рюкзак со спины и прижал его обеими руками к животу.
– Кис-кис-кис, – выдавил я дрожащим голосом. – Хорошая киса, хорошая. Сейчас мы тебе мышку дадим. Будешь с ней играть.
Похоже, со страху я нес уже полную чушь. У меня так дрожали руки, что я никак не мог расстегнуть молнию.
– А-а-а-а-а! – в отчаянии завопил я, когда здоровенная кошка вновь подцепила меня зубами.
Я хотел позвать Мариссу. Крикнуть ей, чтобы она держалась. Что у меня есть план.
Но меня так резко подбросило вверх, что я задохнулся и не смог выдавить из себя ни слова. Правой рукой я мертвой хваткой вцепился в рюкзак, а левой пробовал расстегнуть молнию.
«Ну пожалуйста, открывайся, – мысленно умолял я. – Пожалуйста. Мне надо достать мышей. Надо включить их. Хотя бы одну…»
– Наш единственный шанс, – бормотал я вслух, сражаясь с неподатливой молнией. – Наш единственный шанс…
Меня вновь обдало горячим дыханием. Сухой, шершавый язык прошелся по моей шее. Молния наконец поддалась.
– Ура! – радостно воскликнул я. – Получилось!
Я запустил руку в рюкзак и нащупал мышей.
Вот они!
Я уже собирался достать одну… она была уже у меня в руке…
Но тут кошка запрокинула голову и подбросила меня высоко в воздух.
– Не-е-е-ет! – взвыл я от горя.
Рюкзак выскользнул у меня из рук.
– Не-е-е-ет!
Я потянулся за ним. Я еще надеялся, что успею его подхватить. Но я промахнулся. Я дернул ногой: а вдруг он зацепился за ногу!
Не получилось.
Я в отчаянии наблюдал за тем, как рюкзак летит вниз.
Он ударился о землю и подскочил. Раз, другой…
Еще немного, и рюкзак свалился бы в ручей, но у самой воды остановился.
Кошка поймала меня зубами. Я почувствовал, как они впиваются мне в руку.
Как же больно!
А потом зубы разжались, и я начал скользить. Вниз по шершавому языку. Прямо в кошачью глотку.
– Прости, Марисса, – прошептал я обреченно. – Кажется, это конец.
25
Я скользил по шершавому языку, лежа на пузе и выставив обе руки вперед. Я уже мало что соображал, но все же каким-то чудом мне удалось схватиться за два верхних клыка.
Они были влажными, липкими и противно теплыми.
Я рывком подтянулся на руках и сумел задержаться. Перебирая ногами по кошачьему языку, я чуть-чуть поднялся наверх. Потом я сделал еще рывок и высунул голову наружу. Только бы кошке не вздумалось закрыть пасть!
Я огляделся, ища глазами Мариссу.
Но ее нигде не было видно.
Неужели ее уже съели?!
Язык у меня под ногами ходил ходуном. Кошка пыталась протолкнуть меня к себе в пасть.
Но я мертвой хваткой вцепился ей в зубы.
Далеко внизу я видел землю. Она раскачивалась. То есть, конечно, это не земля раскачивалась, а кошка сердито трясла головой. Но я все же сумел разглядеть, как из моего рюкзака выползают мыши. Немного. Три или четыре штуки.
Должно быть, они включились, когда рюкзак ударился о землю.
Заметят ли кошки мышей? А если даже и заметят, то будут ли им интересны такие малявки?
Зверюга злобно щелкнула зубами. Я вскрикнул от боли и разжал пальцы. Язык подо мной вновь задвигался.
Я опять скользил вниз – прямо в кошачью глотку.
Кошка захлопнула пасть, и я оказался в кромешной тьме. Меня обдало жаром. Дышать было нечем.
Откуда-то снизу доносилось глухое урчание.
Это урчало у кошки в желудке.
– Не-ет! – завопил я. – Нет, нет, нет!
Наверное, я кричал очень громко. Вот только в тесном и жарком пространстве кошачьей пасти мой голос звучал совсем глухо, как будто сквозь вату.
А потом кошка с какого-то перепугу открыла пасть. Я даже зажмурился на секунду, потому что меня ослепил солнечный свет.
