Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)
Юля молчала.
Оксана мельком взглянула неё и снова уставилась за огород, обронив Свете:
– Что я говорила? Спит с открытыми глазами.
Глаза у Юли были широко открыты, Света провела несколько раз рукой у неё перед носом, девушка не реагировала.
– Как так можно спать? – поразилась Света. – Да ещё стоя!
– Как жирафы спят? – отозвалась Оксана, не сводя взгляд с грядок.
– Откуда я знаю? – обиделась Света. – У меня их никогда не было.
Оксана, наконец, оторвалась от созерцания буйной зелени с овощными вкраплениями и посмотрела на Свету.
– А это? – она кивнула на Юлю.
– Как тебе не стыдно! – укорила её Света. – Это Юля, а не жираф.
– Да? – усомнилась Оксана. – Две ноги, голова, шея и спит стоя…
– У жирафа четыре ноги, – сказала Света ровно.
– А кое-кто сейчас и двух лишится!
Проснувшаяся Юля сделала шаг вперед и снова замерла.
– Ни фига себе! Что это?
– У вас даже словарный запас одинаковый, – Света вздохнула. – Объясняю, это – мой огород. А почему всё так выросло – не знаю. Думаю, кто-то подсыпал модифицированную добавку роста растений.
– Разве есть такие? – Юля похлопала глазами.
– Есть, – сказала Света, – я по телевизору видела. Наверное, кто-то из соседей работает в каком-нибудь НИИ и…
– И за ночь всё выросло? – саркастично вставила Оксана.
– Почему за ночь? Он мог раньше подсыпать, ещё весной.
– Ты сама-то в это веришь?
– А что ты предлагаешь? Поверить в Тётя? – Света пожала плечами. – Тем более, жертвы из тебя не получилось.
Оксана чуть покраснела.
– Дима, – вмешалась Юля.
– Что – Дима? – не поняла Света.
– Он нам плёл насчет Тётя, жертвоприношения и прочего. Я вчера с Женей поговорила, он сказал, что Дима на биофаке учился.
– Сходится, – уверенно сказала Оксана. – И живёт через забор. Ну и гад! Тоже мне – символ Духа Грядок! Чуть меня не зарезал!
– Чего ж у Аристарха не подсыпал?
Свете всё это надоело, да и работы предстояло непочатый край. Она спустилась по ступенькам и направилась к сараю за инструментом, бросив на ходу:
– Присоединяйтесь!
– А завтрак? – донеслось из–за спины.
– Позже! – отрезала Света.
* * *
Через несколько часов Света вынуждена была признать, что в изобильных урожаях есть своё гнилое семя – в смысле, ложка дёгтя. И этим гнилым семенем оказались отнюдь не сорняки. Те выдирались на удивление легко, совершенно не вцепляясь корнями в землю, да и сами корни были поразительно короткие и тонкие. Света в один-два приема освобождала почти метр земли. Потом несла охапку сорняков к загончику, специально сколоченному из досок в углу участка, и огораживающему не очень глубокую яму с перегноем, куда и сваливала их. Девушки, сперва нехотя, потом, увлёкшись, азартно помогали. Неприятности начались, когда непосредственно приступили к сбору урожая.
Тяжеленные кабачки они таскали вдвоем, постоянно путаясь в протянувшихся по всему участку стеблях, и складировали в кучу. Довольно скоро куча выросла Свете по грудь. Редиску, величиной с редьку, собирали вёдрами и высыпали на расстеленную в сарае полиэтиленовую пленку. Огурцы приходилось таскать охапками по две-три штуки, поскольку в вёдра они не входили. Света с сожалением констатировала, что засолить их в банках целиком не получится. Не влезут. Тыквы пока не трогали, здраво рассудив, что женских рук недостаточно и требуется грубая мужская сила. К большому сожалению, с грубой мужской силой было напряжно. Точнее, она отсутствовала. Оксана с Юлей напрасно несколько раз забирались на забор к Аристарху и криками пытались подманить парней. Соседская дача гордо хранила безмолвие.
– Вечно этих мужиков не дозовёшься, когда надо! – ворчала Юля.
– И не говори, – вторила ей Оксана. – Зато как по бабам или пиво пить – враз саранчой вокруг мельтешат, не избавишься!
Света участия в разговоре не принимала. Она осторожно складывала малину в детскую ванночку, непонятно откуда взявшуюся в сарае, стараясь не давить спелые ягоды.
Умеют же наши, когда хотят, рассуждала она. Вот ведь какую подкормку сделали. Да если у нас в деревнях такие урожаи станут собирать, мы не только себя, весь мир прокормим. И будет Россия – житница Земли! Нет, лучше так – кормилица человечества!
Перед глазами так и замелькали колонны грузовиков, с натужным ревом тянувшие прицепы, которые просели по самые оси под тяжестью кочанов капусты, гор сахарной свеклы, холмов гороха и сельдерея. Штабеля высушенных огромных стеблей, годные для отопления, отправляются на Крайний Север и в Канаду. Отдельными платформами везут тыквы, со всех сторон опутанные растяжками тросов. А малину давят прямо на грядках в специальных прессах и разливают по бутылкам малиновое вино. Бутылки производят на выросшем неподалёку от дач стекольном заводе. Картофель копают экскаваторами; могучие машины высыпают из ковшей гигантские клубни вперемешку с землёй на длинные, широкие и тщательно укреплённые сетчатые вибростолы, с которых те скатываются, очищенные, по особым роликам в картофелехранилища из переоборудованных бомбоубежищ.
Света, вымотанная до предела, но счастливая, помогает Юле с Оксаной собирать яблоки. Они с Оксаной стоят под деревом, а Юля, орудуя бензопилой, перепиливает крепкий черешок с заранее привязанной веревкой, перекинутой через сук, начинает опускать и вдруг кричит зазевавшейся Свете: «Светка, не удержу!» – И Оксана хватает ее за руку и тянет в сторону, пропуская мимо сорвавшийся плод. И снова голос Юли: «Светик!...»
Света очнулась. Рядом стояли девушки с вёдрами в руках, и Юля дергала её рукав.
– Светик, а разве все эти плоды твоего летнего досуга в одно время поспевают? – поинтересовалась она.
Света помотала головой. Картина была такой живой и яркой, что ей невольно захотелось назад к кормилице-России.
– Света!
– Что?
Юля вздохнула, бросила на Оксану взгляд, в котором так и сквозило сомнение в Светиных умственных способностях.
– Я спросила: разве все овощи в одно время поспевают?
Света задумалась, прикидывая.
– Не совсем, – ответила она. – Редис гораздо раньше огурцов и малины, не говоря уже о тыквах.
– Вот! – Юля покивала Оксане. – Я права. Да, Светик?
– Она считает подкормку отравленной, – пояснила Оксана Свете, и хихикнула. – Требует ставить эксперимент.
– Какой? – Света ничего не поняла.
– Попробовать. На вкус. Если не умрешь и живот болеть не будет, значит, всё в порядке – можно есть.
– И кто будет пробовать? – сухо спросила Света, в глубине души зашевелился червячок сомнения: овощи действительно выросли так стремительно, что это походило на чудо.
