Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)
Кровь перестала сочиться, и девушка постепенно успокаивалась.
– Ну, не ты, – согласилась Света, припомнив собственные утренние горькие мысли. – Вообще, хватит на сегодня. Тушите огонь. Спать пора.
Роман подхватил стоящее возле калитки ведро, загодя приготовленное Светой на случай пожара, и с размаху выплеснул на костер. Тот задымил и погас. Ворча что-то насчёт слишком нежных девственниц, парни выбрались за калитку и начали разбредаться по тёмному околотку. Все, кроме Аристарха. Он осторожно взял под руку раненую и повёл к веранде. Оксана немедленно потеряла сознание, крепко обняв молодого человека за шею и поджав ноги. Тому волей-неволей пришлось подхватывать её и нести на руках.
– Чего это она? – поинтересовалась Юля.
– Больно-то как, – простонала Оксана, уютно прижимаясь щекой к щеке парня.
– Сейчас пройдет! – и бессердечная Света ткнула её пальцем в бок.
Оксана взвизгнула, но лишь крепче приникла к широкой мужской груди.
– Зачем ты так? – укоризненно сказал Аристарх. – Человеку больно.
Света смутилась. Она не нашлась, что сказать. В этот миг Юля коварно пощекотала парня под мышкой. Тот от неожиданности выпустил больную ношу. Оксана отпустила шею молодого человека и уничижительно посмотрела на подруг, но ничего не сказала и прошла в дом.
Свете стало стыдно. Однако Юля лишь рассмеялась и скрылась вслед за несостоявшейся жертвой. Молодые люди остались одни.
– Хороший был день, – негромко сказал Аристарх.
Света пожала плечами и промолчала. Она устала, переволновалась за Оксану, и вообще… Конечно, блондин – парень видный и, судя по всему, человек неплохой, но в принципе – день как день: грядки, прополка плюс вырубка сиреневых кущ. А вечер так и вовсе сплошной идиотизм, закончившийся кровью. Хорошо еще, что рана оказалась неглубокой. И не по лицу попал. А то ходила бы девчонка украшенная шрамом, как немецкий студент в 18 веке.
– Понятно, – угрюмо пробормотал Аристарх. – До свиданья. Надеюсь, завтра увидимся?
Света встрепенулась. «Что же это я!» – подумала она.
– Ты извини, – она виновато потупилась. – Я просто устала. Увидимся, конечно. Странно было бы не увидеться – живем с одним забором на двоих.
Парень усмехнулся.
– Можно снести. Твои шесть соток да мои четыре – уже десять. Если пожениться, будет целая фазенда.
– Не пойдет, – не согласилась расчетливая Света. – Твоих всего четыре, а моих целых шесть. Придется искать побогаче землевладельца.
– Да, но у вас не будет общего забора.
– Забор недолго и поставить, – возразила девушка. – Было бы место, а уж забор у нас в стране воткнуть – раз плюнуть.
– Имеется большой опыт?
– Конечно, помню, как… Слушай, что за чушь мы несём? – поразилась девушка. Какие заборы?
– Не знаю, ты их тут переставлять начала.
Аристарх засмеялся, и Света невольно улыбнулась в ответ.
– Вот. Совсем другое дело, – сказал он. – Тебе идёт улыбаться. Тебе вообще говорили, какая у тебя замечательная улыбка?
– Говорили. Только улыбка?
– Не только. Просто с улыбкой ты – как солнечный зайчик на тёмной стене.
– Куцый и желтый?
– Весёлый и тёплый. И очень красивый. Ну, это уже и без улыбок видно.
Света подавила разочарованный вздох. И обязательно надо было говорить последнюю избитую фразу?
– Спокойной ночи, – сказала она.
Аристарх придержал ее за руку.
– Извини, – негромко попросил он. – Сказал пошлость.
Света встала на носки и дотянулась губами до щеки парня.
– Какой ты смешной, – пробормотала она. – Называть девушку красивой теперь пошлость?
Она быстро взбежала по ступенькам на веранду и закрыла на задвижку дверь. Потом осторожно выглянула в окно. Аристарх стоял, уставившись на дом, застыл каменным истуканом, и вид у него был, словно объелся чем-то очень вкусным. Каменным. Наконец, он пошевелился и медленно направился к выходу.
Света проводила его взглядом и невольно вздрогнула. В ярком лунном свете одетый в сарафан ствол Тётя с высоты веранды поразительно напоминал живую фигуру; сучья покачивались в легком ночном ветерке похожие на шишковатые шевелящиеся руки.
Девушка моргнула. По коже пробежал озноб. Почудилось, будто уродливая фигура шагнула следом за прошедшим к калитке парнем. Света тряхнула головой.
«Спилить его надо, – подумала она. – А то так заикой станешь».
И направилась в комнату к девчонкам.
* * *
Наутро Света спозаранок выбралась на родной огород, здраво рассудив, что если будить девчонок, то провозишься до полудня, а там подруги опять уболтают ввязаться в какую-нибудь авантюру. Распахнув дверь, она с удивлением уставилась на плотные клубы тумана, скрывавшего всё, что находилось ниже ступенек крыльца. И хотя солнце уже карабкалось в вышину безмятежно–ясного неба, его первые лучи пока не могли пробить молочно-белую взвесь. Земля казалась заваленной хлопьями ваты, из которой местами проглядывали верхушки невысоких яблонь и малинника. На одной из веток сидела пичужка и пялилась на Свету, слегка поворачивая голову из стороны в сторону. Света помахала ей рукой и осторожно спустилась по ступенькам.
Она не прошла и пары шагов по дорожке, как нога запнулась о что-то, и девушка рухнула вниз, успев машинально выставить руки.
«Что за… блин!» – чертыхнулась она про себя, шаря в белёсой мути. Она отлично знала, что возле крыльца на тропинке ничего не было. Руки уперлись во что-то толстое и длинное, похожее на большое полено. Света практически уткнулась носом, пытаясь рассмотреть, но плотный туман не позволял определить, что это такое. Девушка обхватила его и встала. Точнее, попыталась встать – она замерла, полусогнувшись, сумев оторвать невидимое нечто сантиметров на двадцать от земли. Рассердившись, Света с силой рванула вверх неподдающийся предмет. Раздался громкий хруст, и Света плюхнулась на пятую точку, ошеломленно уставившись на нежданное приобретение.
Оно оказалось очень тяжелым и густо покрытым слоем той же субстанции, что и земля под ногами – Света уже начинала догадываться, что это не обычный туман. Но теперь с него, поднятого выше основного слоя белёсой мути, под солнечными лучами быстро скатывались похожие на вату клочья. Они не растворялись дымными струйками, падали вниз целыми комьями, и через пару минут Света с трудом удерживала в руках огромный кабачок. Метр с лишним длиной и сантиметров сорок в обхвате. Светины руки не сходились по округлым бокам, да и весь он походил на нарисованную картинку из детской книжки: ровный гладкий, без малейших изъянов, одинаковой толщины от начала и до конца; и понять, где тут начало и где конец можно было только по оторванному концу стебля, больше напоминавшего обрывок каната.
