Аноним - Канал имени Москвы. Лабиринт
Плеска воды за кормой почти не послышалось, когда тот по-кошачьи мягко перепрыгнул в его лодку. Сразу же застыл, в руках фал, чтобы не упустить своё судёнышко. Затаился, не нападает. Осторожно кладёт смотанную верёвку. Пристально глядит на лежащего Фёдора, словно не зная, как поступать дальше. «Либо делай то, зачем пришёл, либо не стоило начинать», – мелькает холодная мысль. Но следом приходит другая: «Я думаю неправильно: он не испугался ночного канала, а сейчас проявил нерешительность? Здесь что-то не так».
И снова на миг всплывает мутный неявный образ: распавшееся русло канала и заградительные ворота, из-за которых прибыл странный визитёр, как древние грозные башни, стерегущие неведомые границы. Что происходит?! Фёдор с неприятным удивлением обнаружил, что понадобилось некоторое усилие, чтобы вернуть прежний контроль.
«Как-то ты и впрямь мелковат для головореза из лихих людишек, что потрошат купцов. Хотя внешность обманчива, и тут не стоит обольщаться».
Ещё Фёдор успел подумать, что и тот видит перед собой совсем зелёного беззащитного юнца. Обманчиво первое впечатление, и никому не стоит обольщаться. Неизвестно, какой монстр может скрываться в милом, внешне беззащитном существе.
Наконец, тот, крадучись, двинулся вперёд. Стараясь быть бесшумным, подобрался к Фёдору. Дыхание прерывисто. Склонился над ним. И опять замешкался. Не уловил медленного движения, когда ствол «ТТ» чуть раздвинул полы плаща. И всё же Фёдор пока ждал. Но вот рука с ножом двинулась к его горлу, через мгновение будет на месте. Ствол ещё сместился, нацеленный ровно в голову противника. Теперь жизнь ночного визитёра висела на волоске, чтоб перерезать его, оставалось лишь спустить курок. Но… лезвие не ушло в сторону с замахом, не резать, а лишь наметить угрозу. Он не убийца, и это только что спасло ему жизнь. Фёдор открыл глаза.
– Не поранься, – спокойно сказал он.
– Что?! – последовал вскрик. Рука дёрнулась обратно как ошпаренная, затем с опозданием попыталась вернуться, лезвие заплясало в воздухе.
Только сегодня монстры остались без поживы. Фёдор сморгнул, изумление даже не успело овладеть им.
– Я буду быстрее, – словно на автомате пояснил он и показал ствол. – Ты уже труп. Поэтому перестань махать своей бирюлькой.
Фёдор резко поднялся, уселся поудобней и, не глядя на своего противника, мягко спустил курок из боевого положения, поставив оружие на предохранитель. Помолчал. Затем всё же коротко вздохнул:
– Ну, и что всё это значит?
Наконец посмотрел на своего визави. Тот убрал нож, отпрянул и не произносил ни звука. Фёдору показалось, что он уловил смущение, но, возможно, лишь показалось. Так и не удостоившись ответа, он покивал:
– Хорошо, я скажу. Эм пятьдесят семь. Знаешь, что это?
Тот как в рот воды набрал. Фёдор покачал пистолет в руке:
– Эм пятьдесят семь значит, что это оружие модернизировано. Видишь рычажок? – сухо поинтересовался он. – Флажковый предохранитель. Блокирует ударно-спусковой механизм. – У Фёдора слегка дёрнулась щека. Стоит признать, неожиданный визитёр изрядно обескураживал. – В оригинальной конструкции «ТТ» этого нет. Не вдаваясь в подробности, в числе прочего сводит к минимуму вероятность самопроизвольного выстрела. Оружие старое, иногда такое случается, шептало могло быть изношенным… – Он осуждающе покачал головой и заговорил с нажимом. – Ты понимаешь, о чём я? К чему всё это рассказал?! К тому, что тебе очень сильно повезло.
Фёдор спокойно встал и сделал шаг вперёд. Лезвие ножа опять заплясало в воздухе, потом опустилось.
– Уже лучше, – похвалил Фёдор. – А теперь скажи мне, что юная дама, пусть и переодетая в мужское платье, делает ночью на канале…
Щёки вспыхнули. Смятение, но молчит…
– …где технически неисправное оружие – самая малая из твоих проблем? Что, язык проглотила?!
Нет ответа. Прерывистое дыхание. Взгляд затравленный и яростный одновременно. Взгляд волчонка.
– Я ведь задал вопрос. Или мне пристрелить тебя как воришку?
Она плотно сжала челюсти. Взгляд стал наливаться свирепостью. Но тут же глаза ушли в пол. Даже не девушка – девчонка. Вырастет красоткой, если не перестанет себя так вести.
– Я не воришка, – сумел разобрать Фёдор в нечленораздельном бормотании, сдобренном хрипами. Он посмотрел на неё и довольно жёстко произнёс:
– Не мямли.
Она вдруг гневно фыркнула, дерзко, даже надменно, подняла голову:
– Не воришка! Понял?!
Фёдор усмехнулся. Покивал.
– Хорошо, давай попробуем сначала, – предложил он. – Зачем пожаловала? Да ещё с ножом в зубах. Пиратских книжек начиталась?
Она потупила взор, как-то странно озираясь.
– Как звать-то? – смягчаясь, спросил Фёдор.
– Никак! – Теперь еле уловимый всхлип, который, однако, тут же подавили.
«Этого ещё не хватало, – подумал Фёдор. – Ну да, у неё такой возраст, постоянная перемена настроения».
– Что ж, – он пожал плечами, – интересное имя… Ну и ответь, Никак, чем обязан? Что ты делаешь в моей лодке?
– Всё равно не поймёшь.
– А ты попробуй.
– За тобой приплыла!
Фёдор сморгнул:
– Никак… У меня нет времени ни на грубость, ни на глупости.
– Это правда. Но ты не поймёшь. Пока не поймёшь.
– Ну, хорошо, допустим… И зачем ты за мной приплыла?!
– Потому что мне больше некуда идти!
Снова всхлип. Теперь громче. Быстро отвернулась. Ненадолго.
– Потому что видела кое-кого. Но потом поняла, что это не она, а ты.
Он посмотрел на неё с сомнением:
– А по-русски можно?
– Говорю же, пока не поймёшь. Ты ведь не местный и не знаешь, как всё там, за воротами…
Фёдор попытался обдумать услышанное и понял, что у него не выходит.
– И поэтому ты заявилась с ножом?
Она кивнула. А потом как-то странно посмотрела на Фёдора – может быть, мелькнувшие детское благоговение и страх ему лишь привиделись.
– Ну, не поэтому… А потому, что ты умеешь делать лабиринты.
3
– Что я умею делать? – спросил Фёдор.
– Я знаю, ты не поверишь, но это так.
– Прости, ты сказала «лабиринты»?
Она кивнула.
– О чём ты?
Фёдор всё более пристально разглядывал странную гостью. Он знал лишь нескольких мужчин, которые осмелятся выйти на канал после заката, а тут девчушка, совсем ребёнок. Если отбросить предположение, что она не в себе, что пока давалось всё сложнее, то у неё должны быть очень веские основания оказаться здесь. Фёдор вдруг вспомнил симметрично склонённые друг к другу сигнальные дымы на бакенах и с неприятным удивлением почувствовал, что спину и затылок стянула гусиная кожа.
«Ты ведь не местный и не знаешь, как там, за воротами».
Он нахмурился, а потом, словно отгоняя дурное наваждение, спросил:
