Ярослава Лазарева - Любовница лилий
– Почему? – быстро спросил тот.
– Интересуешься? – моментально отреагировал высший.
– Занятная девушка… И всегда от ее тела такой странный запах. Поначалу я думал, что это какие-то новомодные духи с некротическим ароматом. Но нет, это пахнет ее кожа. А ты знаешь, что у ловцов со временем невероятно обостряется восприятие мира через органы чувств. Обоняние становится как у волка, и чуешь то, что обычному человеку неведомо. Скажу прямо: от Соланж пахнет… смертью.
Идрис изменился в лице, его шоколадная кожа посерела, зрачки расширились и заполнили золотистую радужку угольно-черным мраком. Виктору моментально передалось его едва скрываемое волнение, мороз побежал по коже. А это было верным знаком, что Идрис на пике эмоций и с трудом их сдерживает. Такая реакция многое сказала Виктору. Высший был всегда спокоен, его великолепная выдержка вызывала у ловцов восхищение, он был примером для подражания своей пятерки.
– Если ты так чувствуешь, – после мучительной паузы сказал он, – то отчего ищешь встречи с ней? Неужели становишься некрофилом?
Виктору вдруг невыносимо захотелось все рассказать. Перед глазами побежали картины прошлого. Вот Соланж перекинула их в 60-е годы, и они оказались на вилле Мэрилин Монро за несколько часов до ее смерти. Затем он увидел милое личико Лолиты, как она зашла в воду тем роковым утром на Лидо и возле нее появилась фигура Смерти, закутанная в серый саван. И у призрака было лицо Соланж. И тут же возникло ощущение жуткой опасности, Смерть уже занесла свою разящую косу и над ним… И вот картина обряда на Ольхоне. И снова лицо Соланж, и летящий от костра дым, который она собрала и унесла с собой.
Виктор потряс головой, чтобы избавиться от видений. Он собрал всю свою волю в кулак, сжал губы и заставил себя обнулить информацию. Откровенничать с высшим было опасно, тем более докладывать о нарушении законов Ордена. Ловец не имел права путешествовать в прошлом, навещать умерших, если они не были самоубийцами. А Монро не была, это Виктор знал точно. Он вспомнил, как Соланж заявила, что обожает запрещенные игры, и даже предложила ему предупредить актрису с целью предотвратить ее смерть. Но Виктор вовремя вмешался и вытащил их в настоящее время.
– Такие извращения возможно заполучить? – спросил он с тревогой в голосе.
– Бывали случаи, – нехотя сообщил Идрис. – Психика сложно устроена, и могут быть самые неожиданные выверты. Поэтому и созданы отели для полного уединения и восстановления ловца. И я уже предлагал тебе побыть в таком месте хотя бы месяц.
– Мне пока без надобности, – ответил Виктор. – Ты же сам хвалил меня за отличную работу.
– Да, после возвращения с Лидо ты снова стал активным и улучшил нам статистику, – с улыбкой ответил Идрис. – Ты пришел в себя после затяжной депрессии и явного упадка сил.
– Я рад, что восстановился, – сказал Виктор. – И не нужно беспокоиться обо мне. Проблему с Евой я решу по приезде в Ковров. Затем отправлюсь в Париж, найду Лизу и разберусь, что это за двойник.
– А ты уверен, что она с ним встретится снова? – уточнил Идрис.
– Конечно! Ведь Лиза не знает, что нас двое. И с ней поругался я, но не тот, другой. И он найдет ее. А она устоять не сможет.
– И все же не понимаю, почему, – настойчиво проговорил высший.
– Двойник признался Лизе в любви и даже сделал ей предложение, – после паузы сообщил Виктор.
– Странно все это, – задумчиво проговорил Идрис. – Держи меня в курсе. Если понадобится помощь, то немедленно вызывай. Но ты понимаешь, что твою копию необходимо уничтожить как можно скорее.
– Несомненно, – ответил Виктор.
Но на душе стало неприятно, словно ему «заказали» брата-близнеца.
Поезд замедлил ход и остановился. Виктор выглянул в окно и понял, что они подъехали к станции Гагарин. Идрис вынул из кармана плаща блокнотик, вырвал листок и быстро что-то написал.
– Я здесь сойду, – сказал он и протянул листочек Виктору: – Это парижский адрес Соланж.
– Спасибо, – растерянно ответил Виктор.
– До встречи! – улыбнулся Идрис и покинул купе.
Из дневника Виктора:«Сам не понимаю, зачем я решил взять машину напрокат, чтобы ехать в Ковров. Куда проще было добраться рейсовым автобусом. Наверное, неожиданное появление в поезде Идриса так повлияло на психику, вот подсознание и выдало решение отгородиться от всего мира хотя бы на время в салоне автомобиля.
Я выехал из Москвы рано утром, еще до рассвета, чтобы избежать пробок. Ночью прошел дождь, туман застилал все видимое пространство, и поэтому я вел машину аккуратно и не спеша. Не помню, почему я остановился возле соснового бора, зачем пошел вглубь, как оказался на берегу озерка, очертания которого терялись в серой дымке. Но дальнейшие события врезались в память. Спешу зафиксировать их, чтобы разгрузить психику. Мой дневник – мой спаситель. Главное, не забыть скрыть запись, чтобы эта тетрадь выглядела неиспользованной.
Туман начал немного рассеиваться от легкого ветерка, идущего от воды. Мне было невыносимо находиться здесь и хотелось вернуться в машину, но я стоял, как пригвожденный, и не мог двинуться с места. Тишина, нарушаемая едва слышными лесными звуками, пробивающимися с трудом сквозь вату тумана, психоделический пейзаж, мутное серое небо, дымящаяся гладь озера, острые стрелы густого камыша и, что меня особенно напрягло, белые, отчего-то полураскрытые водяные лилии, хотя их не касалось солнце. Оно еще даже не встало, только чуть начал розоветь край неба, но цветы при моем появлении распахнули свои восковые лепестки так жадно, словно хотели напиться жизненной энергии. И мне показалось, что моей. Я ощущал тягу к озеру и все усиливающуюся слабость. Лилии манили. Я приблизился против воли к самой воде и с появившимся страхом понял, что это не нимфеи, а совсем другие цветы. Из воды торчали крупные соцветия какой-то разновидности садовых лилий. Их продолговатые лепестки с загнутыми кончиками покрывали крохотные капельки влаги, тычинки имели не темно-красный окрас, а белый, сердцевину бутона холодил светло-голубой оттенок. После посвящения в ловцы я не выносил белые лилии. В народе их частенько называют кладбищенскими цветами. И не зря. Приторно-сладкий наркотический аромат, источаемый ими, схож по оттенкам с непередаваемым запахом гниения, идущим от земли любого кладбища. Как ловец, я это четко чувствовал.
И сейчас этот же запах понесся от цветов и окутал меня мерзкой вонючей дымкой. Голова начала кружиться, с ужасом я заметил, как лилии растут из воды, поднимаясь все выше, склоняя свои головки и образуя надо мной подобие лилейного купола. Я собрал все силы и раздвинул цветы руками, чтобы глотнуть свежего воздуха и увидеть небо. Но вместо розового восхода ко мне из восковых лепестков выдвинулась голова Соланж. Она была страшна в ореоле своей серой мертвенной энергии. Блестящие глаза потухли и казались черными провалами в ад, бледное до голубизны лицо ничего не выражало, и лишь синие губы кривила злая усмешка.
– Прочь! – заорал я и машинально потянулся к вороту рубашки, пытаясь нащупать защитный амулет.
Но он остался у Лизы.
– Милый, что с тобой? – ласково спросила Соланж и полностью освободилась от цепляющихся за нее лилий.
Она шагнула на бережок и придвинулась ко мне. Ее запах изменился. Я больше не ощущал приторных тонов сладкого гниения, их заменили нежные ароматы роз. И это отчего-то успокоило. И лицо девушки начало меняться: порозовели щеки, в глубине зрачков появилось сияние, губы хоть и оставались темными, но красный цвет преобладал.
– Милый, – повторила она вкрадчиво и вышла на берег, с силой оттолкнув лилии.
Они разлетелись от нее веером и упали в воду. Озеро поглотило цветы, мерзкий запах исчез, и я вздохнул с облегчением. Соланж стояла улыбаясь, она была полностью обнажена, ее точеное тело сверкало в лучах только что взошедшего солнца. Лучи окрашивали кожу в нежный розовый цвет, и это выглядело красиво и возбуждающе. Против воли накатило желание, Соланж это почувствовала и тихо засмеялась. Она придвинулась ко мне и начала тереться обнаженным телом. Моя одежда сползла, ее кожа обожгла холодом, словно ледяная статуя прижималась ко мне. Это отрезвило, и я отскочил от девушки. Ее глаза прищурились, на дне зрачков полыхнул огонь ненависти.
– Уходим! – раздалось позади меня.
Я резко обернулся. Лиза выступила из редеющего тумана. Она схватила меня за руку и потащила прочь от озерка. Я не сопротивлялся. Мы бежали быстро. Когда выскочили на небольшую полянку, сплошь заросшую ромашками, то упали в цветы и нервно рассмеялись.
– Откуда ты здесь взялась? – спросил я, заглядывая в ее светлые ясные глаза и с наслаждением вдыхая тонкий запах ее разметавшихся волос.
– Молчи, – прошептала Лиза и крепко поцеловала меня.
