Джо Хилл - Страна Рождества
Байк шлепнулся на грязную землю, заколошматил по ней в сторону реки, а потом она услышала под колесами удары дерева, а байк начал вилять и скользить. Открыв глаза, она обнаружила, что трясется в темноте, проносясь по гнилым старым доскам моста «Короткого пути». На другом конце была только темнота. Рев в ушах порождался вовсе не кровью, но статическими помехами. Сквозь трещины в стенах видна была вихрящаяся буря белого света. Казалось, весь скособоченный мост содрогается вокруг нее от тяжести байка.
Она пронеслась мимо своего старого, покрытого паутиной «Роли» и вылетела во влажную, кишащую насекомыми и пахнущую хвоей темноту, когтя задней шиной мягкую землю. Вик уперлась ногой в тормоз, который не работал, и машинально схватилась за тормоз, который работал. Байк повернулся боком и заскользил. Земля была покрыта упругим мхом, и «Триумф» собрал его в складки под своими шинами, как незакрепленный ковер.
Вик находилась на невысокой насыпи, где-то в сосновом лесу. С ветвей капала вода, хотя дождя на самом деле не было. Она придерживала байк, пока он, дрожа, перемещался по земле вбок, затем выключила двигатель и опустила подставку.
Вик оглянулась, посмотрела внутрь моста. В дальнем конце она увидела библиотеку и того веснушчатого, бледного копа, стоявшего у входа в «Короткий путь». Он медленно вертел головой, глядя на въезд в мост. Через миг он шагнет внутрь.
Вик сильно зажмурила глаза и опустила голову. Левый глаз болел так, словно в глазницу ей вкручивали металлический болт.
— Прочь! — крикнула она, стиснув зубы.
Раскатился очень громкий звук, словно кто-то хлопнул огромной дверью, и на Вик обрушилась ударная волна горячего воздуха — воздуха, пахшего озоном, как сгоревшая металлическая кастрюля, — едва не сдувшая байк и ее вместе с ним.
Она подняла взгляд. Сначала она мало что видела левым глазом. Картинку, даваемую им, скрывали размытые пятна, подобные брызгам грязной воды на окне. Но другим глазом она увидела, что мост выпал из бытия, оставив после себя высокие сосны, красноватые стволы, блестевшие от недавнего дождя.
А что случилось с копом на другом конце? Вик гадала, перенес ли он через порог ногу, просунул ли в мост голову. Что произошло, если какая-то часть его была за краем, на мосту?
Она представила себе ребенка, сующего пальцы под резак для бумаги, а потом обрушивающееся длинное лезвие.
— С этим теперь ничего не поделать, — сказала она, содрогнувшись.
Вик повернулась, впервые вглядываясь в то, что ее окружало. Она была позади одноэтажного бревенчатого дома, в кухонном окне которого горел свет. С другой стороны хижины шла длинная гравийная полоса, ведущая к дороге. Она никогда не видела этого места раньше, но думала, что знает, где находится, а через мгновение уверилась в этом. Пока она стояла, оседлав байк, открылась задняя дверь и за сеткой появился маленький, худой человек, глядевший вверх, на нее. В руке у него была чашка кофе. Она не различала его лица, но узнала его по одним только очертаниям, по наклону головы, хотя не видела его больше десяти лет.
Она наконец была у дома своего отца. Ускользнув от копов, она добралась к Крису МакКуину.
Довер, штат Нью-ГэмпширГромкий удар, словно захлопнулась самая большая дверь на свете; электронный визг; оглушительный рев статических помех.
Табита Хаттер вскрикнула и сорвала с себя наушники.
Долтри, сидевший справа от нее, вздрогнул, но продержал свои наушники на мгновение дольше, гримасничая от боли.
— Что это было? — спросила Хаттер у Канди.
Она впятером теснились в задней части фургона, на борту которого значилось: ГАСТРОНОМ КОРОЛЕВСКИЙ ВЕПРЬ; весьма уместно, если учесть что они были втиснуты в него как сосиски. Фургон стоял рядом с заправочной станцией «Ситго», через дорогу и в ста футах к югу от подъездной дороги, ведущей к дому Кристофера МакКуина.
В лесу, ближе к хижине МакКуина, разместились команды, вооруженные видеокамерами и параболическими микрофонами. Кадры и звук транслировались в фургон. Мгновение назад на паре мониторов Хаттер видела подъездную дорогу, представленную в сверхъестественной изумрудности ночного видения. Теперь, однако, они показывали только мельтешение зеленого снега.
Картинка пропала одновременно со звуком. Только что Хаттер слушала, как Крис МакКуин и Луи Кармоди вполголоса разговаривали на кухне. МакКуин спрашивал Лу, не хочет ли он кофе. Через мгновение они исчезли, уступив место яростному шипению радиопомех.
— Не знаю, — сказал Канди. — Просто все пропало. — Он потыкал по клавиатуре своего маленького ноутбука, но экран оставался лишь гладкой поверхностью черного стекла. — Нас словно долбаным ЭМИ[167] поразило. — Было смешно, когда Канди ругался: изящный маленький черный человек с тонким голосом и призвуком британского акцента, делавший вид, что он с улицы, а не из МТИ[168].
Долтри стянул с себя наушники. Он посмотрел на свои наручные часы и рассмеялся: это был сухой, испуганный звук, не имевший ничего общего с весельем.
— Что такое? — спросила Хаттер.
Долтри повернул запястье, чтобы она видела циферблат его часов. Они выглядели почти такими же старыми, как он сам, эти часы со стрелками и потускневшим серебряным ободком, когда-то, вероятно, бывшим золотым. Секундная стрелка крутилась как бешеная, двигаясь в обратном направлении. Обе другие, часовая и минутная, застыли совершенно неподвижно.
— Это убило мои часы, — сказал он. Он снова засмеялся, на этот раз глядя в сторону Канди. — Это ваше дерьмо наделало? Вся ваша электроника? Что, вся эта дрянь просто взорвалась и уничтожила мои часы?
— Я не знаю, что это вызвало, — сказал Канди. — Может, нас затронула молния.
— Какая еще молния? Ты слышал гром?
— Я и впрямь слышала громкий хлопок, — сказала Хаттер. — Как раз когда все вырубилось.
Долтри сунул руку в карман куртки, вытаскивая сигареты, потом вроде вспомнил, что рядом с ним сидит Хаттер, и глянул на нее искоса, кривясь от разочарования. Он разжал пальцы, и пачка скользнула обратно в карман.
— Как быстро можно будет восстановить изображение и звук? — спросила Хаттер.
— Это, возможно, вспышка на солнце, — сказал Канди, как будто она ничего не говорила. — Я слышал, ожидается солнечная буря.
— Вспышка на солнце, — сказал Долтри. Он молитвенно сложил ладони. — Значит, думаешь, вспышка на солнце, да? Знаешь, сразу видно, что ты шесть лет обучался в колледже и специализировался в области неврологии или чего-то еще, потому что только по-настоящему одаренные умы могут договориться до этакой чуши. Снаружи темно, придурок аутичный!
