Брайан Ламли - Голос мертвых
— Пифагор участвует в решении моих проблем? — Гарри все еще не мог в себя прийти от удивления. — Мама говорила мне о том, что мне хотят помочь очень многие. Но Пифагор?!
— Гм-м-м? О да, именно так, — пробормотал в ответ Мёбиус.
— Но... найдет ли он время для этого? Я хочу сказать — нет ли у него более...
— Нет, — прервал его Мёбиус, — эту проблему он считает наиболее важной. Разве вы до сих пор не понимаете, кем был Пифагор и что именно он сделал? Да ведь еще в VI веке до нашей эры он уже предвосхитил теорию и философию чисел! Он был первейшим защитником теории, утверждавшей, что число есть основа всего сущего, метафизических принципов рационального устройства вселенной.
Гарри был совершенно растерян и мог лишь беспомощно качать головой.
— И все это имеет отношение ко мне?
— Мальчик мой, вы меня совсем не слушаете, — снова вздохнул Мёбиус. — Хотя нет, я не прав. Вы, конечно же, слушаете, но полная утрата вами способности к вычислениям не позволяет вам осознать и понять то, о, чем я говорю. Это имеет к вам самое прямое отношение. Ибо, спустя два с половиной тысячелетия, вы служите живым доказательством и подтверждением всего того, что отстаивал Пифагор. Именно вы, Гарри, единственный в мире человек воплоти и крови, которому когда-либо удавалось наложить свой метафизический разум на физическую вселенную!
Гарри безуспешно пытался понять, о чем говорит ему Мёбиус, — полное отсутствие понятия о числах мешало ему.
— Значит, со мной все будет в порядке? — спросил он.
— Мы собираемся сломать эти двери, Гарри. Но нам, конечно же, необходимо для этого время.
— Сколько времени вам нужно?
В ответ Мёбиус лишь пожал плечами.
— Часы... дни... или недели. Этого нам не дано знать.
— Недели... Это совершенно невозможно, — сказал ему Гарри. — Да и дни тоже. Меня могут устроить только часы.
— Что ж, мы стараемся, Гарри... Мы стараемся...
* * *Среди гор, рядом с развалинами собственного замка бесновался в ярости Янош Ференци, кровный сын Фаэтора. Он привел Сандру и Кена Лейрда на покатую вершину скального выступа, повисшего в пространстве на высоте примерно ста футов над усыпанным каменными обломками склоном. Неистовство Яноша потревожило даже ночные ветры, которые бешено кружились теперь над высокой скалой, грозя сбросить всех троих вниз.
— Успокойся! — приказывал Янош стихии. Как только ветер стих, умчавшись ввысь, где словно в испуге проносились по небу облака, разъяренный вампир повернулся к своим рабам.
— Ты! — он схватил Кена Лейрда за шиворот и швырнул его к самому краю пропасти. — Однажды я уже переломал тебе все кости. Ты хочешь, чтобы я сделал это еще раз? Говори! Где он? Где... сейчас...
Гарри... Киф?
Лейрд съежился и, дрожа с головы до ног, указал на северо-запад.
— Клянусь, он был там! Меньше, чем час назад, он был примерно в ста милях отсюда. Я ощущал его там. Он... он был очень сильным, даже светился. А теперь там нет ничего!
— Ничего? — прошипел Янош, разворачивая Лейрда лицом к себе, — По-твоему, я полный дурак? Ты был талантливым человеком, локатором, а теперь, когда ты стал вампиром, твой дар неизмеримо усилился. И если что-либо вообще можно найти, ты должен непременно найти это. Как же ты осмеливаешься утверждать, что потерял его? Как могло случиться, что он там был, и вдруг его там не стало? Он идет сюда? Сейчас, ночью? Он где-то в пути? Говори! — И он встряхнул Лейрда так, что у того затрещали все кости.
— Он был там! — закричал Лейрд. — Я его там чувствовал! Он был один! Наверное, собирался устроиться на ночь. Я уверен, что он там был! Я нашел его, убедился, что это он, и вернулся обратно. Я не посмел задержаться из опасения, что он обнаружит меня, выследит и придет к вам. Спросите девчонку. Она подтвердит, что я говорю правду.
— Вы сговорились! — Янош поставил Лейрда на колени, повернулся к Сандре и рывком сорвал с нее полупрозрачное платье. Обнаженное тело сверкнуло в лунном свете. Сандра съежилась и постаралась прикрыть наготу. Желтые глаза ярко выделялись на бледном овале лица. Но уже в следующую минуту Сандра выпрямилась. Когда душа заледенела от ужаса, плоть перестает что-либо ощущать. Янош уже успел сделать свое черное дело.
— Он говорит правду, — подтвердила она. — Я не могла проникнуть в его мысли, ибо опасалась, что он проникнет в мои, а через меня и в твои. А когда я почувствовала, что он спит, то решила рискнуть и заглянуть в его разум. Я попыталась... но его там не оказалось. Или он сумел наглухо закрыть свой мозг.
Янош долго не сводил с нее пристального взгляда пылающих красным огнем глаз, проникая в самые глубины ее сознания, пока, наконец, твердо не убедился в том, что все сказанное ею — правда.
— Значит, он направляется сюда, — прорычал он. — Прекрасно. Именно это мне было нужно!
— Было? — с улыбкой повторила Сандра. — Ты говоришь об этом в прошедшем времени, Янош? А сейчас все уже по-другому?
Он злобно взглянул на нее и, схватив за плечо, силой усадил рядом с Лейрдом. Потом обернулся лицом к северо-западу и заговорил нараспев, протянув во тьму руки:
— Я прошу туманы спуститься в долины. Я взываю к легким земли, чтобы они дышали, воскуривая вверх испарения и дым, дабы запутать его путь, я зову всех своих друзей, чтобы они отыскали его и сообщили мне о всех его деяниях. Я обращаюсь к самим скалам, чтобы они неприступной преградой встали на его пути.
— И все это сможет его остановить? — Сандра изо всех сил старалась не говорить свойственным вампирам презрительно-насмешливым тоном.
Янош обернул к ней горящие красным светом глаза, и Сандра увидела, что нос его стал плоским и сморщенным, как у летучей мыши, а череп и огромные челюсти по-волчьи удлинились.
— Не знаю, — после минутного молчания ответил он вибрирующим от нервного перенапряжения голосом. — Но если нет, то я знаю, что мне следует делать, чтобы его остановить.
* * *Вместе с тремя вампирами-рабами, которые должны были заботиться о замке и землях вокруг него в отсутствии Яноша, он спустился в самые недра земли, в колыбель кошмара, — в помещение, которое, однако, отнюдь не выглядело заброшенным. Здесь Янош использовал свои способности некроманта и возродил из пепла женщину фракийку, после чего приковал ее обнаженной к стене. Затем Янош таким же образом воскресил ее мужа — огромных размеров полководца тех времен, которого древние фракийцы воспринимали, видимо, не иначе как Голиафа, ибо даже по современным понятиям его можно было назвать гигантом. Обоих он и раньше с различными целями заставлял восставать из праха. Однако сейчас он нуждался в них по совершенно особым причинам. Еще лет пятьсот тому назад он перестал грабить могилы, и примерно тогда же его страсть к пыткам и некрофилии стала постепенно затухать.
