Ольга Михайлова - Быть подлецом
Донован быстро завернул в комнату с мольбертом, потом спустился вниз, надеясь найти на первом этаже Патрика. Он подумал, что сможет оправдать эти хождения по дому тем, что искал младшего Бреннана, чтобы попросить начать сеанс пораньше. Внизу Патрика не было, но лакей на вопрос Донована ответил, что молодой господин в парке с мисс Кэтрин Ревелл.
И точно, Патрик стоял в аллее рядом с Кетти и что-то спрашивал у неё. Девушка была бледна, молча слушала, иногда пожимала плечами и тихо отвечала. На ней было светло-желтое платье, и это немного удивило Донована. Впрочем, он подумал, что траур распространяется только на членов семьи Бреннан. Однако платье показалось ему всё же не очень скромным. Подойдя ближе, Донован услышал:
— … что хотел бы обеспечить нас. Он не называл сумму.
— Всем троим? — уточнил Патрик.
Кетти кивнула, после чего Патрик Бреннан несколько невежливо отошёл от девицы и плюхнулся на скамью, вытащил сигареты и закурил. Девицу, впрочем, подобное поведение ничуть не обескуражило, она удалилась в глубину аллеи, раскрыв над собой небольшой кружевной зонтик.
Несколько минут Донован наблюдал за Патриком, но не хотел его беспокоить. Он понял, что Патрик претендовал на долю содержания умерших братьев, которую Райан уже пообещал сестрам Ревелл, и, убедившись в правдивости слов брата, пребывал в нерешительности. Он явно был влюблён в Шарлотт и теперь попал в двусмысленное положение: его требование передать ему средства, выделяемые на содержание братьев, могло заставить Райана отказать сестрам, а это, конечно же, уронило бы его самого в глазах мисс Шарлотт Ревелл.
Донован решил предоставить Патрика этим размышлениям и вернулся в комнату с мольбертом, которую уже про себя окрестил «мастерской», попросив одного из лакеев напомнить мистеру Патрику, что его ждут в одиннадцать для позирования.
Чарльз не удивился, когда тот появился с опозданием, был хмур и рассеян, явно страдал с похмелья, однако был очень чисто выбрит.
— Если дня три не бреюсь, костюм сидит как ворованный. Заметил утром… — рассеянно обронил он.
Первые четверть часа Донован потратил на поиск позы модели, при этом не мог понять себя: искал ли он ракурс, наиболее выигрышный для Патрика, или, напротив, стремился найти то положение, при котором уродство этого лица проступило бы отчетливей. Как ни странно, оно тоже завораживало Донована.
Чарльз сделал несколько набросков с разных точек и ужаснулся: лицо Патрика выходило карикатурой. Он напрягся, вгляделся внимательней. Ему нужно было понять этого человека и попытаться полюбить — иначе на полотне проступит личность, искаженная восприятием, а, точнее, неприятием художника. Донован хотел разговорить Патрика, но, как назло, не находил тем для разговора. Наконец спросил.
— Вы охотник? Вас рисовать во фраке или охотничьей куртке? — Донован был почти уверен, что Патрик Бреннан любит охоту.
Тот резко ответил, словно оборвал.
— В сюртуке. Я не Райан, это тот может целый день по болотам с собакой прошляться.
— И ничего не подстрелить? — Доновану было важно не дать разговору иссякнуть. Он рассмотрел, что губы Патрика хорошо очерчены и в улыбке, когда он не напряжен и не злится, выглядят недурно.
— Ну, почему же? Стрелять он мастак. Он вообще во многом мастак. — Голос Патрика звучал сейчас как-то бесцветно, даже уныло. Он несколько минут сидел молча, потом вдруг проронил, — когда ему было четырнадцать, а мне двенадцать, отец повёл нас всех с Билли, Марти и Бесс на обозрение на Сен-Джеймс-стрит. Там к отцу привязалась старая цыганка с косящим глазом. Он дал ей пару шиллингов, а она подбросила их на ладони, звякнула монетами, усмехнулась и сказала, что сынок-то у него — колдун. Мы все рассмеялись, только Бесс даже не улыбнулась. А старуха встретилась с ней глазами и пробормотала: «Да и дочка ведьма» Тогда было смешно. А теперь я понял. Старая мегера просто своих высмотрела. — Патрик зримо страдал со вчерашнего похмелья и то и дело тёр пальцами виски. Потом он решительно извлек из кармана плоскую фляжку с коньяком и основательно приложился к ней.
Донован улыбнулся.
— Но ведь вас было четверо братьев. Кого она назвала колдуном?
— Райана, она на него смотрела.
Чарльз снова улыбнулся.
— Но ведь вы сказали, что у старухи косили глаза… — Донован охотней назвал бы колдуном самого Патрика и, заканчивая последний набросок, он изумлённо сморгнул: на него, и вправду, смотрело лицо чародея, нелюдимого, сумрачного, озлобленного. Чарльз вздохнул: портрет младшего Бреннана давался ему тяжело.
— Так пока это всё это не стряслось, я и не думал… — кивнул Патрик.
— А что случилось с вашими братьями? — Донован продолжал делать наброски.
— Билли покончил собой. Через месяц после смерти отца. А с Марти… не знаю, что с ним приключилось.
— Братья не были близки с вами?
— В нашей семейке каждый — себе на уме и каждый — сам по себе, — Патрик не критиковал, скорее, просто констатировал факт, — но Билли… Он был у меня незадолго до смерти. — На лице Бреннана появилось болезненное выражение, точно его глодала мигрень, — сказал, что оказался дураком. Я не знал, что за этим последует, в голову не приходило, что он может наложить на себя руки. Он сокрушался, сказал, как это страшно, когда обрушивается всё, во что ты верил. Я не понял его. Но он никогда ничего толком не говорил, всегда все намеками да всякими цитатами. Он же английскую литературу в Кембридже слушал, и в итоге так стал говорить, что его и отец понимать перестал…
— А Мартин? Он, по-вашему, тоже покончил с собой?
— Не знаю. Он накануне сильно поскандалил с Ревеллом. Кричал в его комнате, потом выскочил, дверью хлопнул. У него всегда было слабое сердце. Пробежит до конюшен — и долго отдышаться не может. Может, перенервничал? Но нашли его уже назавтра — утром.
— А вы не спросили у мистера Ревелла, о чём они говорили?
Патрик кивнул.
— Спрашивал. Томас сказал, Мартин почему-то считал, что он сжульничал во время последней партии в покер. Но не было того, зря, мол, Мартин на него напустился. — Патрик пожевал губами и обронил, — Мартин часто горячился зря, ещё покруче моего.
Донован чуть переместил мольберт: утреннее солнце уходило. Он отошёл к окну, чтобы отодвинуть портьеру, и тут заметил мистера Райана Бреннана. Хозяин поместья шёл по аллее с пожилым мужчиной с совиными глазами под густыми бровями и очень слабым подбородком. Он постоянно подобострастно кивал, соглашаясь со всем, что говорил Райан, а потом торопливо двинулся к конюшням. К Бреннану же подошла из парка мисс Кэтрин Ревелл, Донован узнал ее жёлтое платье, и они вместе вошли в дом.
![Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]](/uploads/posts/books/51687/51687.jpg)
