Аарон Макдауэлл - Песок. Повесть длиною в одну ночь
Отвернулся и засунул руку в карман в поисках сигарет. И вспомнил, что они кончились. Снова повернулся к качелям.
Просто так, еще раз поглядеть.
— Ну твою же мать, — я мрачно усмехнулся.
Слабо раскачиваясь, на качелях сидел мальчик примерно Димкиного возраста и испуганно таращился на меня, спрятав руки. Нет, постарше, - лет тринадцати.
— Привет, — подмигнул я. — Закурить не найдется?
***
Больше всего не люблю, когда замерзают руки. Перчатки надо с собой брать, и не выделываться. Забыл, просто забыл. Это бывает.
Я затянулся сигаретой, которую мне протянул мальчик.
— Что тебе по ночам не спится? — спросил я.
Мальчишка вздохнул, глядя куда-то вперед.
— Боишься?
Он бросил на меня опасливый взгляд. Кивнул.
— Из дома сбежал, — понял я. — Что случилось? Да не бойся ты, чего я, не понимаю, что ли? Как звать-то тебя хоть?
— Мишка, — ломающийся голос уже звучал немного спокойнее.
— Михаил, стало быть, — я протянул ему руку. — А меня Серега.
Он осторожно пожал мою руку.
— Рассказывай, Мишка.
Снегопад утих, лишь редкие снежинки опускались на шапку мальчика, не оставляя никакого следа. А он тихо рассказывал. История вечная и банальная. Хотел выйти во двор, погулять. Перед уходом в который раз вытащил "десятку" из родительского кошелька. Зачем? Да Бог его знает, мало ли на что нужны деньги в тринадцать лет. И естественно, был за этим занятием застукан мамой. Убежал с этой "десяткой" на улицу.
И решил уйти из дома.
— Почему? — спросил я, выдыхая дым.
Он вздохнул и ничего не ответил. В глазах мальчика непрошенными слезами заблестела тоска.
— Стыдно, — кивнул я. — Понимаю.
Еще как понимаю. Мне тогда, в аналогичной ситуации, было очень стыдно.
— Куда деньги хоть потратил, а?
Проел. Куда ж еще.
— Михаил, вы чудите не по-детски.
— Знаю, — согласился он, шмыгнув носом. — Больше никогда не буду.
— Не будешь, — я кивнул.
Мишка достал пачку из кармана, поглядел на нее некоторое время, потом перевел взгляд на меня.
— Правильно, — я снова кивнул. — Это тоже не надо. Отдай лучше мне.
— Так если не надо, то вам зачем?
Я в последний раз затянулся и, выдыхая дым, выбросил окурок.
— Я ж тебе жизнь спасаю, — проводив окурок глазами, заметил я. — Тебе ж меньше достанется. Да ладно, шучу. Я брошу.
- Обещаете.
- Обещаю.
Мальчик улыбнулся, протягивая мне пачку.
— Я ее тут нашел, на площадке, честно.
Я сделал вид, что поверил в эту сказку. Хотя стало немного обидно, что Мишка мне соврал. Облокотился на железную трубу качелей. Некстати подумалось — а вот здесь сегодня я уже умирал от безумного холода. А сейчас вот учу жизни мальчика, который куда меньше страшных ошибок натворил, чем я, и вообще у него жизнь вся впереди.
Я-то могу только поделиться прошлым.
Потому что я — прошлое.
Общались мы долго. Шутили, рассуждали, вспоминали разные случаи из жизни, обсуждали кинофильмы и спорт. Давно я так легко ни с кем не общался, да и Мишка, судя по всему, тоже. Страх прошел, я действительно увлекся разговором.
Но всему когда-нибудь приходит конец.
Прилетела ворона, опустилась на песок, снова прошлась взад-вперед, как тогда. Когда умирал я.
— Мишка, — спросил я, чувствуя, как возвращается страх. — Сколько времени, не знаешь?
Откуда ему знать? Я не смотрел на него, — смотрел на ворону, которая понимающе вертела головой, — но был уверен, что сейчас он отрицательно качает головой и пожимает плечами. Характерный жест, он даже в процессе разговора несколько раз поднял и опустил. Или это от холода?
Вот я дурак. С самого утра пацан на улице, замерз, наверное, как собака. Что с ним делать?
— Щас три часа, — уверенно сказал Мишка.
Я удивленно поглядел на то, как он щурит глаза, пытаясь рассмотреть показания кварцевого циферблата часов на левой руке. Свет от лампочки он закрывал собственной тенью.
— Да, точно. Три часа ровно.
Отстают твои часы, Михаил. Отстают на добрый час. В три часа я, наверное, только мост переходил.
— Спасибо, — пробормотал я.
Вздохнул.
— Ну, что делать будешь?
Вздохнул и Мишка, снова пожал плечами.
— Домой иди, а? — я отвесил ему шутливый подзатыльник. Он улыбнулся, уклонился. — Весь день на морозе. И родители волнуются, наверно уже ищут тебя по всему городу. Где живешь-то?
Ворона вспорхнула и улетела.
Мишка назвал адрес. Улицу и номер дома.
Внутри меня шевельнулась скользкая гадина.
— А квартира?
— Семнадцать, — бесхитростно ответил мальчик, и тут же спохватился. Все-таки нельзя вот так просто каждому встречному рассказывать, где живешь.
Он не врал, это я понял сразу. Нельзя так соврать — не в бровь, а в глаз.
Что ж, привет, Волчонок. Вот и встретились.
— Ладно, Михаил Олегович, — теперь настал его черед удивляться. — Пошли.
— А откуда вы мое отчество знаете? — к нему вернулась былая настороженность.
Сейчас он несколько секунд будет вглядываться в мое лицо. Потом вспомнит меня. И что дальше? Пусть не вспомнит — мысленно умолял я, открыто стоя под взглядом мальчика, которого семь лет назад чуть не убил. Олега вспомнил — отца его. Все-таки Мишка тогда еще маленький был, когда я его отца ногами со льдом равнял, когда обиженно звенели песчинки, ударившись о замерзший асфальт.
Нет, не узнаёт, похоже.
Ну да, тогда и мать отворачивала его от меня, к себе прижимала.
— Да так, — медленно проговорил я. — Знакомы мы с твоим отцом. А ты здорово вырос.
Он встал с качелей. И правда — ростом уже почти с меня, ниже всего лишь на голову. Спросить его об отце или не спросить. И хочется, и страшно как-то. Готов ли я к тому, что могу услышать?
Наверное, нет.
Скорее всего, нет.
— Бог с ним, — решил я. — Пошли.
— Идем, — сказал он.
До начала пешеходного моста оставались считанные метры. И я понял, что не смогу уйти с острова сейчас. Были тут еще незавершенные дела. Были, я это чувствовал.
Остров одобрительно заскрипел деревьями.
Задолбал уже, если честно, — раздраженно подумал я.
Ветер стих.
— Да. А как ты отсюда уезжать думаешь?
То, что Мишка об этом ни разу не думал, я прекрасно понимал, и все равно ждал ответа. Хоть и знал, что ответа не будет. Пожмет плечами и с надеждой поглядит на меня. Блин, ну как можно быть таким простодушным и открытым?
Мне не понять.
— А я не знаю, — он округлил глаза, поднял брови. Поглядел на меня.
Как и предполагалось — вопросительно и с надеждой.
Ох, Мишка...
Я достал из кармана сэкономленную на такси "сотню". Вручил мальчику.
