Дылда Доминга - Erratum (Ошибка)
Петра посмотрел на него с улыбкой: совсем еще мальчишка, светлые волосы, голубые глаза - прямо серафим из-под куполов церкви.
- Не знаю, как тебя отпустили. - Покачал головой Петра. - Тебе бы больше подошло на седьмых небесах.
- Нет, я сам выбрал этот путь. Пусть многие говорят, что вы - безумцы, ходящие по грани. Но я не знаю никого, храбрее вас. Они там все презирают тьму, ее не видя. А вы- единственные настоящие, те, кто стоят на границе. Те, кто знают, что такое зло и истребляют его каждый день.
Петра покачал головой:
- Все не так, как ты думаешь, парень.
Танатаэль хотел еще что-то спросить, но Петра развернулся и пошел прочь. Парень не понимал, что происходит: разве он не должен был сейчас с гордостью и воодушевлением рассказывать ему о подвигах света?
- Мы не безумцы, но и не герои. - Сказал подошедший к нему ангел с перебитым крылом.
- О, Илиэль, я знаю о ваших подвигах. - Входновенно произнес парень.
- Да уж, сейчас я бесполезен. - Ответил Илиэль, дернув поврежденным крылом.
- Как это случилось?
- Я спустился слишком глубоко. Когти демонов. - Поморщившись, произнес Илиэль.
- А души?
- Я едва убрался сам. - Зло ответил Илиэль.
Танатаэль казался растерянным.
- Но свет сильнее тьмы.
- Только не тогда, когда их когти входят в твою плоть, и тварей тысячи вокруг.
- А этот след, - юноша коснулся рубцов на плече ангела, - от кого?
- Это Небирос. - Илиэль посмотрел парню прямо в глаза. - Не дай бог тебе когда-нибудь встретиться с ним.
Таната невольно отвел взгляд, ему почудилась во взгляде смотревшего боль, которой по всем меркам никогда не должно было быть в глазах ангела.
- А что с Петрой? - Спросил он, меняя тему.
- А что с ним? - Горько усмехнулся Илиэль. - Его любимая в аду.
- Как это? - В ужасе спросил Таната. - Ведь так не бывает, он же не мог... не должен был... сходиться ни с кем из...
- Из кого? - Илиэль смотрел в упор на парня. - Ты уверен, серафим, что все еще готов остаться здесь? Мы - не сияющие незапятнанные существа, как твои знакомые.
- О, боже, нет, конечно. - Пробормотал Танатаэль. - Конечно, вы не могли не заразиться.
- Заразиться? - Рассмеялся Илиэль, потом взял себя в руки. - Мы несем в себе боль, потому что нельзя спускаться туда и ничего не чувствовать, Таната. Мы такие, какие есть. Но это не значит, что мы больны или встали на сторону зла. Мы просто каждый день барахтаемся в грязи - так что не можем быть белыми и чистыми по определению. Избавься от иллюзий, малыш, пока не поздно. Или дуй домой. - Он указал ему рукой наверх.
- Но как любимая Петры могла оказаться в аду? - прошептал Таната, словно то, что он только что произнес, было кощунством.
- Он полюбил девушку. Она оступилась. Теперь она в аду. - Сухо сообщил Илиэль. - Поэтому, не высказывайся сильно резко на тему проклятых. - Добавил ангел.
- Они видятся? - В ужасе спросил парень.
- Они не виделись давно, пока не появилась брешь. Он сошел, спас многих, но не ее, хотя и видел. Ее не мог.
- Уже все свои страшные истории рассказали? - Спросил подошедший к ним Уриэль, и ангелы умолкли, без лишних слов собравшись вокруг него.
- Все вы спускались, - произнес Уриэль, минуя взглядом новичка, - и знаете, каких сил это стоит. Я хотел поговорить с вами о том, кто позволил нам в последнее время спасать других и дойти до таких глубин, до которых никогда не доходил свет.
Все согласно кивнули.
- Это кто-то из наших? - Спросил Кориэль. Ангелы в волнении застыли.
- Вы знаете, что никто бы не смог. - Тихо произнес Уриэль.
- Человек? - Почти не веря в сказанное, спросил Петра.
- Похоже на то. - Еще тише произнес Уриэль.
- Но как же он мог попасть в ад? - Не выдержал Таната. - Посланников не было, я бы знал. - Горячо добавил он.
- Верно. - Сказал Уриэль. - Точно мы не знаем. Но что бы там ни было, сейчас он у них. И мы обязаны вытащить его.
- Это просьба Создателя, - эхом догадки отозвался Илиэль.
- Верно, брат Илиэль, мы должны вытащить его во что бы то ни стало.
- Ты знаешь, где он? - Спросил Илиэль.
- Нет, теперь нет. - Тяжело произнес Уриэль. - В последний раз он был где-то глубоко, почти у дна. - Крылья за спинами ангелов зашелестели.
- Боже, у дна, - прошептал Петра. Остальные разделяли его мнение. - Возможно, его уже нет.
- Возможно, но мы должны сделать все для того, чтобы забрать его. - Сказал Уриэль.
- И как? - подал голос Кориэль. - Спуститься всем светом на дно? Может, мне еще предварительно ощипать себе перья и полить соусом?
- Не остри. - Обрезал его Петра.
- Мы идем на встречу с Проклятым. - Произнес Уриэль. Наступила гробовая тишина, в котрой слышно было, как выпавшее из крыла Петры перо, опускается на землю.
Танатаэль заметно побледнел, и, возможно, в этот момент, в его голове мелькнула мысль, что оставаться на седьмом было не таким уж плохим вариантом.
- Мы предложим ему обмен. Плененных демонов. - Тем временем продолжил Уриэль.
- Почему ты думаешь, что он пойдет на это? - Спросил Илиэль.
- Потому что мы уже встречались, - сказал Уриэль, - наедине. Он спрашивал, не один ли это из наших. Падшего происходящее радовало не больше, чем наши визиты. Он был бы рад избавиться от него.
- Тогда почему ты говоришь об обмене? - Запротестовал Илиэль. - Изловить демонов - задача не из легких. Из твоих же слов выходит, что забрав этого человека, мы и так сделаем одолжение Проклятому.
- Да, сделаем. - Сцепив зубы, произнес Уриэль. - Но он уже сам решил свою проблему, если вы не заметили. Амаэль спускался сегодня. До какого слоя, Амаэль?
Русый широкоплечий ангел вышел вперед:
- До пятого, брат.
- Вот об этом я и говорю, - произнес Уриэль. - Проклятый уже прибрал его к рукам. Нам нужен обмен и поскорее.
Танатаэль смотрел, как "свет божий" собирается на встречу, но их сосредоточенные угрюмые лица напоминали ему лица воинов перед боем куда больше, чем дипломатов. Кто-то из них с пристрастием полировал мечи, которые и так сверкали на солнце, как зеркала. Кто-то укреплял перевязи или перебрасывался парой негромких слов с товарищами, но в их настроении, движениях, даже жестах скользило одно: они могут не вернуться с этой встречи. Танатаэль улавливал это своими обостренными ощущениями обитателя седьмых небес, которые он еще не успел растерять. Ему хотелось расспросить их о предстоящем больше, задать им еще тысячу мелких и не очень вопросов об их жизни, о слоях, в которые они постоянно спускались, об ангелах, которые не возвращались, но понимал, что теперь было не время и не место. Ему страшно было признаться себе, что он боится, очень боится того, к чему они готовятся с мрачной решимостью. Врата ада рисовались ему то уродливыми металлическими прутьями с шипами и кривыми решетками, то непреодолимой каменной стеной, которая впускает все, но не выпускает никого, то стеной вечного пламени, в котором растворяются мечи, кости и души. Ему мерещились крики человеческих душ, обугленные головы, и страшные обожженные крылья.
