Джеймс Герберт - Святыня
Фенн наклонился, так что его лицо оказалось на одном уровне с лицом мальчика.
— Скажи мне, что ты видишь? — спросил он.
И убедился в одном: его, Фенна, мальчик не видел И не слышал.
Репортер выпрямился и сокрушенно покачал головой. Маленькие лица вокруг улыбались. Некоторые при этом были в слезах.
Фенн заметил, что через стену перелезает священник и другие тоже последовали его примеру. Репортер обернулся и быстро подошел к девочке в бордовом плаще, глухонемой, которая стояла на коленях в нескольких ярдах перед остальными, ближе к дубу. Присев, Фенн направил фотоаппарат на нее и сделал еще два снимка Потом выпрямился и сфотографировал остальных детей.
Затем обернулся и сфотографировал дерево.
Родители и опекуны уже хлопотали среди детей, брали своих малышей на руки и прижимали к себе. Девочка всего в шести ярдах от Фенна закачалась и упала, как сноп, на мягкую землю, прежде чем запаниковавшая мать успела подхватить ее. Следом упала другая маленькая девочка. За ней мальчик. Тот пятилетний мальчик, что хлопал в ладоши, при приближении отца с матерью ударился в истерику. Многие дети заплакали, и обеспокоенные голоса, утешая их, нарушили прежнюю жуткую тишину.
Глаза Фенна горели недоумением и радостью. Это был материал. Он стал свидетелем такой же массовой галлюцинации и истерии, что несколькими годами ранее охватила более трехсот детей в Мэнсфилде; потом было происшествие на праздничном шествии оркестров. Данная истерия по масштабам уступала тем, но события имели определенное сходство. На этих детей действовало что-то, происходящее в уме Алисы Пэджетт. Каким-то образом она передала остальным свое гипнотическое состояние, заставив их вести себя так же! Боже, да это же телепатия! Вот единственное объяснение! Но что вызвало ее бред? Если это бред.
Отец Хэган шагал мимо озабоченных родителей и плачущих детей, направляясь к Фенну.
Репортера так и подмывало заснять эту картину, но он решил, что момент неподходящий; в священнике было что-то устрашающее, и Фенн спрятал фотоаппарат обратно в карман.
Хэган, не обращая на него внимания, опустился на колени рядом с Алисой и одной рукой прижал, ее к себе, ладонью целиком обхватив ее плечо. Он что-то говорил девочке, понимая, что она не слышит, но надеясь, что до нее дойдет доброта его тона.
— Все хорошо, Алиса, — говорил он, — вон идет твоя мама, все будет хорошо.
Священник-странным взглядом посмотрел на репортера.
— Это вы принесли ее ко мне той ночью? Фенн, не так ли?
Тот кивнул, по-прежнему смотря на девочку.
— Что вы затеяли, мистер Фенн? — Голос Хэгана звучал резко. Священник встал и поднял Алису. — Вы имеете какое-то отношение ко всему этому?
Фенн удивленно посмотрел на него, потом тоже встал..
— Послушайте… — начал он, но тут вмешался другой голос:
— Она хочет, чтобы мы пришли снова.
Оба мужчины потрясенно замолчали и уставились на Алису.
Она снова улыбнулась.
— Женщина в белом хочет, чтобы мы пришли снова. Она говорит, что у нее есть для нас послание. Послание для всех нас.
Фенн и священник не заметили, что толпа снова замолкла, что все слышали тихие слова Алисы, хотя это казалось невозможным за шумом встревоженных голосов.
Священник первым обрел дар речи.
— Кто, Алиса?
Слышала ли она его? Она смогла заговорить, но могла ли слышать?
— Кто… кто тебе сказал это?
Алиса указала в сторону дуба.
— Эта женщина, святой отец. Мне сказала это женщина в белом.
— Но там… никого нет, Алиса.
Улыбка на лице девочки ненадолго угасла, но тут же вернулась, хотя и стала неуверенной.
— Да, она уже исчезла.
— А она не сказала, кто она такая? — Священник по-прежнему говорил тихо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ласково.
Алиса кивнула и сосредоточенно нахмурилась, словно стараясь вспомнить слова в точности.
— Она назвала себя Пречистой Девой.
Священник замер, кровь отхлынула от его лица.
И в этот момент мать Алисы, со сползшим с головы на шею ярко-розовым шарфом, выбежала вперед и бухнулась на колени, обняв Алису и крепко прижав к себе. Глаза Молли Пэджетт были закрыты, но из-под ресниц текли слезы.
Уилкс
И тогда мать взяла своего младенца, разрубила на куски, положила в горшок и сварила.
Братья Гримм. «Можжевеловый кустик»Он закрыл дверь и не забыл запереть ее за собой. Потом включил свет. Потребовалось не более двух секунд, чтобы пройти через комнатушку и упасть на узкую койку.
Стряхнув с ног туфли, он сложил руки на груди и уставился в потолок.
— Дерьмовые людишки, — вслух сказал он и добавил про себя: «Обращаются со мной как с подонком!»
Он работал подавальщиком в новомодном ресторане «Ковент-Гардена», и сегодня рабочий день прошел не слишком хорошо. Уилкс пролил кофе, перепутал заказ, поругался с барменом с этим долбаным педерастом! — и двадцать минут проторчал в служебном туалете, стараясь унять слезы. Управляющий предупредил его в последний раз: «Еще одна сцена — и ты уволен!» — и хозяева — двое бывших дерьмовых рекламных агентов, сами не старше его! — согласились с этим.
Нет, он не вернется туда! Посмотрим, как они обойдутся без него завтра! Ублюдки.
Он поковырял в носу, вытер палец о кровать и постарался успокоиться, мысленно снова и снова повторяя свою мантру, но это мало помогло. В уме (как всегда, когда он злился) всплыл образ матери и грубо отпихнул успокоительные слова. Все из-за того, что эта корова прогнала его и ему пришлось согласиться на такую лакейскую работу. Если бы он по-прежнему был дома, то мог бы позволить себе жить на пособие, как остальные три миллиона безработных.
Немного погодя он встал и подошел к белому комоду у противоположной от кровати стены, вынул из нижнего ящика альбом и вернулся с ним на кровать. Переворачивание страниц не принесло успокоения, но изменило настроение. Ему нравилось читать о них. До сих пор никто так и не понял, как же им это удалось. Но факт оставался фактом: ИМ УДАЛОСЬ, ЧЕРТ ПОБЕРИ!
Раздраженно смахивая с глаз вихор светлых волос, он разглядывал лица в альбоме. Подумалось, что один из них похож на него, и эта мысль вызвала улыбку.
Всем нужен образец для подражания, вот и все. Жить становится легче, если найдешь его. Кого-нибудь знаменитого — только всего и нужно.
Он улегся на жесткую, узкую кровать и задумался, рука скользнула к ляжкам, лаская тело.
