Джеймс Герберт - В плену у призраков
— Кристина? — шепотом позвал он.
Он бросился к ступенькам, на ходу стряхивая с лица прилипающие частички все еще кружащегося в воздухе порошка. Спустившись почти бегом вниз, он лихорадочно обводил лучом фонарика холл, пока наконец не убедился, что все двери плотно закрыты. И в этот момент до него снова донесся шум. Эш направил луч в дальний конец холла, уверенный, что звуки слышались именно оттуда.
Он торопливо двинулся в этом направлении и вдруг заметил, что дверь под лестницей, ведущая в подвал, чуть приоткрыта, хотя был совершенно уверен в том, что накануне сам ее плотно захлопнул. Он было остановился, но вновь раздавшиеся впереди звуки заставили его продолжить путь.
Эш вбежал в кухню, и луч фонарика выхватил из темноты стол, скользнул к буфету, потом к старинной железной плите, каминной решетке, шкафу с посудой и, наконец, к окну. Совсем рядом послышалось угрожающее низкое рычание.
Он обернулся слишком резко, задев фонариком за косяк двери, и свет тут же погас. К своему неудовольствию, почти потеряв контроль над собой, он зашарил по стене рукой в поисках выключателя, пока наконец дрожащими пальцами не нащупал и не повернул его. Свет был тусклым, но и его было достаточно, чтобы увидеть, что кухня пуста. И что дверь в противоположной стене, ведущая на террасу и в парк, открыта.
Снаружи кто-то был, Эш услышал приглушенный смешок.
Оставив сломанный и бесполезный теперь фонарик на столе, Эш пробежал через кухню и выскочил в темноту ночи.
Хотя луна светила очень ярко, ему понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к окутавшему его мраку, и еще секунда или две, чтобы разглядеть то, что было перед ним. Одетая во что-то свободное и белое фигура двигалась вдоль террасы. Но неожиданно она исчезла.
Стоя в потоке лунного света, Эш прищурился и едва слышно позвал:
— Кристина?..
Ответа не было, и он снова бросился вперед, пока не достиг ступенек, ведущих с террасы в парк. Уверенный, что фигура в белом исчезла именно здесь, он стал оглядываться, пытаясь вновь отыскать ее взглядом. Но внизу, среди цветов и низкого кустарника не было никакого движения.
Эш спустился по лестнице и пошел по средней дорожке в сторону пруда. Дойдя до полуразрушенной стены, он взглянул на неподвижную, освещенную луной водную гладь, которая странным образом не отражала серебряное сияние.
Неожиданно он вновь услышал знакомый уже звук — шлепанье босых ног по каменным плитам.
Он резко развернулся, чтобы увидеть, кто приближается к нему, но вдруг получил удар такой силы, что потерял равновесие, качнулся назад и, перелетев через стену, рухнул вниз.
Стоячая вода сомкнулась над головой, приняв его в свои ледяные и скользкие объятия. Эш в панике боролся с водорослями, стебли которых охватили его, словно щупальца. Чем отчаяннее он пытался освободиться, тем крепче они держали его. Вокруг него со дна поднимались облака грязи, зловонной пеленой заслонив освещенную луной поверхность пруда.
Пытаясь высвободить руку из липких объятий подводных лиан, он вдруг заметил силуэт, с вытянутыми вперед руками приближавшийся к нему сквозь облака грязи и ила. Фигура развела руки в стороны, словно распятая на кресте, одежды ее шевелились и извивались по краям, а черные распущенные волосы походили на змей на голове Медузы Горгоны.
Зловонная, отвратительная на вкус вода хлынула в раскрытый в крике ужаса рот Эша…
…Эдит проснулась и широко раскрытыми глазами, в которых ясно стояла картина ее ночного кошмара, уставилась перед собой.
Дрожа от ужаса, она заставила себя сесть в постели. Но страшно ей было отнюдь не за себя.
Она прошептала его имя…
— Дэвид…
Она задыхалась, и воздух со свистом, хорошо слышным в тишине спальни, вырывался из ее груди. Эдит усилием воли заставила себя успокоиться и выровнять дыхание, мягкими движениями потирая грудь в области сердца.
Откинувшись на спинку кровати, она ждала, пока пройдет тяжесть в груди. Но, устремив взгляд в пространство, вдруг снова увидела бледно-серые мертвые руки.
Руки, вцепившиеся в Дэвида Эша…
8
Эш отчаянно извивался под водой, не то пытаясь отвернуться от приближающегося к нему размытого силуэта, не то стремясь освободиться от облепивших и опутавших его плотным кольцом водорослей. А быть может, ни то и ни другое. Он захлебывался и тонул, и сознание этого кошмара заполняло его полностью, не оставляя места для каких-либо других ужасных мыслей.
И все же сквозь ощущение приближения неминуемой смерти он вдруг почувствовал, как чья-то рука сзади схватила его за горло.
Его тащили назад, и из открытого рта Дэвида стремительным потоком вылетали пузырьки воздуха. Эш пытался сопротивляться, но слабо, ибо сил уже почти не осталось, голову его окутал туман, конечности закоченели от холода. На какое-то краткое, но удивительно ясно осознанное мгновение он вдруг ощутил себя в совершенно ином времени — мгновение deja vu[1] — и почувствовал, что, совершенно ослабев, все еще сражается со стоячей водой, а чья-то сильная рука тянет его вверх…
Наконец он оказался на свободе, и ледяной ночной воздух окутал его так же, как чуть раньше неподвижная вода пруда, из глубины которого он сейчас выплывал. Другие руки вцепились в его одежду, грубо сдавив тело. Его потащили вверх, перевалили через стену, окружавшую пруд, освещенная серебряным сиянием вода которого уже не была спокойной, взбаламученная его судорожными движениями. Кто-то все тащил и тащил его, и, открыв наконец глаза, он увидел над собой лицо Саймона, с мокрых и слипшихся волос которого на лоб стекала вода. Что-то твердое царапнуло его по спине, и он очутился на неровных каменных плитах, исторгая из желудка и легких заполнившую их грязную воду.
Он корчился на камне, плечи его были напряжены, конечности конвульсивно дергались, он кашлял и судорожно хватал ртом воздух, голова его при этом кружилась.
Эш не знал, сколько времени он находился в таком состоянии, но когда он наконец, все еще тяжело дыша, перевернулся на спину, то увидел склоненные над ним лица Саймона, Роберта и няни Тесс. Одежда их была мокрой, а младший из братьев испачкался в грязи с головы до ног.
Эш пытался заговорить, объяснить им все, указывая дрожащей рукой на пруд, но речь его понять было практически невозможно.
— Кто-то… кто-то еще… там… кто-то меня держал..
Роберт Мариэлл склонился над ним и ободряюще похлопал по плечу.
— Теперь с вами все будет в порядке. Отдышитесь и не придавайте всему этому значения.
