Йон Линдквист - Впусти меня
Приятели возобновили прерванную дискуссию на тему того, будет ли Ульф Адельсон еще хуже, чем Гёста Буман[13]. Лишь Лакке время от времени косился на одинокого посетителя. Спустя какое-то время, когда тот заказал четвертую порцию виски, Лакке произнес:
– Может, пригласим его к нам?
Морган оглянулся через плечо на незнакомца, окончательно сникшего на своем стуле.
– С какой это стати? Жена бросила, кошка сдохла, жизнь говно. Я и так все знаю.
– А вдруг он угостит.
– Тогда другой разговор. Тогда пусть хоть раком болеет впридачу. – Морган пожал плечами. – Я возражать не буду.
Лакке взглянул на Ларри и Юкке. Они кивнули, и Лакке встал и направился к столу незнакомца.
– Здрасте.
Незнакомец посмотрел на Лакке мутным взглядом. Стакан на столе был почти пуст. Облокотившись о спинку свободного стула, Лакке наклонился к нему:
– Тут товарищи интересуются, не желаете ли вы к нам присоединиться.
Незнакомец покачал головой, вяло махнув рукой:
– Да нет. Спасибо. Но если хочешь, присаживайся.
Лакке отодвинул стул и сел. Незнакомец допил остатки виски и знаком подозвал официанта.
– Будешь что-нибудь? Я угощаю.
– Ну, раз так... Мне того же, что и тебе.
Лакке не хотел произносить слово «виски» – было бы наглостью рассчитывать, что его угостят столь роскошным напитком, но незнакомец молча подозвал официанта и поднял два пальца, кивнув на Лакке. Лакке откинулся на спинку стула. Когда он там последний раз пил виски? Года три назад? Не меньше.
Незнакомец не делал никаких попыток завязать разговор, так что Лакке прокашлялся и сказал:
– Ты смотри, как похолодало.
– Да.
– Того и гляди снег пойдет.
– Мм.
Им принесли виски, и необходимость в разговоре на время отпала. Лакке тоже принесли стакан, и он чувствовал, как спину сверлят завистливые взгляды друзей.
– Ну, будем здоровы. И спасибо.
– Будем.
– Здесь живешь или как?
Незнакомец уставился прямо перед собой, словно обдумывая вопрос, никогда раньше не приходивший ему в голову. Лакке так и не понял, было ли покачивание головой ответом или продолжением внутреннего диалога.
Лакке сделал еще глоток и решил, что если его собеседник не ответит и на следующий вопрос, значит, он хочет, чтобы его оставили в покое. Тогда он просто возьмет свой стакан и вернется к остальным. Долг вежливости за предложенное угощение он уже выполнил. Он даже надеялся, что тот не ответит.
– Ладно. Ну а чем вообще занимаешься?
– Я... – незнакомец вскинул брови, а уголки его рта дернулись, сложившись в нервную ухмылку, затем снова опустились, – да так, помогаю кое-кому.
– Да? И кому же?
За прозрачной пеленой взгляда промелькнула искра сознания. Их глаза встретились. Лакке почувствовал легкое покалывание чуть выше копчика, словно его укусил муравей.
Незнакомец потер рукой глаза, выудил из кармана несколько сотенных, положил их на стол и встал.
– Извини, мне пора.
– Ладно. Спасибо за виски.
Лакке поднял свой стакан на прощание, но незнакомец уже стоял у вешалки, с трудом стягивая свое пальто с крючка. Затем он вышел. Лакке остался сидеть спиной к товарищам, глядя на стопку денег. Пять сотенных. Порция виски стоила шестьдесят крон, этот тип выпил пять, ну, может, шесть.
Лакке покосился на официанта. Тот рассчитывал пожилую пару, единственных посетителей ресторана, помимо их компании. Вставая, Лакке быстро скомкал одну сотенную купюру, сунул ее в карман и проследовал к своему столу.
На полпути он что-то вспомнил, вернулся, перелил остатки виски из стакана незнакомца в свой и прихватил его с собой.
Удачный выдался вечер.
*
– Но сегодня же «Угадай мелодию»!
– Я успею.
– Так ведь начало через полчаса!
– Я знаю.
– Куда ты вообще собрался?
– Так, погулять.
– Да нет, можешь и не смотреть. Я могу и одна. Если тебе так надо...
– Мам, ну я же сказал, что приду!
– Ладно, ладно. Тогда я пока не буду разогревать блинчики.
– Нет, разогревай. Я скоро!
Оскар буквально разрывался. Совместный просмотр «Угадай мелодию» был их любимым совместным времяпрепровождением. Мама приготовила блинчики с креветками, которые они обычно ели перед телевизором. Он знал, что мама расстроится, если он сейчас уйдет, вместо того чтобы сидеть с ней и дожидаться начала передачи.
Но он дежурил у окна с самого наступления темноты, пока наконец не увидел, как девочка вышла из соседнего подъезда и направилась к детской площадке. Он тут же отскочил от окна. Главное, чтобы она не подумала, что он...
Он выждал пять минут, прежде чем одеться и выйти. Шапку надевать он не стал.
На площадке ее было не видно, – наверное, сидела на горке, как вчера. Жалюзи в ее квартире были все еще опущены, но дома горел свет. Только окно ванной по-прежнему зияло черным квадратом.
Оскар присел на край песочницы и стал выжидать, будто подстерегая животное, которое вот-вот выползет из своей норы. Он решил, что долго ждать не будет. Если она не появится, он просто уйдет как ни в чем не бывало.
Он вытащил кубик Рубика и начал его крутить, чтобы убить время. Ему надоело возиться с одним несчастным уголком, и он перемешал все грани, чтобы начать заново.
Поскрипывание кубика на холодном воздухе звучало, как шум небольшого агрегата. Краем глаза Оскар различил, как девочка поднялась и встала на вершине горки. Он начал заново собирать одну сторону. Девочка стояла молча. Внутри у него зашевелилось легкое беспокойство, но он продолжал делать вид, что не замечает ее.
– Ты опять тут?
Оскар поднял голову, изобразил удивление, помолчал, потом произнес:
– И ты тут?
Девочка ничего не ответила, и Оскар продолжил свое занятие. Пальцы окоченели. Различать цвета в сумерках становилось все сложнее, поэтому он собирал только белый, который было проще разглядеть.
– И чего ты здесь сидишь?
– А ты чего там стоишь?
– Хочу побыть одна.
– Я тоже.
– Ну и иди домой.
– Сама иди домой. Я здесь дольше живу.
Будет знать! Он уже собрал белую сторону, а дальше было сложнее – остальные цвета сливались в серую массу. Он продолжил крутить вслепую.
Когда он снова поднял голову, девочка уже стояла на перилах и вдруг прыгнула вниз. В животе у Оскара все перевернулось – если бы он сам сделал такой прыжок, ничем хорошим это бы не кончилось. Но девочка приземлилась мягко, как кошка, и подошла к нему. Он сосредоточил все внимание на кубике. Она остановилась перед ним.
