Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Эйнон перевел взгляд на тетрадь с набросками.

– Неплохо придумано, – тихо произнес он. – Может, ты и в самом деле учился картографии, а может, и нет. Но мне-то известно, зачем сюда прибыл соглядатай из Каэр-Аберхена. Зачем ты говорил с проклятой могильщицей. Она наболтала глупостей, которые ты теперь перескажешь князю кантрева. Мне известно, что при дворе есть те, кто метит на мое место.

Светские манеры Эллиса уступили место раздражению.

– Не понимаю, кому такое могло прийти в голову, – отозвался он. – В поместьях тамошней знати порядка гораздо больше, чем в этой деревне.

Стиснутые губы Эйнона побледнели.

– Рудник… – процедил он, едва шевеля челюстями. – Он мой.

– Рудник давным-давно обрушился, – напомнил Эллис. – И теперь выглядит уместной метафорой для всех окрестностей.

– Этот рудник, если открыть его заново, будет стоить намного дороже твоей головы, – холодно отрезал Эйнон. – И больше, чем жизнь всех здешних людей. В этих горах таится поистине королевское состояние, и когда-нибудь я его добуду.

– Так зачем ждать? – Эллис раздумывал, упомянет ли Эйнон о восстающих мертвецах.

– Дело в том, – ответил он, – что слишком многие еще боятся, что рудник опять обвалится. Говорят, что нельзя вгрызаться слишком глубоко в гору. Последний отряд, который я отправил на разведку рудника, потерпел неудачу: один из людей исчез, у остальных сдали нервы. – Он раздраженно скривил губы. – Но как только деревенские оголодают, уверен, найдется… достаточно желающих снова отправиться на разведку рудника.

Эллису вспомнились разваливающиеся дома, изношенная одежда и пыл, с которым Рин схватила его монету. Пожалуй, Эйнон прав: еще несколько лет, и деревенские придут в такое отчаяние, что будут готовы работать даже в грозящем обрушением руднике.

– И поэтому, – очень тихо продолжал Эйнон, – я не потерплю шпионов, распускающих слухи, будто бы я не выполняю свои обязанности перед князем. Я знаю, что тебе наговорила Адерин, и донести на меня я не дам.

Эллис еле удержался, чтобы не чертыхнуться. Ну вот, пожалуйста: он ввязался в мелочную деревенскую политику. Как будто мало ему было чудом спастись от восставшего мертвеца и выжить. Эллис возвел глаза к потолку.

– Почему хотя бы раз, – сказал он скорее себе, чем Эйнону, – для разнообразия нельзя, чтобы все сложилось удачно?

Эйнон поднялся со своего места, ножки стула скрипнули по дощатому полу.

– Инид!

Хозяйка постоялого двора появилась у столика – розовощекая, с выбившимися из узла волосами. Ее улыбка казалась натянутой, она беспокойно сжимала пальцы.

– Да, наместник Эйнон?

– По-моему, наш гость уже уходит, – произнес Эйнон, не сводя пристального взгляда с Эллиса. – На ночь он не останется.

На лице Инид отразилась паника, взгляд заметался между Эйноном и Эллисом, она явно растерялась. Если Эллис не ошибся насчет Эйнона, тогда, если Инид попытается возразить, арендная плата для нее моментально вырастет.

Эллис подавил в себе гнев, удержал его внутри. Гнев для него – непозволительная роскошь, ведь у него нет даже такой защиты, как фамилия.

На миг прикрыв глаза, он выровнял дыхание, потом поднялся, собрал свои вещи и кивнул Инид.

– Благодарю вас за радушный прием, – сказал он и прошел мимо Эйнона. Он заберет остальной скарб из комнаты и двинется в путь.

Пора отыскать своего проводника и покинуть деревню.

Глава 9

Тем вечером Рин ушла в лес.

После вчерашнего дождя деревья еще стояли мокрые. По стволам дубов стекали капли, на землю падали желуди. Рин принялась собирать их, сгребая в горсти. Корзина наполнялась медленно, но этому Рин только радовалась. В лесу, в тени гор, куда мало кто отваживался заходить, она обретала покой. Здесь ей было незачем тревожиться о том, что ее штаны забрызганы грязью, а волосы спутал ветер.

Только здесь она чувствовала себя свободно.

Пока не услышала знакомое бе-е-е.

Обернувшись, Рин увидела стоящую поодаль козу. Дернув ухом, та наклонилась, подобрала желудь и захрустела им.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Рин. В ответ коза лишь дожевала один желудь и принялась за другой. При этом она моргала, словно подмигивала Рин как давней, случайно встреченной знакомой.

– Опять ты удрала из загона.

– Бе-е-е.

Рин подошла, взяла козу за рог и легонько толкнула:

– Давай-ка иди отсюда.

Если бы козы умели строить оскорбленные гримасы, эта так бы и сделала.

– Нет, – отрезала Рин. – Со мной ты не пойдешь. Ты же все слопаешь.

– Разговариваешь с козой?

Неожиданно услышав знакомый голос, Рин вздрогнула.

Неподалеку стоял Эллис. И выглядел он совсем как знатная особа, хоть и уверял, что это не так, – по крайней мере, одет был роскошно. Рин охватил острый стыд за грязь под ногтями.

– Просто она умеет слушать, – откликнулась Рин. Словно решив доказать, что она не права, коза отвернулась и принялась обгладывать листья с низкой ветки. – Что ты здесь делаешь?

– Похоже, в Колбрене я злоупотребил гостеприимством. Даже заночевать где-нибудь в поле и то безопаснее. – Он скинул с плеча мешок, поставил его между ступней. – Если ты уже готова, может, утром и выйдем?

Она нахмурилась. При своих невеликих размерах Колбрен всегда был готов оказать гостям радушный прием. По крайней мере, тем, кто готов за это заплатить.

– А что случилось? Неужели куры Инид забрели к тебе в комнату? Так они тебя не обидят. Просто брось им зерна, они склюют и уйдут.

Он хмыкнул – насмешливо и в то же время возмущенно:

– Значит, такое уже случалось?

– Столько раз, что и не сосчитать.

Он рассмеялся, и в этом смехе прозвучало неподдельное веселье. В груди у Рин стало тепло, и она обнаружила, что улыбается в ответ, очарованная собственной способностью рассмешить его.

– Мне нанес визит наместник Эйнон, – сообщил он, и ее смех оборвался. – Видимо, он считает, что из Каэр-Аберхена меня прислали как шпиона. А сведения мне поставляешь ты.

Она выругалась сквозь зубы, поморщилась, переступила с ноги на ногу, досадуя и на Эйнона, и на себя.

– Прости, прости… это я виновата, – сказала она. – Я… В общем, я заходила к нему сегодня утром поговорить насчет того, что задолжала ему моя семья. Сказала, что смогу заплатить, если он согласится подождать. А когда ничего из этого не вышло, заявила, что у него в карманах оседают налоги, предназначенные для князя… и что ты доложишь об этом в Каэр-Аберхене.

– Правда? – Эллис возмутился. – И зачем тебе понадобилось приплетать меня?

– Я разозлилась, – объяснила Рин, – и мне в голову не приходило, что он выгонит тебя из деревни, и… да, план был неудачный. Но у меня нет против него ничего, кроме слухов, и, если я хочу сохранить свой дом, мне надо убедить Эйнона, что он может лишиться своего.

Похоже, ответ его удовлетворил.

– А это правда? – полюбопытствовал Эллис. – Что деньги оседают у него в карманах?

– Если нет, разве стал бы он так беспокоиться? – Она пожала плечами. – Люди знают, что ты из Каэр-Аберхена. Ты одет как аристократ. Мне ты свою фамилию не назвал – и, судя по всему, Эйнону тоже, а то он повел бы себя иначе. Картографы всюду бывают, так что лучше такого прикрытия не придумаешь. Нетрудно предположить, что ты можешь оказаться шпионом. Может, Эйнон думает, что я уже отправила князю письмо, чтобы лишить моего обидчика теплого места. Ведь тогда я смогу забыть о дядиных долгах.

– Но ты же никакого письма не отправляла, – напомнил он.

Ее ответная улыбка получилась проказливой.

– Только потому, что не додумалась. План хороший, но, на мой взгляд, сложноватый. Когда на пути у меня встают помехи, я берусь за топор. Или сжигаю их. Это у меня неплохо получается.

Он окинул ее взглядом:

– По-моему, ты способна на большее.