Чайна Мьевиль - Кракен
Билли на несколько секунд уединился, насколько это было возможно среди шума и ужасов боя, и посмотрел на здание, где умер его друг. Увы, он не знал никакого жеста в подражание взмаху щупалец, чтобы пожелать погибшему воину кракенов упокоиться с миром. Он плотно зажмурился, сглотнул, произнес имя Дейна и остался стоять так, с закрытыми глазами. Импровизированный ритуал.
Глава 75
Как можно долго скрывать от неба нечто размером с грузовик? Фитча какое-то время берегла его нерешительность, неспособность принять на себя ответственность за судьбу сражающихся братьев и сестер — или покинуть их. Поэтому он оставался менее чем в миле от места действия, приказав загнать грузовик в туннель. Там, под мостовой, в оранжевом свете люминесцентных ламп, они включили аварийные сигналы, как будто остановились из-за поломки, и стали ждать, пока схлынет волна машин с беженцами, — люди устремлялись прочь от этой ночи. Когда Саира отправила сообщение, Лондону не пришлось передавать его слишком далеко.
Несмотря на чернильных разведчиков Гризамента, сновавших у них над головой, Саира с Билли побежали в сторону спрятанного автомобиля, мимо полос птичьего клея и рекламных плакатов. «Выходите нам навстречу, — сказала она в сообщении. — Вы нам нужны». Устыдившись, Фитч велел завести мотор, и тягач с прицепом выполз на обозреваемые улицы.
Спираль из бумаг пала с темного неба, как разряд молнии, и обрушилась на грузовик. Тот проталкивался сквозь бумажную бурю. Бумага обладала разумом, но сейчас билась в ветровое стекло, как обезумевшая от голода стая хищных мотыльков. Когда грузовик подкатил к Саире, Билли, нескольким лондонмантам и укушенным кракеном бойцам, которые в своем спрутоподобии смогли убежать, его окружала стая возбужденных бумаг.
Боже мой, подумал Билли, как, должно быть, потрясены местные жители тем, что довелось им увидеть из-за своих штор! Рядом с ним были двое лондонмантов и двое укушенных кракеном, чье преображение еще не закончилось. Они размахивали конечностями, разбрызгивая остатки отбеливателя. Фитч распахнул заднюю дверь и велел им входить. Слаженно, точно косяк рыбы, бумаги рванули назад к фабрике.
— Они помчались к Бёрн и остальному Гризаменту, — сказал Билли. — Теперь они знают, где мы, и непременно за нами явятся. Нужно уходить.
— Но куда? — спросил Фитч.
— Поехали. Встретим кое-кого.
— Так что же ты думаешь? — спросила Коллингсвуд у прикомандированного к ней полицейского.
— О чем? — спросил он.
Они состояли в одном звании. Помощник не называл ее «мэм», но всегда отправлялся туда, куда Коллингсвуд его посылала, и делал то, что она говорила.
— Что теперь? Есть какие-нибудь кражи?
И Коллингсвуд рассмеялась. Накрапывал дождик. Мимо проносились то темные, то освещенные улицы. Кто-то все еще слонялся по круглосуточным магазинам, а кто-то бежал от мерзких бандитских разборок.
— Не знаю, — сказал он.
— Давай-ка вернемся в чертов офис.
Здесь, внутри автомобиля, Мардж чувствовала себя в безопасности. Она смотрела на Пола, который выглядел измученным, но спокойным и молчал. Зато не молчал Тату. В бессловесном рычании, доносившемся из-под рубашки Пола, Мардж различала придушенную ярость — и ужас.
— Все будет хорошо, — глупо сказала она и услышала тоненькое бормотание, после чего огляделась. Слова доносились откуда-то от ее шеи.
Моргнув, Мардж посмотрела на Коллингсвуд, которая продолжала дразнить коллегу. Затем дотронулась до своего маленького распятия. После прикосновения грязных пальцев голос, казалось, стал чуть громче.
— Эй, — сказал он.
Шептал серебряный Иисус. Мардж перевела взгляд на ночные улицы, полные насилия, на которых она ожидала увидеть признаки конца света. Вот и явился этот вестник.
— Эй, — прошептала она в ответ и подняла распятие. Пол взглянул на нее. Мардж сосредоточилась на крошечном бородатом лице.
— Эй, — сказал Иисус снова.
— Так. Это что, слово с небес?
— Чего? Ой, правда. Забавно. — Металлический Христос закашлялся. — Приложи меня к уху. Не могу говорить громко.
— Кто ты? — спросила Мардж; теперь уже Коллингсвуд смотрела на нее в зеркало.
— Это снова Вати. У меня сообщение, так что слушай.
— Я думала, ты умер.
— Я тоже. Не надо мыть руки. Билли хочет, чтобы ты кое-что сделала.
— Что там происходит? — спросила Коллингсвуд. — С кем ты болтаешь?
Мардж так повелительно подняла палец, что Коллингсвуд машинально подчинилась. Крошечный Мессия на цепочке довольно долго шептал ей что-то. Мардж кивала, вздыхала, говорила «да», словно беседовала с кем-то по телефону.
— Скажи ему, что я согласна.
Наконец она опустила распятие на прежнее место, вздохнула, закрыла глаза и посмотрела на Коллингсвуд.
— Нам придется кое-куда съездить. И кое-кого забрать.
Пол выпрямился на сиденье. Второй полицейский нервно оглянулся.
— Да… — задумчиво сказала Коллингсвуд. — Но не совсем ясно, как вы собираетесь это сделать, будучи задержанными полицией.
— Послушайте, — медленно проговорила Мардж. — Вы хотите арестовать нас? Арестуйте. Но сначала посмотрите вокруг и выслушайте меня.
С каких-то близлежащих улиц донеслись — более чем кстати — вопли и шум драки. Мардж выждала, чтобы полицейские послушали.
— Я только что получила задание от Билли. Знаете Билли? Это сообщил мне крохотный парень с моей нашейной цепочки, которого недавно убил самый злобный, самый страшный ублюдок, я сама видела. Ублюдок охотился за мной. Теперь я получила задание, и если выполню его, то это может предотвратить конец света. Ваш рапорт об аресте может подождать пару часов? Куда вы предпочтете двинуться, раз такое дело?
Коллингсвуд не отрывала взгляда от Мардж.
— Госс и Сабби, — сказала Коллингсвуд.
— А, вы их знаете.
— Сталкивались.
— Тогда поехали.
— У Вати были с ними свои маленькие счеты?
— Он сказал мне, куда идти и что делать.
— А может, сообщишь мне, что именно он сказал? Поболтаем об этом? — предложила Коллингсвуд.
— А может, отвалите? — беззлобно сказала Мардж. Ее голос был таким же усталым, как она сама. — Посмотрите вокруг. Как по-вашему, есть время прохлаждаться? Может… послушайте, может, сначала спасем мир, а потом вы нас арестуете?
В воздухе повисло молчание. Был слышен только возбужденный вой сирены где-то вверху.
— Я вот что скажу, босс, — внезапно сказал другой полицейский — молодой человек, сидевший за рулем. — Мне нравится этот план. Я за него.
