Питер Страуб - Дети Эдгара По
Через некоторое время он все же приподнял голову и украдкой глянул на экран, а потом уже не отрывал глаз от странной абстрактной анимации: серебряные капли дождя на фоне клубов дыма, лучи расплавленного света, пересекающие пепельное небо. Он выпрямился и уселся поудобнее. В своих чувствах он пока не мог разобраться: ему скучно, но в то же время он увлечен, почти очарован. Трудно оторваться от экрана. Видеоряд лился на него непрерывным гипнотическим потоком: сполохи красного света, кружение звезд, царство облаков, окрашенных алым сиянием закатного солнца.
Вокруг Алека ерзали на складных сиденьях малыши. Девочка спросила громким шепотом: «Мама, а когда начнется про Микки?» Для детей такой необычный мультфильм был чем-то вроде урока в школе. А Алек тем временем вытянулся в струнку и даже наклонился немного вперед, положив руки на колени. Началась вторая часть мультфильма, оркестр от Баха перешел к Чайковскому. Перед завороженным взором порхали с ветки на ветку хрупкие феи в темном лесу. Они касались волшебными палочками цветов и нитей паутины, набрасывая на них сверкающее покрывало росы. Озадаченный и потрясенный Алек следил за их беззаботным полетом с каким-то странным томлением. Неожиданно для себя он понял, что готов сидеть и смотреть этот фильм вечно.
— Я могла бы сидеть здесь вечно, — прошептал кто-то рядом с ним. Голос был девичьим. — Сидела бы, смотрела и никуда бы не уходила.
Он понятия не имел, что рядом кто-то есть, и вздрогнул, услышав голос так близко. Когда Алек садился, ему казалось — нет, он был уверен, — что кресла по обе стороны от него пусты. Он повернул голову.
Она была немного старше его — всего на несколько лет. Алек не дал бы ей больше двадцати. Его с первого взгляда поразило, какая она хорошенькая. Сердце Алека забилось быстрее при мысли о том, что с ним заговорила такая девушка. Он мысленно пригрозил себе: «Попробуй только все испортить!» Но она на него не смотрела, увлеченная фильмом. На губах ее плавала улыбка — восхищенная и по-детски удивленная. Алек отчаянно хотел сказать что-нибудь умное, но все слова и мысли куда-то улетучились.
Она склонилась в его сторону, не отрывая глаз от экрана, и левой ладонью слегка прикоснулась к его руке, лежащей на подлокотнике.
— Извини, что мешаю тебе смотреть, — шепнула она. — Когда фильм мне нравится, я просто не могу молчать. Ничего не могу с собой поделать.
В следующий миг, почти одновременно, до сознания Алека дошли две вещи. Во-первых, ее ладонь была ледяной: даже через свитер он почувствовал могильный холод ее пальцев и немного испугался. Во-вторых, на ее верхней губе, под левой ноздрей, он заметил каплю крови.
— У тебя из носа кровь идет, — сказал он слишком громко, как ему показалось.
И тут же пожалел о своих словах. Человеку дается один шанс произвести впечатление на такую красотку, как эта. Надо было предложить ей платок или салфетку, чтобы она вытерла кровь. Небрежно пробормотать в манере Синатры: «Ты в крови, держи». Он сунул руки в карманы, нащупывая что-нибудь подходящее, но ничего не нашлось.
Но она как будто не слышала его — во всяком случае, никак не отреагировала. С рассеянным видом девушка провела под носом тыльной стороной ладони, размазав пятно крови… и Алек замер, как сидел, с руками в карманах, глядя на нее. Только сейчас до него дошло: с девушкой, сидящей рядом, что-то не так, и во всей этой сцене есть нечто неправильное. Он инстинктивно отодвинулся, даже не давая себе в этом отчета.
Она рассмеялась происходящему на экране. Голос у нее был тихий, с придыханием. Потом она наклонилась к Алеку и прошептала:
— Этот фильм совершенно не для детей. Гарри Парселлс обожает кинотеатр, но он крутит не те фильмы. Гарри Парселлс — владелец «Роузбада».
Под ее левой ноздрей появился свежий потек крови. Красная дорожка быстро добежала до губы, но внимание Алека уже привлекло кое-что другое. Они сидели прямо под лучом проектора, и в синем столбе света у них над головами кружились мотыльки и другие насекомые. Одна мушка присела на щеку девушки. Та не заметила, и Алек не стал говорить ей об этом. Ему не хватало воздуха, чтобы вымолвить хотя бы одно слово. Девушка продолжала:
— Он думает, что мультик детям обязательно понравится. Забавно — он так любит кино и так мало о нем знает. Но ему недолго осталось управлять кинотеатром.
Девушка взглянула на собеседника и улыбнулась. У нее уже зубы запачкались кровью. Алек не мог подняться. Вторая мушка, цвета слоновой кости, приземлилась около изящной ушной раковины девушки.
— Твоему брату Рэю этот фильм тоже понравился бы, — сказала она.
— Уходи, — хриплым шепотом выдавил Алек.
— Твое место здесь, Алек, — сказала она. — Здесь, рядом со мной.
Он наконец обрел способность двигаться и оторвал свое тело от кресла. Первая моль заползла ей в волосы. Ему показалось, что он слышит слабый стон — свой? Пока он пятился от нее, она не отрываясь следила за ним. Через несколько футов он споткнулся о чьи-то ноги и услышал, как возмущенно вскрикнул ребенок. На миг он перевел взгляд от девушки на полноватого мальчишку в футболке, воззрившегося на него с весьма красноречивым выражением лица: «Смотри, куда прешь, тупица».
Алек снова посмотрел на девушку: теперь она полулежала, откинувшись на спинку, положив голову на левое плечо. Ее ноги непристойно раскинулись. Из носа тянулись широкие высохшие полоски крови, охватывая тонкогубый рот двумя скобками. Глаза закатились, обнажив белки. Рядом валялась опрокинутая картонка попкорна.
Алек подумал, что сейчас закричит. Но он не закричал. Девушка была абсолютно неподвижна. Он снова посмотрел на толстого мальчика, о ноги которого споткнулся. Тот бросил взгляд на сиденья за спиной, где сидела мертвая девушка, и вопросительно уставился на Алека, изогнув уголок рта в насмешливой ухмылке.
— Сэр, — сказала женщина, — по-видимому, мать толстого парнишки. — Проходите быстрее, пожалуйста! Мы хотели бы посмотреть фильм.
Алек бросил еще один взгляд в сторону мертвой девушки. Ее кресло оказалось пустым, сиденье сложено. Он стал пробираться к выходу, утыкаясь в колени, чуть не падая, хватаясь за руки чужих людей, чтобы удержать равновесие. Внезапно весь зал взорвался радостными возгласами и аплодисментами. У него чуть сердце не выскочило из груди. Он вскрикнул и вскинул глаза на экран. Там появился Микки в просторном красном одеянии, долгожданный Микки.
Он оказался в проходе, доковылял до обитых толстой кожей дверей, вышел в фойе. Яркий полуденный свет заставил его зажмуриться. Он чувствовал, что его вот-вот вырвет. Затем на плечо легла чья-то ладонь. Алека повернули и провели через коридор к лестнице, ведущей на балкон. Он сел на нижнюю ступеньку — скорее упал, а не сел.
