Дарья Кротова - Виктор 1. Memory
Через 1,5 часа я устало выключил ЛК, предварительно сохранив всю найденную информацию. Мне удалось выяснить, что это за язык, и даже расшифровать письмена. Там было написано какое-то пророчество, про святой крест и паломников. И были координаты.
Пробив по базе, я узнал, что эта планета одна из тех, где не знают про Империю. Уровень развития низкий, есть рабство. Верят в Бога. Имя его труднопроизносимо. Вероисповедание чем-то похоже на христианство на Б-16. А артефактом является тот самый святой крест, который, по преданию, висел на шее у их Бога.
Бог пытался донести людям добро и научить их жить в мире и согласии. Но люди не слушали его, и Бог оставил их, и по всему миру наступила тьма. Солнце зашло и, согласно пророчеству, взойдет только тогда, когда вернется Бог. А он вернется лишь тогда, когда в него вновь уверуют люди и захотят его слушать...
Так они живут уже несколько сотен лет. Питаются тем, что растет под луной. А Богу поклоняются очень немногие. Единственное из доказательств его существования - это святой крест, который может защитить и уберечь от любых напастей того, кто его носит, а еще он может указывает дорогу к богу. Но никто не знает, где он находится. Он может годами находиться у одного человека, а может внезапно оказаться совсем в других руках, словно бы он сам выбирает себе носителя.
Я задумался, как же мне найти этот крест. И как мне вообще вести себя на той планете? Большинство людей там живет, не задумываясь о душе и высших ценностях, фактически, живут только ради себя. Мало кто стремится помогать другим и подчиняет свою жизнь высшим ценностям. И только некоторые пытаются вернуть Солнце и Бога...
Скорее всего, прикинусь паломником. Все равно в пророчестве было сказано, что, если людям станет совсем плохо, то кто-нибудь из паломников может попробовать дойти до него, руководствуясь крестом. Вот я и стану паломником, может, смогу найти крест.
С такими мыслями я неожиданно для себя уснул. Снился мне Дэниэл. Правда, что именно, я не помню. Он мне просто снился.
С утра проснулся от будильника. Занялся мелкой бумажной работой.
В палатку вошел один из моих людей, с очередным докладом о проведенной работе. Я, как обычно, безэмоционально выслушал его и отправил куда подальше. То есть дальше нести службу.
В голове царила какая-то пустота, и мне было очень сложно поймать хотя бы одну мысль. Они как будто бы специально разбегались от меня. Еще и язык показывали... Я снова откинулся в кресле и закрыл глаза. Перед ними плыли разноцветные круги. Красные, голубые, желтые, зеленые, сиреневые и еще много, много разных цветов. Что-то со мной не так... Это очевидно. Но что? Дело даже не в психике. Теперь уже тело барахлит...
Тут неожиданно резко заболело сердце, как бы подтверждая, что да, у тебя проблемы. Я с тихим стоном схватился за грудь. Оно же продолжало болеть, и даже сильнее прежнего. Что такое?! Через минуту я понял, что почти не могу дышать от боли. В глазах помутнело. Опершись о спинку кресла, я попытался встать. Мне, кажется, нужно в мед. часть.
Встать не получилось. Новый приступ, сильнее прежнего, заставил меня свернуться клубочком в кресле, вжавшись головой в колени. На лбу выступил холодный пот. Сердце на каждом ударе отдавалось такой сильной болью, что в глазах темнело. Я попытался наладить мысленную связь с начальником мед. части. Но не смог сосредоточиться. Новая волна боли заставила меня резко вздохнуть, отчего стало еще хуже. Последнее, что помню, это быстро приближающийся пол...
Очнулся я все там же. У себя в палатке, на полу. Стол опрокинут, стул лежит на мне. Сильно болит запястье. С трудом, но мне удалось подняться.
Сердце тихонько ныло. Левую руку я почти не чувствовал. Запястье болело правое, видимо, при падении я повредил его. Голова немного кружилась, и я просто сел обратно на пол. Сколько я провалялся в беспамятстве и почему мое сердце опять шалило, я не знал. В идеале мне сейчас надо к целителю, но почему-то не хотелось. Они обязательно положат меня на обследование, а это затянется надолго. Я же считаю, что на такие мелочи, как здоровье, не стоит тратить много времени. Нужно просто взять что-то вроде валидола с Б-16 и идти заниматься своим делом. Встав, я аккуратно вышел из палатки. Последнее время я многое делаю аккуратно.
Лагерь по-прежнему кипел жизнью. Никто и не заметил, что я валялся, не знаю, сколько времени, без сознания. Правильно... я же был в палатке.
Окружающие останавливались и отдавали мне честь, вытягиваясь по стойке смирно. Я же шел твердой походкой с гордо поднятой головой и иногда отдавал корректирующие приказы для исправления той или иной ситуации.
Дойдя до мед. части, я отогнул полог палатки и вошел внутрь. Там было тихо. Сама палатка была большой, лечебные капсулы стояли вдоль стен палатки, их было двенадцать штук, и одиннадцать из них пустовало. Одна была занята моим солдатом. Подойдя поближе, я заглянул в капсулу. Я его помню. Рядовой Франт Шниккер. В данный момент он спал. В мед. части во время лечения все в основном спали, так время летит быстрее. Бегло взглянув на его анамнез*, приклеенный на стекло, я узнал, что у него перелом голени. Курс лечения почти окончен. Хорошо, когда у целителей и медиков нет работы.
Осмотревшись, я нашел глазами нашего начальника мед. части. Он, как обычно, сидел, уставившись в монитор. Меня он еще не заметил.
Я тихо подошел к столу, за которым он сидел и поздоровался с ним:
- Добрый вечер, Игорь Александрович.
Начальник мед. части от неожиданности аж подпрыгнул на стуле. Потом, увидев меня, вскочил, вытянулся по стойке 'смирно' и отдал честь.
- Вольно, - произнес я. Наверное, мой голос прозвучал устало, потому что Игорь, внимательно посмотрев на меня, спросил:
- Виктор Александрович, с вами что-то не в порядке? - обеспокоенно спросил Игорь. Из всего лагеря только он называл меня по имени-отчеству. Я чувствовал, что Игорь очень привязан ко мне. К счастью, у него есть жена и замечательная дочь, а ко мне он привязан просто по-дружески.
- У вас есть обезболивающее? - спросил я.
Нач. мед части удивленно вгляделся в меня.
- Да, сэр.
- Дай мне пару пачек.
- Куда вам столько?
- Надо, - я хмыкнул. - Буду себя резать по кусочкам и кормить домашнюю пиранью. И, дабы мне не было больно, буду горстями глотать твои волшебные таблеточки.
- Что?! - начальник мед. части аж голос повысил, видимо, на миг забыв о субординации. Но потом тут же осекся и проговорил: - Прошу простить меня! Я забылся!
Я улыбнулся. Он и вправду за меня беспокоится, а я его напугал.
- Отставить оправдания. Я пошутил, Игорь, - успокоил его я. - Просто в последнее время что-то сердце расшалилось. А мне работать надо. Вот и прошу...
