Сергей Юрьев - В мире, которого нет (ч/б иллюстрации)
– Это тебе не частная лавочка! – тут же отреагировал сторож, который явно шутки не понял. – Это, понимаешь, важный народно-хозяйственный объект! А ты его чуть из строя совсем не вывел!
Антон, выслушивая его гневную тираду, огляделся по сторонам. Сквозь густой туман едва просматривалась высоченная стена заводского корпуса, над которым возвышались три кирпичных трубы. Из здания доносился едва слышный железный лязг, гул турбин, а сквозь высокие и узкие, как бойницы, окна пробивались вспышки электросварочных огней.
Вдоль стены торопливо и целеустремленно шли вереницей стройные девицы в черных спецовках и красных косынках со штыковыми лопатами через плечо.
Понятно… Еще одна утопия. Идеальный мир, рожденный чьим-то больным воображением. Надо было срочно убегать, пока не появился то ли Великий Вождь и Учитель, то ли Любимый Руководитель.
Антон уже изготовился для прыжка сквозь безбрежные пространства, но сторож неожиданно ловко схватил его за рукав.
– Думаешь, бантик повязал – и всё, да? Нет, голубчик! Пока товарищи из органов с тобой не разберутся, тут стой, а то, не ровен час, пристрелю! – Сторож говорил это громко, явно рассчитывая, что работницы его услышат и впоследствии доложат кому следует о его рвении. – А ну, заходь в будку, пока шрапнели не отведал от трудового народа!
Конечно, можно было сделать всего шаг и оказаться за тридевять земель, но при этом слишком велика была вероятность оказаться в очередном сумасшедшем доме, на поле брани или попасть в какую-нибудь эпоху великих перемен. Здесь, по крайней мере, всё было относительно понятно: сторож «дядя Ахмед» находится при исполнении и делает именно то, что ему и положено делать.
Антон демонстративно завел руки за спину и, поглядывая искоса на ствол наведенного на него карабина, вошел в караульное помещение.
На столешнице из неструганых досок стоял стандартный набор сторожа – чайник, электроплитка, пара кружек и массивный черный телефон. Сторож стянул с себя ушанку, швырнул ее на деревянный топчан, покрытый лоскутным одеялом, и, не спуская глаз с «нарушителя», схватился за телефонную трубку.
– Алло! Марьяша! Эй! Первого дай. Спит?! А ты разбуди. Какие шутки?! ЧП у меня! Ага… Ну… Некогда нам тут ждать. А не встанет – сама дойди. Ножками-ножками. А строгача не хочешь в личное дело?! Вот и ладно… Чай пей, да… – Последняя фраза была адресована уже Антону.
Прижав трубку ухом к плечу, он разлил по кружкам черную пахучую жидкость и при этом не забывал держать незваного гостя под прицелом.
– За что такая милость? – Антон присел на табуретку и обнял ладонями кружку.
– А я еще не знаю, злыдень ты какой или польза с тебя будет, – рассудительно ответил сторож. – Ты пей давай, только сахару нет – не завезли. Алё! Товарищ Первый! Да! Дежурный шестого поста… Да! Так вы ж сами велели… Ага! Приказ номер тридцать два. В соответствии… Да, задержан. Один. В караулке. Сидит. Сами проверяйте, товарищ Первый. Мое дело маленькое. Нет, товарищ майор не звонил. И не заходил. Да! Есть молчать! Ждем. – Он аккуратно положил трубку на рогатины телефона и пристально посмотрел на задержанного. – А теперь рассказывай – кто такой, как зовут, как сюда попал…
– Я буду отвечать только товарищу Первому, – ответил Антон, решив, что два раза повторять одну и ту же историю будет слишком утомительно. – Когда он прибудет?
– Не он, а она, – поправил его сторож. – Скоро. У нас тут всё скоро делается. Как-никак экспериментальное производство, передовой метод – полсотни народу работает за полторы тысячи. Ударно…
Не успел он закончить фразы, как раздалось надрывное чихание мотора, которое тут же стихло, хлопнула автомобильная дверца, и Антон разглядел сквозь запотевшее окно силуэт черной эмки, от которой отделился столь же черный силуэт человека.
Дверь перед ней распахнулась сама. Сторож торопливо прислонил к столу карабин, бросился принимать черное кожаное пальто с ее плеч, а сам Антон едва сдержался, чтобы не броситься навстречу или наоборот – забиться в самый дальний угол. Он знал эту женщину по фотографиям из архива прадеда – какая-то легендарная родственница, директор некоего секретного завода, расстрелянная много десятилетий назад то ли за «связь с английской разведкой», то ли просто «как классово чуждый элемент».
– Этот, что ли? – спросила она, как будто были другие, кроме Антона, претенденты на звание задержанного.
– Ага! – радостно отозвался сторож. – Он трубу голыми руками залепил. Если не вражина, то ценный кадр.
– А если и враг, то ничего страшного, – добродушно отозвалась «гражданин начальник». – У нас тут любой перекуется, станет сознательным товарищем… Давай-ка протокол писать.
Сторож немедленно достал из ящика стола ученическую тетрадь в клеточку, стеклянную чернильницу и деревянную перьевую ручку. Чувствовалось, что заниматься делопроизводством ему было не впервой.
– Фамилия, имя, отчество, год рождения, род занятий?
Антон честно сообщил свои анкетные данные.
– Как здесь оказались?
– Через дверь – на основании универсального пропуска, выданного лично майором Порожняковым.
– Предъявите! – Начальница искоса глянула на сторожа с укоризной – мол, что ж сразу документы не проверил.
Антон с готовностью показал пропуск – издали, не отдавая в руки. Почему-то именно сейчас он в полной мере оценил ценность документа, дающего свободу передвижений.
– Почему сразу не предъявили? – Тон ее был по-прежнему суров, хотя было заметно, что бумага произвела-таки должное впечатление.
– Занят был – трубу ремонтировал.
– Цель визита?
– Инспекция с целью рационализации производства, – вдохновенно соврал Антон и тут же пожалел о сказанном.
– Опять, что ли, план увеличить решили?! – Она даже занесла кулак, чтобы ударить по столу, но сдержалась. – И так люди «пашут» в три смены без выходных и перекуров. И так сто семьдесят процентов даем! Автолавка позавчера опоздала на пять часов! Нет! Я решительно заявляю: не будет увеличения, хоть все мы из штанов выпрыгнем! Оборудование износилось, с электроэнергией перебои, топливо кончается. Где обещанный эшелон с мазутом? Я вас спрашиваю!
– Мазута не будет, автолавка тоже больше не приедет, – прервал ее Антон. – Всё! Сворачивайте производство и живите как хотите. Вы исполнили свой долг и заслужили покой…
– Что? – Теперь опешили оба: директриса даже привстала с табуретки и тяжело плюхнулась обратно, а сторож выронил перо, забрызгав протокол чернилами.
– Всё – эксперимент закончен.
– А как жить-то? Зачем жить-то теперь?
– Я же сказал – как хотите! – Антон поднялся, засунул в карман универсальный пропуск и, ни на кого не оглядываясь, вышел из караульного помещения.
