Сергей Пономаренко - Лик Девы
Пройдя по улице Заньковецкой, делившей Пассаж надвое, он обратил внимание на толпу, собравшуюся возле небольшой импровизированной сцены, закрытой кровавым занавесом, освещенной яркими софитами. Подошел поближе, раздумывая, что бы это могло быть. Сцена была крохотной, на ней не разошлись бы и два человека. Кукольный театр, что ли?
— Извините, вы не знаете, что здесь будут показывать? — услышал рядом и обернулся.
Стройная светловолосая девушка в тесно обтягивающих бедра джинсах-«варенках» и легкой кожаной курточке, из-под которой выглядывал светлый свитер, улыбаясь, вопросительно смотрела на него. Сказать, что она красивая, — значит, ничего не сказать. Она была очень красивая, может даже более, чем требуется. Ее громадные выразительные бирюзовые глаза прекрасно гармонировали с шикарными светлыми волосами, ниспадавшими волнами на ее плечи из-под небольшого малинового беретика. Правильные, гармоничные черты лица мгновенно приковывали к себе взгляд, так, что нельзя было от этого лица оторваться. А мелодичный голосок, в котором слышалась некоторая наивность, заставило сердце мужчины забиться сильнее, и все это вместе очаровывало и поражало. На вид девушке было лет девятнадцать, самое большее — двадцать.
— К сожалению, не знаю, — выдавил из себя мужчина, готовый провалиться сквозь землю из-за того, что не знал ответа на такой простой вопрос. Он тут же переадресовал вопрос рядом стоящему парню. Но тот также не знал. После этого задал вопросы еще пяти или семи ротозеям, стоявшим поблизости, но и они, не знали, что здесь готовиться. Мужчина вдруг с изумлением осознал: все эти вопросы он задает, крепко держа девушку за руку, и каждый раз, когда получает ответ — «не знаю», она звонко смеется, а он вторит ей хрипловатым голосом.
— Майдан Незалежности отсюда далеко? — поинтересовалась девушка, и мужчина понял, что она приезжая.
— Пойдемте на площадь, я недавно проходил там, даже фонтаны работают — их отключат перед морозами. Хорошо, что нынешняя осень такая чудесная, очень теплая. Идемте, лучше прогуляемся по городу. Может, то, что здесь ждут, томясь в неизвестности, не стоит внимания, и мы зря потеряем время?
— Хорошо. Пошли гулять, — согласилась девушка и вновь чудесно рассмеялась.
Мужчина плыл, летел, парил, рассказывал, смешил, рассказывал анекдоты. Девушку звали Наташей, и она приехала из Крыма, из Феодосии.
— Из Крыма? — вздрогнул мужчина, пытаясь что-то вспомнить, но оно ускользало от сознания. — Я раньше очень часто там бывал, но, представьте себе, — ничего не помню. Прошлым летом я попал в аварию и выборочно потерял память. Несколько месяцев восстанавливался, но память полностью не вернулась. Некоторые события начисто стерты из памяти, но это не мешает моей работе. Более того, я стал трудоголиком и получил повышение по службе. — Тут он смутился. — Похоже я выбрал не совсем удачную тему. — Тут же подумал: «А какую надо? Рассказать ей, о том, как учился здесь в университете, женился на однокурснице, и что по прошествии семи лет у них так и нет детей?»
Он любил свою жену, был ей верен, но сейчас был очарован этой девушкой. «Тогда лучше поговорить о погоде или о чем-нибудь подобном!»
Они прошлись по майдану Незалежности, поднялись по Трехсвятительской до Михайловского златоверхого монастыря, постояли возле памятника княгине Ольги, и он успел за это время рассказать ей несколько забавных историй. Затем они прошли на Владимирскую горку и полюбовались оттуда панорамой ночного города. Гирлянды разноцветных огней протянулись вдоль трасс, казалось, это пульсируют артерии города. Спустились на фуникулере на Подол и там решили передохнуть в кафе. Общение с девушкой было легким и приятным, и он отключил мобильный телефон, старался не смотреть на часы, решив так бороться со временем. Он хотел, чтобы ничто не нарушило очарование этого вечера.
Наташа оказалась студенткой исторического факультета Симферопольского университета. Ей нравилась будущая специальность, и она с упоением рассказывала, как летом работала в археологической экспедиции, занимающейся раскопками и изучением артефактов тавров.
— Тавры поклонялись богине Деве, приносили ей кровавые жертвы, в том числе и человеческие. Даже в древнем Херсонесе, где в основном было греко-скифское население, главным божеством считалась таврская богиня Дева. Из некоторых не вполне достоверных источников известно, что человеческие жертвы приносились не только для того, чтобы ублажать их богиню, это было связано еще с какими-то таинственными ритуалами. — Девушка сделала большие глаза, подчеркивая этим важность своих слов. — Считается, что они полностью ассимилировались с племенами скифов в IV веке нашей эры, растворились в этом могучем и многочисленном народе. Но есть и другая гипотеза — на первый взгляд совершено фантастическая, связанная с параллельным миром…
Мужчина внезапно почувствовал головокружение, перед его глазами все поплыло, и ему стало казаться, что он не только сидит за столиком в кафе, но и лежит на холодных камнях в мрачной пещере. Голос девушки удалился, был едва слышен, словно через вату.
— Культ богини Девы отправляли жрицы-девственницы, и все они носили одно имя — Мара. Интересно, что в славянской мифологии Мара обозначает…
И тут мужчина вспомнил все, и его голову стала разрывать ужасная боль.
— Что я здесь делаю? Зачем мне это? — подумал он. — Мне нужно срочно позвонить, возможно, тот номер телефона сохранился в старом деловом справочнике.
— Извините, похоже, я вас задерживаю, — обиделась девушка, и он понял, что произнес мысли вслух.
— Да, извините, мне нужно срочно возвратиться на работу, — произнес он и подозвал официантку.
Девушка поблагодарила его и, не ожидая пока он рассчитается, расстроенная выскочила за дверь,
«Неудобно получилось», — подумал он, выходя на улицу. Девушки уже нигде не было видно. Ему удалось быстро поймать такси, и через пятнадцать минут он входил в свой офис на улице Шелковичной. В ящике стола он обнаружил старый потрепанный справочник и вздохнул с облегчением. Минут двадцать он рылся в нем и наконец удовлетворенно хмыкнул. Набрал номер. Гудки звучали долго и равнодушно. За прошедшее время этот номер мог измениться или этот человек куда-нибудь мог уехать. Когда он уже потерял терпение и собирался дать отбой, на другом конце подняли трубку.
— Алло, кого надо?! — проблеял голос. Говоривший был пьян, но он сразу узнал ЕГО.
— Валентин, это я, Денис.
— Как-кой Валентин? Как-кой Денис? Какого черта ты звонишь среди ночи, спать мешаешь? Ты кому звонишь?! Нет здесь никакого Валентина!
