Вячеслав Денисов - Бермудский артефакт
Макаров посмотрел на него с упреком.
– Донован, не задавайте глупых вопросов. Лучше ответьте, почему за бортом джунгли?
За время своей практики Донован отвечал на разные вопросы. Иногда его пытались завести в тупик маститые хирурги Старого Cвета, перспективные студенты на кафедре морочили голову, спрашивая о том, о чем не знал даже ибн Сина. Но каждый раз Донован имел ответ. Сейчас же, глядя на Макарова и пытаясь напрячь мозг, он вынужден был признать, что нужно либо глупость сказать, либо сообщить новость, которая поставит под вопрос его умственные способности.
– Видите ли, Макаров, за бортом джунгли, потому что мы, – он мгновение подумал, чтобы найти обоснованный ответ, но не нашел, – на острове.
Доковыляв до леера, Макаров подался вперед и посмотрел вниз. Минуту он стоял, не шелохнувшись. Потом выпрямился и стал искать что-то в карманах. Не найдя, вернулся.
Не обращаясь ни к кому конкретно, он развернулся лицом по направлению к взлетной палубе и ткнул пальцем вниз.
– Я готов поклясться, что стою на палубе авианосца. Рядом со мной двое, которые будят во мне смутные воспоминания. Один из них доктор Донован, второй – геолог из России. Первое и второе никаких вопросов у меня вызвать не могли. Осталось выяснить… я даже не знаю, как это сформулировать… Между тем я все отлично помню.
– И как чуть не придушили доктора – тоже помните?
– Не пытайтесь меня запутать, геолог…
Гоша, покраснев, привстал со ступеньки, но Донован выбросил в его сторону руку.
Прохаживаясь по палубе под палящим солнцем, Макаров тер подбородок и морщился, как при зубной боли. Нагулявшись вволю, он нашел на палубе тень, вошел в нее и сел, прижавшись спиной к перегородке надстройки. Теперь он тер лицо руками.
– Питер… – донеслось наконец до Гоши.
Донован вскочил и, прихрамывая, направился к Макарову.
Тот был уже на ногах. Взгляд его ожил. Расхристанный, втирая замокшую от пота кровь в лицо и вглядываясь куда-то вдаль – Донован заметил, что Макаров безошибочно нашел направление к берегу, где был разбит лагерь, – он вспоминал.
– Питер.
– Прежде всего, позвольте, я перевяжу вас…
Кажется, Макаров действительно вспомнил. И вспомнил все. Потому как если бы из воспоминаний ускользнули детали, он уже пытался бы покинуть судно.
– С ними все в порядке, – заверил Гоша. – Нам нужно привести сюда людей, ведь это единственное известное нам место, где можно ждать «Кассандру», не ожидая нападения со спины.
Сморщившись, Макаров повел корпусом. Он был ужасен и немного смешон в этот момент. Грязное лицо, на котором кровь и грязь были размазаны в одинаковых пропорциях, короткие, тронутые сединой волосы торчали в разные стороны. И даже глаза казались не ему принадлежащими, а взятыми напрокат для демонстрации усталости и боли.
– Только пообещайте не пытаться больше нас убить, дружище, – по-русски попросил Гоша.
– Что за ерунду вы говорите, – возмутился Макаров. – Зачем бы мне понадобилось убивать друзей?
Через двадцать минут, стоя на нижней палубе, где пахло машинным маслом и эхо скользило по потолку, Макаров ошеломленно молчал. Это была его реакция на развернувшуюся перед ним картину. Сделав шаг вперед, он словно поехал на автоматической коробке передач. Скорость его с каждым шагом увеличивалась.
– Этого не может быть…
– Это первое, о чем я подумал, когда побывал здесь, – сообщил Гоша, не желая уступать первенство. – Пять штук. Красавцы. Только какие-то старые.
Макаров вошел в пространство между самолетами и, словно не доверяя глазам, потрогал рукой крылья рядом стоящих. Для этого ему пришлось сделать лишних десять шагов.
– Этого не может быть… никак… – бормотал, словно сомнамбула, Макаров.
– Да бросьте вы! – иронично воскликнул Гоша. – Что вы причитаете, как ребенок, в самом-то деле! Что не может быть? Самолетов? Тогда что вы ходите и ощупываете!
И Гоше, и Доновану казалось, что Макаров не с ними. Он где-то далеко, в другом измерении, он не слышит их и не видит.
– Третий. Двадцать восьмой… Тридцать шестой… Они все здесь…
Обхватив голову руками, он остановился у самолета с бортовым номером: «FТ-28». Он стоял и не сводил с этого номера глаз. Донован скользнул взглядом по фюзеляжам других самолетов. «FT» – буквенное обозначение для всех было единым. Различались только номера: 3, 36, 81, 117 и – 28, рядом с которым стоял Макаров.
Донован хотел уже спросить, чем он так удивлен, по крайней мере, есть чему удивляться более, но вдруг Макаров зарычал, и в голосе его слышалось беспросветное отчаяние. Он сжимал на голове кулаки, пытаясь, видимо, вцепиться себе в волосы, чтобы вырвать их с корнем, но они были слишком коротки для этого. Воспаленные глаза его беспредметно блуждали по полу, Макаров сошел с ума – казалось Доновану…
– Макаров… – тихо позвал он.
– Меня заставляют спятить!.. – прокричал тот так громко, что по нижней палубе прокатилось оглушительное эхо. – Они хотят отобрать у меня сына!.. – Внезапно он обернулся, сияя какой-то смутной надеждой. – Гоша… – прошептал он по-русски, оставив в покое, наконец, свою голову. Сейчас он выглядел еще более обезличенным, чем когда пытался задушить доктора. – Гоша, дорогой… заберись в кабину…
– Зачем?
– Заберись, я прошу тебя… И посмотри, есть ли там, на приборном щитке, часы…
– Какие часы? – раздраженно встрял Донован. За последние несколько минут он подрастерял врачебное хладнокровие.
– Обыкновенные… со стрелками. Заберись в кабину, Гоша, обыщи эту доску… чертову доску обыщи и найди мне часы!..
Видя, что никто не собирается потакать его капризам, он развернулся и потащил к первому самолету, на борту которого значилось «FT-117», трап. Душераздирающий скрежет сопровождал каждый его шаг.
– Часы… Там должны быть часы!
Он запрыгнул в открытую несколькими часами ранее кабину. Через минуту появился и стал живо спускаться по лестнице.
– Это случайность, – громко говорил он. – Просто случайность. Понимаете? – И с этими словами он потянул трап к самолету с номером «36».
Через минуту выбирался и из его кабины.
– Кто сказал, что случайность не может повториться? – глядя на Донована почти здоровыми глазами, спокойно говорил он, хватая трап, чтобы тащить его к самолету с бортовым номером «FT-81».
– Доктор, у вас еще промедол остался?
– Ни в коем случае, – решительно ответил Гоше Донован. – Я видел, как действуют на него гипнотики… Сегодняшним утром он немного не похож на себя, не находите? Я уже и не знаю, кто выскочит из него в следующую минуту с криком «Хэллоу!».
Через пять минут, держась за голову и бормоча что-то, Макаров вернулся к ним. Донован заметил, что всегда выдержанного мужчину колотит мелкой дрожью. Списав это на побочное действие наркотика, он положил руку на плечо Макарова: