Брайан Ламли - Хаггопиана и другие рассказы
— Так какую же самую дорогую вещь я когда-либо куплю?
Слейтер хмуро посмотрел на него.
— Твое проклятое свидетельство о браке, динь-дон!
Пейнтеру следовало признать, что в этом что-то есть, однако он лишь резко сказал:
— Джим, мы с Джуди другие. В смысле, ты действительно беспокоишься о нас? — Он улыбнулся и печально покачал головой, в тщетной попытке убедить Слейтера, насколько тот неправ. — Мы… другие.
Слейтер, однако, был непоколебим.
— Послушай, я много лет работал на Декстера, и его малышка вертелась рядом с тех пор, как ей исполнилось… м-мм… пятнадцать? Думаешь, ты единственный молодой, симпатичный сыщик в этом бизнесе?
Улыбка, абсолютно лишенная юмора, застыла на лице Пейнтера.
— Думаю, ты сказал достаточно, Джим.
— Что? — Теперь Слейтер выглядел удивленным. — Ты думаешь, что я сказал?.. Ну, если ты так думаешь, тогда сказанного мной явно недостаточно!
— Достаточно для меня, во всяком случае.
Пейнтер вскочил, так резко, что чуть не опрокинул пиво, и устремился к двери. Сдергивая с колышка пальто, он знал, что Слейтер последовал за ним. Бармен пожелал им доброй ночи, но ему никто не ответил. И потом они стояли в темноте на булыжной мостовой, под мелким дождиком, застегивая пальто, словно чужие, не произнося ни слова. Слейтер излучал страдание, Пейнтер злость, и оба прекрасно ощущали ауру друг друга.
Спустя какое-то время Пейнтер сказал, с ощущением неловкости:
— Ладно, забудем.
— Да-да, — промямлил Слейтер, стараясь, чтобы это прозвучало как извинение. — Эй, моя машина за углом. Я подброшу тебя.
— Нет… Уверен?
— Уверен. Как ты пойдешь в такой дождь? Ты же не рыба. Промочит кого угодно… даже такого пьяницу как я.
Снова извинение.
Пейнтер смягчился.
— Ты править-то сможешь?
Слейтер сумел улыбнуться, пусть и невесело.
— Если я выпил мало, это самое безопасное время, чтобы сесть за руль!
Они побежали сквозь туман и дождь к автомобилю. Когда пятнадцать минут спустя они остановились перед домом Пейнтера и тот собрался вылезать, Слейтер сказал:
— Эндрю, ты не будешь слишком плохо обо мне думать, если я откажусь быть твоим шафером?
— Нет. Никто не знает, что я собирался просить тебя. Поэтому никто и не расстроится.
— Это просто потому…
— Все в порядке, Джим. Я понимаю.
На следующее утро Пейнтер «нечаянно» услышал разговор Слейтера с Декстером в кабинете последнего. Фактически, все в офисе слышали его, поскольку Декстер был зол, а Слейтер груб.
— Джим, — возмущенно говорил Декстер, — просто не понимаю, что в тебя вселилось. Ты обзывал эту женщину… по-всякому!
— Она заслуживает каждого сказанного мной слова, — пророкотал Слейтер.
— Что? Но это не тебе решать, Джим! Нам повезло, что, скорее всего, она не станет подавать в суд, потому что в суде мы точно проиграли бы. Пусть не дело, но свою репутацию. Теперь послушай, Джим. Я потратил слишком много лет на упрочение своего положения, чтобы какой-то женоненавистник его порушил.
— Я назвал ее шлюхой, и она такая и есть. — Слейтер еще чуть повысил голос. — Молодая шлюшка, пожирающая бойфрендов с такой жадностью, словно в мире вот-вот не останется ни одного мужчины. Что было бы не так скверно, не будь она замужем… за каким-то богатым идиотом! Я две недели следил за ней, и даже я глазам своим не верил! Боялся подцепить что-нибудь, просто ходя за ней!
— И все же ты не судья и не присяжные! — Декстер тоже повысил голос. — И ты слишком опытный детектив, чтобы они могли «случайно» заметить твою слежку. Что я хочу сказать? Ты сознательно позволил им увидеть себя! Умышленно спровоцировал. Мужчина потерял два зуба! Если бы он не был так сильно скомпрометирован, ты бы сейчас объяснял все это судье, а наше агентство пыталось бы любым способом отмазаться!
— Мужик сам набросился на меня! — Слейтер изобразил изумление, однако Пейнтер по голосу чувствовал, что это притворство. — Что, я должен был просто стоять и позволить ему разорвать себя на части?
— Ты его чуть в больницу не уложил! Послушай, я долго терпел, Джим. Не желаю больше обсуждать ни эту даму, ни предыдущую, ни ту, что была до нее. Вбей себе в голову: эти люди не преступники, они просто люди, обманывающие своих мужей и жен.
— Правильно. Они просто чертовски непорядочны.
— Кем бы они ни были, они обеспечивают нам хлеб и масло. Если тебя одолевает желание лупить их и бросать в тюрьму за мелкие грешки, тогда, может, тебе стоит эмигрировать в Южную Африку, вооружиться бичом и… и… Какого черта! Там его используют как орудие наказания, но здесь ты определенно не на месте!
— Я уволен?
Сейчас голос Слейтера звучал гораздо спокойнее, почти покорно.
Последовала пауза.
— Нет, — кислым тоном ответил Декстер. — Это не увольнение, просто предупреждение. И, Джим, это последнее предупреждение.
— Это все? Вы закончили?
— Да.
Люди в офисе засуетились, начали безо всякой нужды перекладывать папки, вскрывать конверты, кусать ногти. Кто-то немелодично засвистел. Пейнтер вернулся к проверке и без того прекрасного отчета. Дверь Декстера открылась, появился Слейтер. Заметив всю эту бурную деятельность, он безрадостно улыбнулся. Из-за его спины послышался все еще сердитый голос Декстера:
— Загляни в свое отделение для поступающих бумаг, Джим. Это тебе задание на следующий уик-энд. Принесет немало денег. Может, оно удержит тебя от бутылки, а заодно ты хотя бы на время сгинешь с глаз моих!
Декстер хотел, чтобы все в офисе его услышали, и Слейтер понимал это.
Он захлопнул за собой дверь.
Два часа спустя, когда Пейнтер вышел из офиса, его поджидал Слейтер.
— По одной?
— Выпить или поговорить?
— И то, и другое, раз уж ты спрашиваешь.
Они отправились в свою пивную и заказали пиво. У Пейнтера еще были дела; то, что он заказал всего полпинты, красноречивее всяких слов свидетельствовало о его нежелании задерживаться надолго.
— Что, у меня проказа или что-нибудь в этом роде? — хмуро спросил Джим Слейтер.
— Сейчас уик-энд, — ответил Пейнтер. — Точнее, то, что от него осталось. Лично я не против получить от него удовольствие. По-моему, ты хотел поговорить? О попойке речи не было.
Слейтер достал из кармана длинный манильский конверт и шлепнул его на стойку.
— Что скажешь об этом?
Пейнтер взял конверт, вытряхнул из него две фотографии и несколько вырезок из иностранных газет с прикрепленным к ним, отпечатанным на машинке переводом.
— Работа, которую дал тебе Декстер? На следующий уикэнд?
