Нина Ненова - Формула счастья
Я принимал излучение этой помощи ненасытно, отчаянно, вопреки своему сознанию человека… все еще бунтовавшего против нее. Настолько она быладобронамеренной, пронизанной чужим убеждением в ее спасительной необходимости для меня. Это было как вступление, вовлечение в какой-то нездешний мир, как приятное, безболезненное умерщвление…
Они заставили меня посмотреть через призму их ощущений, а может быть, и их чувств. И мир мне показался действительно потусторонним. С бесчисленными духами в нем — сияющими светлыми фигурами живых и «неживых» существ. Но без столпотворения. Наоборот, для всех было много места, простор ширился бесконечно, неограниченно. И несмотря на это, я видел одинаково ясно и как будто близко от себя все, на что бы я ни посмотрел. Расстояния не были препятствием. Пространство подчинялось моим глазам так, как раньше подчинялось моим шагам, моему движению. От паутины не осталось и следа. Не было и негума-ноида.
Фигуры, хотя и не двигались, не были статичными. Движение заключалось в них самих — я ощущал его, эта была жизнь, духовная… до совершенства. По инерции я сделал попытку двинуться вперед. И опять не сумел, но не из-за внешних обстоятельств. Просто я не хотел двигаться, потому что это было совершенно излишним. Здесь все становилось доступным, даже без приближения, и только через созерцание.
Созерцанием я охватывал овальные фигуры целых планет, удивительно много! И застывшие волнистые очертания океанов, морей, протяженные цепи древних гор, жерла вулканов, эфемерные излучины полноводных и маленьких рек… Узнал даже ту странную юсйанскую реку, несмотря на то, что ее «дух» не был чернозернистым. Здесь она не текла, и казалась почти белой от света в ней.
А где наши земные вещи? Спросил и сразу увидел — их так мало в этом лучезарном просторе. Бесплотные деревья, кустарники, цветы, трава — это, вероятно, отражение тех, что имеются в городах для переселенцев. А вот и огромные, как дубы, грибы — они красиво выглядели здесь. Обнаружил и мидии, мхи, лишайники, огромные глаза насекомых… Их сияние вызывало как бы чувство удовлетворения, нет никакого одиночества, никакой опасности. Частицы великой гармонии. И ни одного духа человека. Мой первый!
Но и ни одного духа юсианина.
Их место, похоже, выше. Я вяло испытал чувство унижения. Мне не нравилось находиться на одном уровне, в одном положении с мхами и лишайниками, опять же с океанами, горами, а в конечном счете даже и с планетами. Это противоестественно. Кроме того, мне не нравилась уже и вся эта внутренняя жизнь, скованная рамками привнесенной извне статичности. Мне казалось, что «духи» реки должны течь, а океаны и здесь должны бушевать, вулканы извергаться… Увы, пора возвращаться, сказал я себе. Я помнил, что только там, в Паутине, мог до конца отстаивать все человеческое.
И уже в следующее мгновение осознал свое заблуждение, будто кто-то прокричал мне: Паутина, хотя и незримая, остается здесь. Это ее настоящее владение. Она та самая привнесенная извне сила, сковывающая все. Она сковала и меня. Я попал — на этот раз действительно — в ее сети. Вот что означает «уловить дух вещей». Переносный смысл человеческого выражения здесь получал буквальное наполнение…
Я находился в сущности в юсианском центре управления — целый бесплотный космический мир! Совершенное отражение их полипланетарной системы, которая отсюда наблюдалась и контролировалась. Отсюда в случае необходимости смирялись природные стихии: землетрясения, ураганы, наводнения, извержения вулканов… а возможно, и люди.
Я расслабился. Наверное, более нормальным было бы содрогнуться из-за безвыходности моего положения и принять это как роковой провал. Но на самом деле безысходность освободила меня от необходимости делать усилия, которые нужны были бы, имей я хоть какой-нибудь шанс на успех. Но шанса не было, и следовательно, мне не нужно было стараться делать какие-то усилия. Я почувствовал приятное облегчение. Или угасание? Все равно. Мне были подарены невероятные ощущения — чувства! — которые преодолевали расстояния, изнурительную необходимость ползания и карабканья по дорогам материальности. Которые приобщали меня к чему-то вечному, гармоничному, стабильному… Глубоко внутри самого себя я не хотел расстаться с ними, не мог просто так, под диктовку разума, вернуться куда-то и отстаивать — что? Хаос? Сумасшедшие, пагубные страсти? Уничтожительные — хищнические преступления — агрессию, убийства, терроризм, войны, массовые захоронения, массовые самоубийства… И вообще страшную, вечную НЕНАДЕЖНОСТЬ человеческого бытия. Ее ли, отстаивать?
Это ли диктует мне мой разум? И не здесь ли действительно наше место, среди природных стихий, которые нужно непрестанно обуздывать. Именно такая помощь нужна нам — насильственная, против нашей воли, против наших инстинктов, против нашей сущности, пока в конце концов не будут навсегда уничтожены в нас все демоны. Чтобы уцелели мы сами… хотя «нас» уже нет, а есть какие-то другие существа… Нет.
НЕТ! Я пошевелился своим человеческим телом. «Кровать» тяжело прошелестела. Я встал. Расстегнул рубашку и нащупал детонатор. Снял последовательно все степени защиты. Высоко поднял его левой рукой и включил программу.
Сейчас жизнь Элии зависела от меня. И тем самым мой дух человека, мужчины становился непоколебимым. А все дальнейшие попытки «помощи», угасания и усвоения- напрасными.
Я был готов для официальной декларации:
«Задействован нейтринный дистанционный детонатор взрывного устройства «Адлер», расположенного в районе подземного клинико-исследовательского модуля базы Эйрена.
Сняты все степени защиты. Детонатор и взрывное устройство работают в закрытом параллельном режиме. Возможность обезвреживания или экранирования несущего командного импульса исключена. Выполняется активирующая программа номер девять — «Автоконтроль», в которой момент взрыва определяется в реальном времени по поступлении данных о состоянии зарегистрированного оператора. Детонатор немедленно выдаст исполнительную команду в случае утраты прямого соприкосновения с рукой оператора, а также при любом анормальном замедлении мозговой деятельности и неврологических реакциях последнего в случае его смерти, потери сознания, впадения в гипнотическую или медикаментозную зависимость, обыкновенного сна и других подобных состояний.
Мощность взрывного устройства составляет восемь килотонн. В случае приведения его в действие, в зоне подземного исследовательского модуля возникнут условия, абсолютно несовместимые с жизнью пребывающего там индивида юеианской формы жизни.
