Джим Батчер - Продажная шкура
Я пристально на него посмотрел.
— Поделать? Что-то?
— Пока нас немного. Несколько чародеев. Несколько важных союзников. Люди, которым мы можем доверять. Я единственный, кому известны все участники. Будем готовиться к бою с врагом. Попробуем узнать о нем как можно больше. Определить их цели. Нанести им поражение.
— Гасить огонь огнем, да?
Эбинизер хитро ухмыльнулся:
— Отрицая существование одного заговора, Лэнгтри спровоцировал другой.
— И получил два по цене одного — надо же, какая ирония, — кивнул я. — Если Черный Совет узнает о нашем существовании, они плясать от счастья будут. Они выдадут нас, назовут нас Черным Советом, а сами пойдут дальше.
— Значит, уже «нас», так? — Глаза его сияли. — С учетом того, чем мы будем заниматься, если об этом узнает Белый Совет, это назовут подстрекательством, а нас казнят.
Видите, что я имел в виду? Совершеннейший Диснейленд.
С минуту я обдумывал это.
— Знаете, а с объективной точки зрения мы действительно создаем наш собственный Черный Совет.
— Ну?
— И кто мы после этого?
— Люди с чистыми сердцами и благими намерениями, — ответил он. — И да удесятерятся силы каждого из нас.
Я громко фыркнул.
Эбинизер устало улыбнулся.
— Ну, Хосс, у нас мало выбора, кроме как идти весьма темными тропами. И делать это в весьма сомнительном обществе. Может, нам стоит думать о себе как о… о Сером Совете?
— Серый Совет, — повторил я. Мы двинулись дальше. — Мир становится все темнее на глазах, взять хотя бы несколько последних лет. Думаете, мы сможем что-то поделать?
— Я думаю точно так же, как ты, Хосс, — кивнул Эбинизер. — И о том, что единственная альтернатива — это стоять в стороне и смотреть, как все проваливается в тартарары. — Голос его окреп. — Мы ведь так не поступим.
— Черта с два мы так поступим, — сказал я.
Остаток пути до Чикаго мы одолели вдвоем.
Мёрфи подбросила меня до штрафной стоянки, чтобы я забрал свою машину, а я по дороге посвятил ее в большую часть того, что произошло за эти дни.
— Ты от меня что-то утаиваешь, — заявила она, когда я закончил.
— Немного, — кивнул я. — По необходимости.
Она покосилась на меня, оторвавшись на мгновение от дороги.
— Ладно.
Я заломил бровь.
— Ладно?
— Ты имеешь дело с довольно жуткими людьми, Гарри, — тихо произнесла она. — И эти люди доверяют тебе свои секреты. Я поняла.
— Спасибо, Мёрф.
Она покачала головой:
— Не знаю, Гарри. Это значит, я согласна, чтобы ты являлся ко мне с чем-либо, входящим в сферу моей ответственности. Я коп. Если бы ты подвел меня в чем-то, что мне стоило бы знать… — Она пожала плечами. — Не знаю, смогли бы мы исправить что-то вроде этого.
— Я тебя слышу, — сказал я.
Она тряхнула головой.
— Не то чтобы я слишком переживала из-за Моргана. Но мне жаль, что с ним все вышло вот так.
Я молчал.
— Не знаю, — сказал я. — Его смерть многое изменила. Он убрал предателя, на совести которого жизни сотен чародеев. Он не дал ему убежать с одному Богу известно какими нашими секретами. — Я пожал плечами. — За последнее время погибло много Стражей. Если выбирать смерть, то Моргану досталась неплохая. — Я улыбнулся. — И потом, задержись он еще немного, и ему пришлось бы передо мной извиняться. Вот это была бы ужасная смерть.
— В храбрости ему не откажешь, — согласилась Мёрфи. — И он ведь добился твоей поддержки.
— Угу, — сказал я.
— Ты был на его похоронах?
— Никто не был, — ответил я. — Официально он считается corpus non gratus. Но мы устроили потом что-то вроде поминок — неофициально, конечно. Вспоминали всякие связанные с ним истории и пришли к выводу, что он был параноидальным, невыносимым говнюком высшей категории.
Мёрфи улыбнулась:
— Я знаю подобных типов. И все равно они часть семьи. И когда они умирают, без них пусто.
Я сглотнул.
— Угу.
— Скажи еще, что ты не винишь себя.
— Нет, — честно ответил я. — Мне только жаль, что от меня было меньше толка, чем хотелось бы.
— Ты остался жив, — возразила она. — С учетом обстоятельств, мне кажется, ты все сделал как надо.
— Возможно, — тихо сказал я.
— Да, я поработала с мобильником, который ты мне прислал. — Она имела в виду телефон Мэдлин, тот, который мне отдал Вязальщик.
— Нашла чего-нибудь?
— Телефонные номера кучи пропавших без вести людей, — ответила она. — А где его владелец?
— Там же, где они.
Она сжала губы.
— Много звонков на номер, находящийся в Алжире, и на еще один, в Египте. Судя по всему, пара ресторанов. — Она вынула из кармана листок и протянула мне. Там были написаны названия и адреса двух заведений.
— Что это? — спросила она.
— Представления не имею, — признался я. — Возможно, те, с кем контактировала Мэдлин в Черном Совете. Возможно, ничего.
— Это важно?
— Представления не имею. Думаю, мы положим это в папку «поживем — увидим».
— Терпеть не могу эту папку, — сказала она. — Как Томас?
Я пожал плечами и опустил взгляд на свои руки.
— Представления не имею.
В моей квартире царил разгром. То есть, боюсь, в ней никогда не бывает чисто, как в операционной, но несколько дней поспешных приходов и уходов, различных ранений и функционирование в качестве больничной палаты Моргана оставили следы, стереть которые не сумели даже мои потусторонние домработники. Спасти матрас не могло уже ничего, про постельное белье я и не говорю, равно как про ковер, на котором мы выносили его бесчувственное тело наверх, к машине. Все насквозь пропиталось кровью и потом, так что мои маленькие уборщики даже не пытались их оттереть.
Они позаботились о многом другом, но работы по дому осталось все равно невпроворот, а таскать на себе матрасы вообще занятие не самое веселое, тем более если вас совсем недавно как следует отколошматил сверхъестественный тяжеловес, а потом, забавы ради, еще и порезали немного.
Я мужественно взялся за дело и как раз затаскивал матрас на крышу Жучка, чтобы привязать его там и везти на свалку, когда появилась Люччо.
Она была одета в серые слаксы и белую блузку, на плече висела черная нейлоновая спортивная сумка, в которой, как я знал, помимо всего прочего, лежат обычно ее любимый, довольно короткий посох и клинок Стража. Одежда казалась почти не ношенной. С легким запозданием до меня дошло, что именно такого типа одежду она предпочитала, когда мы с ней познакомились, еще в другом теле.
— Эй, — задыхаясь, прохрипел я. — Подожди минутку.
