Петр Кузнецов - Сегодня настает всегда
Вынырнув, Яша направился к другому большому камню, половина которого выступала над поверхностью моря. На более ровной площадке камня, где они обычно располагались, Веллы не было видно. Обогнув камень, Яша видит свою девушку смотрящей в сторону гигантских колонн, поддерживающих свод моря. Грибы, гроздьями растущие на сводах примерно в полутора-двух километрах над ними, тоже издают свечение, как и водоросли и медузы в море, но оно гораздо слабее и лишь выхватывает из тени отдельные очертания и поверхность капителей, покрытую резным узором. Поверхность моря кажется большим плафоном перевернутого светильника, выполненного из нежнейшего хрусталя и заполненного магическим неярким сиянием.
- Давай еще разок искупаемся и к дому.
- Не хочу нырять, а спускаться тут неудобно. Мы уже четыре часа на берегу сегодня, с самого утра.
- Хочу хорошенько наплаваться сегодня. Мне надо будет ответить на почту от «Фрейтории».
- Собираешься отправится побыстрее?
- А чего ждать? Первые парусники уже обустраиваются в ближайших звездных системах, и нужны люди, которые в состоянии отправиться туда «своим ходом» и заняться опекой первых малышей, которых вырастят там. Отдавать эту тему роботам как-то… неправильно.
- Я об этом читала, наверно, больше твоего.
Велла встряхивает полотенце, одевает изогнутые титановые прыгунки, мерцающие в морском свете, подпрыгивает, отталкивается и сигает с камня на берег большим прыжком. Яша не задумываясь повторяет маневр, предварительно несколько раз прыгнув, чтобы вытрясти из ушей морскую воду.
- Ты расстраиваешься, что я собираюсь отчалить?
- Мы здесь в Орде потому, что не избегаем испытаний, и придерживаемся духа товарищества. Поэтому, если тебе без путешествия никак, то я не могу тебя не поддерживать. Но не было бы правдой, что так просто тебя отпустить.
- Айда вместе.
Они направляются в сторону ярко освещенного приморского городка Ла Вега, изящными фасадами выходящего к морю. Яша выбрал высоко расположенное поместье и самым быстрым способом оказаться там было пройти улицей, от берега уходящей прямо в толщу скалы и к лифтам, поднимающим к самой верхней части Ла Веги. Посередине улицы вьется журчащий ручей, окруженный камнями. Местами он разливается в пруды, населенные золотыми рыбками; местами — срывается вниз маленькими водопадами.
- Я пока что не готова к ситуации, что надо со 100% гарантированным риском прыгнуть в неизведанное, чтобы оказаться — где? Представим, что я интриган и меня навеки растащит между тысячами чужих жизней как безмолвного зрителя, который и сказать-то им ничего не может.
- Интриганка.
- Не важно. Или есть у меня злоба и тогда путешествие окончится внезапно, в центре какой-нибудь звезды, в хрестоматийном вечном пекле.
- Тогда будешь давать тепло людям, всегда.
- Не смешно.
- Есть идея, что качественно упрощать сложнее, чем усложнять. Я вот к какой мысли пришел, Вел. Я тебя очень люблю, но дух исследования — это главное, что влечет меня к жизни как таковой. Марсианская культура подразумевает товарищество и элемент самопожертвования. Поэтому я не толкаю тебя к нарушению. Я отправляюсь, наше соединение крепко и от этого только окрепнет. Поэтому через полгода-год ты уже будешь иметь мотивацию и целостность, чтобы отправится следом. Или найдешь другого прекрасного человека, если это не так. Оба варианта я принять готов, хотя первый мне нравится по чисто эгоистичным причинам больше.
- Скажи, когда ты вступал в Орду, ты достаточно искренне принимал наши принципы?
- Да, хотя меня никто и не спрашивал особо. В Совете посмотрели записи с самописцев «Тахмасиба», и решили, что я вполне годен и без испытаний.
- Потому что удалось договориться с землянами?
- Ну это сейчас так выглядит, что мы договорились. Тогда было полное впечатление, что вся ситуация катится в пропасть. Но оказалось, что определенное понимание у этих ребят есть. Они крайне озаботились «Фрейторией»: по их расчетам и логике, на большинстве новых планет к власти пришли бы роботы и потом, рано или поздно, неизбежно напали бы на старую Землю. А у них победа над роботами — это своеобразный «бзик». Хотя, собственно говоря, им как раз с Венеры для этой самой победы ресурсы и подбрасывали. Я им и говорю — точнее, сообщаю: «ребята, так что ж вы такую систему сами создали, в которой пророкам места нет, а потом жалуетесь, что не можете пользоваться «Фрейторией», которая, в принципе, открыта для всех»? «А это», - говорят они, «естественное следствие нашего развития и нашего опыта. Раз не выживают они хорошо среди нас, какие уж мы есть, то и не надо. Мы такие, какие мы есть, мы победили через это самое машины, и Землю никому не отдадим». - «Так получается, что это самое естественное развитие и ведет к тому, что роботы могут расселяться, пророки могут, а вы нет. А уж то, что вы это считаете угрозой...» - «Мы будем бороться». «Стоп — стоп — стоп» - говорю; «вот здесь с нами присутствует, хотя сказать толком не может, но хотя бы подтвердит — Кара-Мурза. У них здесь на Марсе целая аутентичная цивилизация раскольников, которая при вашем желании вполне готова с вами работать — и среди них как раз пророков более, чем достаточно. Благодаря им вы и ваш образ жизни — сможете расселяться через «Фрейторию» так же, как и все остальные».
- Любопытно, какой ты лично опыт извлек из этой истории. Велла выходит из лифта и окидывает взглядом воздух над поверхностью моря — пространство, где начали запускать созданные землянами по договору живые аэростаты, результат не просто генной инженерии, а управляемой эволюции, которые будут производить кислород и разгрузят ториевые реакторы для других полезных направлений.
- Наверно тот, что несмотря на большую разницу между всеми нами содержание человеческой природы, стремящейся в том числе и к изменениям, общее. Оно сложнее всего объема доступных к осмыслению факторов. Не стоит нарушать его естественное движение ради «далеко идущих» побед или «спасительных» догм, которые ты в состоянии придумать — потому что в результате от той ветви человечества, которую ты этим самым маневром создал, может просто закрыться будущее.
Над черепичными крышами поместий и кронами садовых персиков, инжира и айвы проносится с характерным цвирканьем стайка стрижей.
