Ума Барзи - Полдень синих яблок
- И с твоего позволения я продолжу. Хоть художник и должен быть голодным, но так и мы с тобой не художники, - хохотнул он. – Просто немного поанализируем. А анализировать лучше на сытый желудок.
Мясо, приправленное овощами, было восхитительно. Завадский привык, чтобы выглядеть неотразимо, жить в рамках почти военной дисциплины, не мог отказать себе в маленькой слабости. Как и все русские, он любил халяву. Всевозможные шведские столы со всем присущим им разнообразием и обилием он не мог обойти стороной. Сказывались, видимо, издержки советского детства. Впрочем, одинаково он любил и фирменные шмотки, обожал шикарные отели и просто умирал от богатства. Так вот, такого мяса он не едал нигде. Круглистые ломтики прожаренной в крахмале свинины с тонкой коричневатой корочкой напоминали пышные оладьи и таяли во рту. А овощи, совсем не похожие по вкусу на купленные в супермаркете синтетические, наполненные нитратами, а благоухали как в детстве.
- Не помню, кто сказал, что нашу реальность можно сравнить с луковицей. Шелуха, слой за слоем, а где-то там внутри – что-то очень важное, настоящее. И чтобы до него добраться, ой, как много слёз нужно пролить! Кому-то достаточно верхней, шуршащей шелухи. Снял её, остановился. Яйца можно красить в чудесный коричневый цвет, чего дальше-то лезть? Кому-то этого недостаточно, дальше роет. А там ещё одна, за ней следующая, ещё плотнее. И редко кто до конца доходит. Может, единицы. Вот и выходит, что реальность, наш мир – это не то, что мы видим.
- Ого! Глубоко копнули!
- Ага, сейчас ещё глубже копнём. Представь себе, чисто гипотетически, что в одной отдельно взятой стране приходят к власти сборище шарлатанов. Шайка авантюристов. В силу каких причин – это тоже ещё предстоит выяснить.
Новую власть шатает из стороны в сторону, во всём проявляется её бездарность и неспособность управлять. Новая экономическая политика вызывает отторжение, словно инородное тело. Наевшись сказками, народ начинает ненавидеть новую власть. Повсеместное искоренение религии, уничтожение храмов только подливает масла в огонь. Страна кипит – тут и там вспыхивают народные восстания. Многие дальновидные прощелыги, предвидя скорый конец, уже бегут из страны, прихватив награбленное. Оставшиеся руководители понимают, нужно что-то делать с таким народом.
Вот было бы здорово, думают они, если бы в одно прекрасное утро сто миллионов граждан проснулись бы с невероятной любовью к новой власти. Готовыми выполнять все её приказы, бросаться за неё на штыки и танки. Брат на брата ради неё. Сын на отца. Нужно было чудо. Ну, или, по крайней мере, какая-то технология массового оболванивания. Технически это возможно. Привораживают ведь тех, кто не отвечает взаимностью зельями или заговорами. Но это единичные случаи. Можно ещё задурить головы нескольким тысячам. Но этого тоже явно не достаточно. Но если бы такая технология – фантастическая, утопичная, невероятная сработала – то власть удержалась бы. И она удержалась! Значит…
- Чудо произошло? – предположил Завадский.
- Судя по всему, да. В-общем, задача была такая: каким-то образом зомбировать миллионы россиян…
- Подождите, - растерялся Игорь, - так вы сейчас всё это говорите о…
- А ты до сих пор и не понял?
- Я думал, это аллегория.
- Да нет, брат, здесь не аллегория, здесь факты. И весьма, весьма интересные. Задача поставлена, наработки определённые в этой области были, не зря же они с первых дней интересовались оккультизмом.
“Опять двадцать пять!”, - Игоря начал раздражать этот пустой разговор. Жалко было потерянного впустую времени, но Лесоводский, казалось, уже ничего не замечал вокруг. Глаза его, окружённые набухшими мешками, затуманились и, глядя куда-то сквозь своего собеседника, он продолжал:
- Была, была база, которая опиралась на древние знания. И были люди, знающие, как это знание использовать, знали, как запустить передатчик. Не хватало только одного.
- Блин! – не выдержал Игорь. – Древний Вавилон какой-то!
Теперь уже он сам плеснул себе глоток вина и выпил.
- Да ты не волнуйся так, - успокоил его Борис Львович. – Вавилон говоришь? – и многозначительно протянул, - Может быть, может быть… По словам Нострадамуса Советская власть и была Новым Вавилоном и отмерил ей жизни ровно 74 года и 7 месяцев.
- А вот дальше было самое интересное. Ты представляешь себе ситуацию – в стране голод, разруха, гражданская война, транспорт парализован и тут не кто-нибудь, а ГПУ организует секретную экспедицию на Русский Север. С огромным бюджетом!
- Борис, я честно не понимаю, к чему это всё? Ну, в конце концов, что здесь плохого? Научные изыскания даже в таких непростых условиях – да это только плюс этой новой власти!
- А ты знаешь условное название этой этой экспедиции? Изучение быта лопарей!
- Кого?
- Лопари, саамы – это народность, живущая на Кольском полуострове. Но есть у них одна особенность. Вроде болезни.
- Не понял, они что туда поехали болезнь изучать?
- Так-то оно так, да не совсем. Явление это, скорее, похоже на массовый психоз или иногда его называют арктической истерией. Люди, даже пришлые, вдруг начинали говорить на неизвестном им языке, безоговорочно выполняли любые команды, исполняли странные танцы. И, главное, если человека в таком состоянии ударить ножом, то оружие не причинит ему никакого вреда. Меряченье называется этот феномен. По преданию, именно в этих местах находилась легендарная Гиперборея, прародина арийской расы. А говорить лопари эти начинали на языке предков. Протоязыке, из которого произошли все остальные.
- Подождите, так это та самая Гиперборея, которую немцы в своё время искали?
- И немцы тоже. Вот, пожалуйста, ещё одно сходство! Как и то, что практически все марши, под которые весело, с задором маршировала толпа, были национальными немецкими!
- Да ладно! – не поверил своим ушам Игорь.
- Начиная с “Мы шли под грохот канонады” и заканчивая “Маршем энтузиастов” нацисты распевали с не меньшим оголтелым фанатизмом, чем советские рабочие. Марши, брат, это олицетворение мистической, я бы даже сказал, жреческой власти. И вот самые мощные, причём враждующие режимы 20 века выбрали марши своим символом. И не прогадали! Ну, это так, к слову.
Так вот, возглавил экспедицию некий Дарченко. Личность таинственная, загадочная и, к сожалению, трагическая. Профессиональный, как сейчас бы сказали, экстрасенс, блестящий учёный, писатель, мистик и к тому же оккультист, он руководил секретной лабораторией и, как никто иной знал, что искать. Арктическая прародина, эта географическая сестра Атлантиды предположительно находилась именно в этих местах, на Кольском полуострове.
