Роберт Стайн - Тайна кораллового рифа
Но уйти в каюту я не мог. Потому что не мог оставить русалку.
Она уже не лежала на дне, а держалась на плаву, слегка шевеля хвостом. Увидев меня, она прижала руки и лицо к стеклу и печально заворковала.
Я тоже придвинулся к самому стеклу и помахал ей рукой.
Своим низким мелодичным голосом она то ворковала, то гудела, временами свистела и щелкала, явно пытаясь что-то мне сказать. Я слушал и старался понять.
– Хочешь есть? – спросил я ее.
Она ответила непонимающим взглядом.
– Хочешь есть? – повторил я, потирая ладонью живот. – Смотри, – я медленно кивнул головой, – это значит «да». А это, – я затряс головой из стороны в сторону, – это значит «нет».
Я отодвинулся и стал смотреть, что она сделает.
Она медленно кивнула головой.
– Да? – спросил я. – Ты хочешь есть?
Она затрясла головой.
– Нет? Не хочешь?
Она опять кивнула. А потом опять затрясла головой.
Русалка просто повторяла мои движения, догадался я. На самом деле она не понимает.
Потом я подумал, что она, наверное, не старше меня. По крайней мере – на вид. А это значит, что она просто должна быть голодной.
И что ей, скорее всего, понравится то же, что нравится мне. Так ведь?
Возможно. Попробовать во всяком случае стоило.
Я побежал в камбуз. Открыл шкафчик и вытащил пачку шоколадного печенья.
«Конечно, это не морепродукты, – подумал я, – но, может, сойдет. Кто откажется от шоколадного печенья?»
Вытащив несколько штук, я сунул пачку обратно в шкафчик и пошел назад. В дверях я наткнулся на Александра, который как раз проходил мимо. Он тащил какие-то приборы.
– Перекусываем? – спросил он меня.
– Это для русалки, – объяснил я. – Как думаешь, ей понравится?
– Кто ее знает, – пожал он своими широкими плечами.
На палубе он пошел следом за мной, не выпуская из рук свои приборы.
– Для чего они тебе? – спросил я.
– Я подумал, что мы могли бы поставить некоторые опыты с русалкой. Возможно, это позволит узнать о ней что-нибудь интересное и полезное, – сказал Александр. – Но вначале ее, действительно, хорошо бы накормить.
– Ладно, – сказал я. – Попробую.
Я взял одно печенье и поднес к стеклу. Русалка внимательно его разглядывала. По тому, как она это делала, стало ясно, что она не знает, что это такое.
– Мням-мням, – сказал я и похлопал ладошкой по животу. – Вкусно!
Глядя на меня, русалка тоже похлопала ладошкой по своему животу. Но по выражению ее зеленоватых глаз было видно, что она не понимает.
Александр протянул руку и открыл защелку на крышке аквариума. Я передал ему печенье, и он бросил его в воду.
Русалка безучастно смотрела, как оно опускается на нее сверху. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы поймать печенье.
К тому времени, когда печенье упало на русалку, оно уже почти совсем раскисло. Скользнув по ее телу, оно клейким комком опустилось на дно.
– Да, – сказал я. – Теперь и я не стал бы его есть.
Русалка отпихнула его в сторону.
– Может быть, доктор Дип привезет что-нибудь такое, что придется ей по вкусу, – предположил Александр.
– Надеюсь, – сказал я.
Александр занялся оборудованием. Он опустил в аквариум термометр, какие-то датчики и несколько длинных тонких трубочек. Потом хлопнул себя по лбу.
– Черт! – сказал он. – Забыл внизу записную книжку.
И он пошел назад в лабораторию. А я смотрел на русалку, тоскливо плавающую среди трубочек и датчиков. Эта картина напомнила мне о рыбах в лабораторных аквариумах.
«Ну, нет! – подумал я. – Она не рыба. С ней нельзя так обращаться».
Я вспомнил, как она сражалась с акулой.
Теперь, когда я видел, какая она маленькая, я понимал, что она легко могла погибнуть. Однако она все-таки вступила в схватку с акулой. Просто для того, чтобы мне помочь.
Русалка негромко заворковала. А потом я увидел, как она вытирает слезы, побежавшие по ее щекам.
«Она снова плачет, – подумал я, и на душе у меня стало мерзко и гадко. – Она плачет, она просит меня о помощи».
Я чувствовал себя виноватым в том, что все так получилось. Я прижал лицо к стеклу прямо против лица русалки.
Она перестала плакать и только печально смотрела на меня. И я окончательно понял, что теперь настала моя очередь спасти русалку.
– Ш-ш-ш-ш, – прошептал я и приложил палец к губам. – Не шевелись и не мешай мне. У нас очень мало времени.
А я собирался сделать такое, от чего доктор Дип придет в неописуемую ярость.
Возможно, он даже никогда меня не простит.
Но сейчас это не имело значения.
Потому что сейчас я собирался отпустить русалку.
И считал, что поступаю совершенно правильно.
17
Руки мои дрожали, когда я потянулся вверх, чтобы открыть защелку на крышке аквариума. Аквариум был выше меня, и я еще не представлял себе, как достану из него русалку. Но я должен был что-то придумать.
Пока я сражался с крышкой, пытаясь сдвинуть ее в сторону, русалка начала пищать. Вначале тоненько, но постепенно крик ее становился все ниже:
– И-И-И-И-И! И-И-И-И-И-И-И-И!
– Т-с-с-с-с-с! – предостерегающе прошипел я. – Не шуми!
А потом мою руку схватила огромная лапища. От неожиданности у меня перехватило дыхание.
– Ну и что это ты делаешь? – раздалось у меня над головой.
Я повернулся и увидел за своей спиной Александра. Я отступил от аквариума, и он отпустил мою руку.
– Билли, что это ты делаешь? – снова спросил он.
– Я хотел ее выпустить! – крикнул я. – Александр, ее нельзя держать в аквариуме. Посмотри, какая она несчастная!
Мы оба посмотрели на русалку, которая снова безвольно опустилась на дно. По-моему, она поняла, что я пытался ей помочь. И что мне помешали.
Александр смотрел на русалку с грустью и сочувствием. Было видно, что ему жаль ее так же, как и мне. Но ему было необходимо провести свои исследования. Он повернулся ко мне и обнял рукой за плечи.
– Билли, ты должен понять, что эта русалка значит для твоего дяди, – сказал он. – Всю свою жизнь он мечтал о подобном открытии. Если ты ее отпустишь, ты разобьешь ему сердце.
И он медленно повел меня прочь от аквариума. Я повернул голову и снова посмотрел на русалку.
– А как насчет ее сердца? – спросил я Александра. – Сидеть в таком вот рыбьем аквариуме – это не разобьет ее сердце?
Александр вздохнул.
– Конечно, ничего хорошего в этом нет, – сказал он. – Я понимаю. Но ведь это только временно. Скоро у нее будет достаточно места, чтобы играть и резвиться.
«Понятно, – с горечью подумал я. – В зоопарке. И каждый день на нее будут пялиться миллионы любопытных зевак».
Александр убрал руку с моих плеч и задумчиво потер подбородок.
