Джеймс Херберт - Иона
Келсо налил в кружки кипятку, его интерес возрос.
— Так ты говоришь, на этих самолетах летают наркоманы?
Она улыбнулась, и на этот раз улыбка смягчила лицо. Это уже лучше.
— Ну, до этого не дошло. Но базы... ну, если хочешь, слишком хорошо снабжаются. Мы думаем, большая часть товара приходит из Гарвича и поступает в местные городки, где летчики и персонал часто проводят свободное время.
— Не следует ли это передать местному отряду по борьбе с наркотиками?
— Мы держим их в курсе, но сам знаешь, как они загружены. И беда в том, что зачастую они не утруждают себя сообщать нам о своих операциях. И мы лишь случайно о них узнаем.
Келсо поставил две кружки с кофе на маленький обеденный столик и кивнул на скамейку за ним. Девушка скользнула на сиденье и положила локти на стол, а Келсо через дверь кинул свою куртку на освободившуюся койку и сел на табурет напротив девушки.
— Ты не сказала, какая связь между твоим расследованием и моим.
— Она может быть.
— Но ты сказала, что у летчиков проблемы с легкими наркотиками.
— Да, в основном класса В. В эту категорию входят амфетамины и разные сочетания барбитуратов.
— У меня случай с лизергиновой кислотой. Обычное семейство — отец, мать, ребенок — все галлюцинировали под действием ЛСД.
— Да, мне говорили. И теперь я буду работать с тобой.
— Ты шутишь.
Она покачала головой:
— У меня в сумке письмо, подписанное главным инспектором Стоуном из главного управления, предписывающее тебе во всем сотрудничать со мной. Показать?
Оставив ее за столом, Келсо вернулся в спальную секцию, а девушка пригубила кофе и состроила гримасу. Он вернулся, нахмуренный, сосредоточенно изучая письмо у себя в руке.
— Твой кофе ужасный, — заметила девушка.
— Мой бюджет не позволяет лучшего, — рассеянно ответил Келсо, разворачивая письмо на столе перед собой. — Мне придется все это проверить по телефону.
— Конечно. Завтра я принесу кофе получше — наши командировочные побольше.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Ты это о чем?
— Я остаюсь.
— Здесь?
— Здесь.
— Совсем с ума сошла.
— Боже, не думала, что ты окажешься блюстителем нравов.
— Я не про то! Мне лучше работать одному, вот и все.
В его глазах девушка увидела что-то кроме раздражения. Опасение? Нет, что-то еще. В них был страх.
— Слушай, это прекрасное прикрытие, разве сам не видишь? Я твоя девушка. Приехала к тебе, пока ты работаешь над своей книгой.
— Это исключено.
Она перегнулась через стол, глядя на него:
— Почему? Потому что я женщина? Думаешь, я буду мешать?
— Дело не в том...
— Помнишь операцию «Джулия» несколько лет назад? Наркотический синдикат, взятый с поличным в Уэллсе? Двое сыщиков жили в коттедже в Бленкароне и никак не могли войти в контакт с местными жителями, пока не обнаружили, что их принимают за пару гомосексуалистов. И все быстро переменилось, когда к ним направили агента-женщину, якобы секретаршу одного из них. Нужно, чтобы напарник была женщина, как ты не понимаешь?
Он молчал.
— Значит, ты считаешь, что я недостаточно компетентна.
Он по-прежнему ничего не говорил.
— Я из отряда Браво.
Между подразделениями таможенной и налоговой службы и отрядами по борьбе с наркотиками не было большой любви — обе организации слишком стремились завоевать всю славу себе — но были две таможенные команды, которых уважали все полицейские подразделения в стране: отряд Браво и отряд Чарли.
Если девушка из отряда Браво, это свидетельствовало о ее высоком профессионализме.
— Я участвовала в операции «Мародер».
Она была компетентна. В 1979 году после восемнадцатимесячного расследования таможенная служба и гемпширская полиция захватили партию гашиша на миллион фунтов и произвели на юге двадцать три ареста.
— И я была там, когда взяли «Ведущий огонь».
Его грузом было полторы тонны гашиша на два миллиона фунтов стерлингов. Дополнительные рейды в разных районах — снова на юге — выловили гашиша еще примерно на десять миллионов фунтов.
— А когда я говорю «участвовала», я имею в виду, что действительно участвовала, а не заваривала чай и вела записи.
Он протянул ей руку:
— Ладно, ты знаешь свое дело.
— И не просто знаю.
— Я тебе верю. — Он отхлебнул кофе. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать... — Он обвел рукой фургончик. — Это не место для женщины. Не следовало посылать...
— Ты ведь не боишься, что я соблазню тебя нет? Если да, то можешь не беспокоиться. Ты не в моем вкусе.
— Но это не значит, что ты не в моем.
Раздражение немного оставило ее:
— Ну, о себе я сама позабочусь.
— Хотел бы то же сказать о себе. Видишь, как тут тесно. Мы будем мешать друг другу.
— Постараюсь отгонять нескромные мысли.
Келсо усмехнулся, но девушка по-прежнему чувствовала его тревогу. Его что-то беспокоило, и не просто отношения между мужчиной и женщиной или между полицией и таможней. Может быть, это связано с его репутацией? Верит ли он сам, что о нем говорят? У нее не было времени много узнать про него, кроме основных сведений, полученных в Скотланд-Ярде. Она отмела все домыслы, сочтя их ерундой. Полная чепуха. Но на него они влияли? Девушка надеялась, что Келсо не приобрел невроза от того, что следовало отнести к простому невезению.
— У нас есть повод для тревоги, Келсо.
Он удивленно взглянул на нее.
— 79-й и 80-й принесли богатые уловы наркотиков. Наши совместные силы хорошо вычистили торговлю на юге Англии, но мы знаем, что товар по-прежнему поступает в страну. Мы остаемся перевалочным пунктом на пути в Штаты и Европу. Так как же он проникает?
— Все побережье Англии идеально приспособлено для этого. Он может проникать где угодно. И вероятно, проникает везде.
— Нет, восточное побережье удобнее всего. Загруженные корабельные пути, короткая переброска через Па-де-Кале, много пустынных районов для захода лодок и посадки легких самолетов.
— И много береговых патрулей.
— Но товар проходит. Пусть мы снизили поток, но это остается большой проблемой. И каждый выявленный случай говорит, что проблема только обостряется.
— Какое отношение к этому имеет мое расследование? Ты знаешь, это вроде бы глухое дело.
— Большинство наших нитей берет начало в малозначительных происшествиях: след перевозчика, информация с поп-концертов... или странное «отравление».
— Вроде того, что произошло в этом городишке? С семейством Присов?
— Именно.
— Слушай, я тоже могу тебе сказать кое-что: никто не ожидает, что из этого что-то выйдет. Меня сунули сюда, потому что у меня опыт агентурной работы, и нужно было на время удалить меня из Лондона.
