Виктор Степаков - Мистический Петербург
— От прадеда книги остались. Он у меня большим оригиналом слыл. Я их не читаю, а выбросить жалко, память как-никак, — улавливая недоуменный взгляд сотрудника, спешил оправдаться Медянник.
— А где же труды наших основоположников? — строго спрашивал коллега.
— Как это где? Вот они, все тут, каждый основоположник представлен, — отвечал Медянник и выволакивал из кладовки огромный чемодан, доверху набитый трудами Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. — Каждый день перечитываю, изучаю и конспектирую.
— Вот это, товарищ, правильно, вот это по-нашему, по-советски, — тут же добрел сотрудник и давал дружеский совет: — А муру эту про мистику ты пионерам отдай, пускай в макулатуру сдадут.
— Ах, какой замечательный совет! Именно так я сегодня и поступлю, — восторгался советом Медянник, выпроваживая гостя из квартиры.
Музей криминалистики просуществовал несколько лет. В конце 60-х годов по решению властей он был ликвидирован. Экспонаты без всякой описи свалили в подвал.
Однако в 70-х годах начал создаваться Музей ленинградской милиции. Все экспонаты были на месте, кроме стеклянного сосуда с головой Пантелеева. За объяснениями обратились к Владимиру Бишкекову, бывшему директору Музея криминалистики, который показал, что банку с головой сотрудник Медянник якобы, чтобы избежать всяческих недоразумений, лично утопил в Неве.
Медянник подтвердил слова своего бывшего шефа, но обидчиво добавил:
— Только не «якобы», а утопил. Лично сбросил с моста Лейтенанта Шмидта. Впрочем, невелика потеря, не экспонат и был, — и при этом загадочно усмехнулся.
Дирекция Музея ленинградской милиции пожурила Медянника за самоуправство. В самом деле, стоило ли раздувать скандал, не бюст же Ленина бросил Медянник в Неву. Этим дело и ограничилось.
Загадочные происшествия на Волковском кладбище
Волковское православное кладбище Санкт-Петербурга было образовано в 1756 году на далекой городской окраине. Но время шло, и вскоре место последнего упокоения оказалось в городской черте и растущий город начал «наступление» на кладбищенскую территорию.
Особенно ударными темпами это «наступление» велось после Октябрьской революции. То под строительство завода «оттяпают» кусок территории, то «срежут» изрядный угол для прокладки трамвайных путей, то на несколько метров отодвинут кладбищенскую ограду для расширения проезжей части улицы. Однако несмотря на понесенные потери, одно из старейших городских кладбищ сумело до наших дней в целом сохранить свои первоначальные, исторические контуры.
А несколько лет назад на кладбище начали происходить странные, загадочные вещи. Однажды в кладбищенскую администрацию пожаловал гражданин с типичным лицом уголовника.
— Я дядю ищу. Он здесь, у вас, похоронен, — сказал угрюмый племянник.
— Назовите год смерти и фамилию вашего родственника, — ответил администратор.
— Год смерти 1924-й. Звали его Леонид, а фамилия была Пантелеев.
— Одну минуточку, — сказал администратор и скрылся в недрах конторы, но отсутствовал он достаточно долго, а когда наконец появился, то в руках у него был внушительных размеров фолиант, где были зарегистрированы все захоронения за 1924 год.
— Одну минуточку, — вновь сказал администратор и принялся листать фолиант, отыскивая страницу на букву «П».
— Да не, — во всю пасть зевнул племянник, — дядю как неизвестного похоронили, под номером 13. Необоснованно репрессированный, значит.
— Ну, молодой человек, тогда найти могилу вашего родственника не представляется возможным, — развел руками администратор. — По нашим законам, через определенное количество лет в могилу неизвестного лица, или «бесхоз», допускается производить вторичное захоронение. Я думаю, что с 24-го года в могиле вашего дяди похоронили как минимум трех новых покойников.
— Да не, мне новые жмурики не нужны, мне дядя нужен, — с напором сказал племянник, и на столе администратора появилась сотня «бакинских».
— Вы знаете, наше дело — помогать людям, — проникновенно сказал кладбищенский начальник, ловко сгребая сотню американских долларов в ящик стола. — Тем более когда речь идет о жертве репрессий. Ведь, по правде сказать, я тоже в свое время подвергался необоснованным репрессиям, при Андропове, был, знаете ли, такой деспот.
Андропова-деспота племянник не знал, но зато помнил своего родственника, о чем грубовато и напомнил:
— Об Андропове после поговорим, ты мне сначала дядю найди.
В ходе поисков выяснилось, что трупы неизвестных на Волковом кладбище издавна хоронили на двух участках: за Лиговским ручьем и в излучине реки Волковки, ограниченной Глазуновской и Конной дорожками, проходящими по территории кладбища. Кроме того, администратор клятвенно заверил племянника, что при повторном захоронении могильщики не выкидывают прах первоначального «хозяина» могилы, просто немного присыпают землей, а сверху укладывают «подселенца». Главная сложность в поисках заключалась в том, что, хороня неизвестных, кладбищенская администрация составляла план их могил кое-как, а нередко и вовсе не отмечала мест захоронений, дескать, чего там с бродягами чикаться…
— Могли не отметить и могилу вашего дядюшки либо чего-нибудь перепутать на плане, — извиняющимся тоном сказал администратор.
— Не гунди, — веско посоветовал посетитель и еще за сто долларов получил ксерокопию участков захоронений неизвестных за 1924 год.
— Если обнаружите могилу и решите перезахоронить, то все сделаем по высшему разряду, — угодливо заметил кладбищенский чин.
— Пойду, посоветуюсь с родственниками, — ответил племянник и вышел из помещения.
Вечером следующего дня кладбищенский сторож Пилкин, больше известный по кличке Чекуха, был немало удивлен, когда заметил на участке «бесхоза» за Лиговским ручьем, как трое молодцов, сверяясь с каким-то планом, что-то измеряют, размечают деревянными колышками, втыкают в землю длинные щупы и фотографируют отдельные могилы.
— Ребята, вы это чего тут делаете? — спросил Пилкин.
Один из молодцов глянул на сторожа как на пустое место и обратился, видимо, к главному:
— Баклан, в бубен ему дать или че?
— Дай ему на бутылку, — ответил тот, которого звали Баклан.
Получив заветную сумму, Пилкин купил водки и до утра проспал в своей сторожке мертвецким сном.
Каково же было его изумление, когда следующим вечером он вновь увидел на кладбище ту же троицу, занимающуюся теми же манипуляциями, но теперь уже на участке «бесхоза» в излучине реки Волковка.
