Ренсом Риггз - Город пустых. Побег из Дома странных детей
На рассвете мы выползли из своего убежища. Я отряхнул мох с волос и попытался отчистить грязь с брюк, но мне удалось только размазать ее еще сильнее, из-за чего я окончательно уподобился какому-то болотному созданию, изрыгнутому недрами земли. Меня терзал безумный голод. Казалось, мой желудок принялся жевать сам себя. И после гребли, бега и ночевки на земле у меня болело все, что только могло болеть. К счастью, не все было так плохо: за ночь дождь перестал, и воздух начал быстро прогреваться. Кроме того, нам явно удалось оторваться от тварей и их собак. Во всяком случае, пока. Либо их псы перестали лаять, либо находились слишком далеко и мы их не слышали.
Зато мы безнадежно заблудились. Оказалось, что пробираться по этому лесу днем ничуть не легче, чем в темноте. Густые ели разбредались во все стороны и выглядели совершенно одинаково, куда бы мы ни посмотрели. Землю укрывал сплошной ковер из опавших листьев и хвои, он прятал любые следы, которые мы могли оставить накануне. Одним словом, мы проснулись посреди зеленого лабиринта без карты и компаса, а сломанное крыло мисс Сапсан означало, что она не могла повести нас, взлетев над деревьями. Енох предложил поднять над деревьями Оливию, как мы сделали это в тумане на море, но у нас не было веревки, и, если бы она улетела в небо, мы уже никогда не сумели бы ее вернуть.
Клэр была больна и чувствовала себя все хуже. Она лежала, свернувшись калачиком, на коленях Бронвин, и на ее лбу, несмотря на холодную погоду, выступила испарина. Девочка была такой худенькой, что даже сквозь платье я мог бы пересчитать ее ребра.
— Как она? — спросил я.
— У нее жар, — ответила Бронвин, прижимая ладонь к щеке малышки. — Ей нужны лекарства.
— Сначала необходимо найти выход из этого проклятого леса, — заметил Миллард.
— Сначала необходимо поесть, — возразил Енох. — А пока будем есть, обсудим наши возможности.
— Какие возможности? — спросила Эмма. — Мы можем пойти куда захотим. Выбирай, разницы нет никакой.
Мы сидели и жевали в угрюмом молчании. Я никогда не пробовал собачий корм, но уверен, то, что нам досталось, было гораздо хуже — коричневатые кусочки застывшего животного жира из ржавых консервных банок. За неимением ложек мы выуживали их пальцами.
— Я взял с собой пять засоленных куропаток и три банки фуа-гра с корнишонами, — с горечью заметил Гораций, — но уцелело почему-то вот это. — Он зажал нос и уронил желеобразный комок себе в горло, даже не пытаясь его жевать. — Мне кажется, это расплата.
— За что? — поинтересовалась Эмма. — Мы были настоящими ангелочками. Если не все, то почти все.
— Возможно, за грехи прошлых жизней. Я не знаю.
— У странных людей нет прошлых жизней, — вмешался Миллард. — Мы проживаем их все одновременно.
Мы быстро поели, закопали пустые жестянки и огляделись вокруг, решая, куда идти. Но не успели сделать и шагу, как из зарослей кустов выскочил Хью. Вокруг его головы облачком вились встревоженные пчелы, а сам он тяжело дышал от волнения.
— А тыгде был? — изумился Енох.
— Я нуждался в уединении, чтобы уделить внимание утреннему… неважно чему, — отозвался Хью, — и я увидел…
— Кто позволил тебе покинуть пределы видимости? — не унимался Енох. — Мы чуть не ушли без тебя!
— Не у тебя ли я должен был спрашивать позволения? — огрызнулся Хью. — Как бы то ни было, я увидел…
— Ты не имеешь права просто так брать и уходить! Ты мог заблудиться!
— Мы и такзаблудились.
— Ты кретин! Что, если бы ты не нашел обратную дорогу?
— Я оставил за собой дорожку из пчел. Я всегда так делаю…
— Дай же ему наконец закончить! — не выдержала Эмма.
— Спасибо, — кивнул ей Хью, а затем обернулся и показал туда, откуда пришел. — Я видел воду. Много воды, вон там, за деревьями.
Эмма помрачнела.
— Мы пытаемся уйтиот моря, а не вернуться к нему. Наверное, ночью мы шли по кругу.
Хью повел нас туда, откуда пришел. Бронвин несла на плече мисс Сапсан, а на руках бедняжку Клэр. Мы не прошли и ста ярдов, как за деревьями заблестела серая водная гладь.
— О, это слишком ужасно! — застонал Гораций. — Убегая от тварей, мы вернулись прямо к ним в руки!
— Но я не слышу никаких солдат, — возразила Эмма. — Более того, я вообще ничего не слышу. Даже шума океана.
— Да никакой это не океан! — воскликнул Енох и бросился бежать к воде.
Когда мы его догнали, он уже стоял на мокром песке и оглядывался на нас с довольной ухмылкой, в которой явственно читалось: «А что я вам говорил?» Он оказался прав — это было не море. Перед нами раскинулось серое озеро с поросшими лесом берегами. Над идеально гладкой поверхностью воды клубился туман. Но его самой примечательной чертой было нечто, на что я не сразу обратил внимание. После того как Клэр указала на огромную скалу, выступающую из воды совсем неподалеку от нас, я скользнул по ней взглядом. Но и этого оказалось недостаточно. И лишь присмотревшись внимательно, я понял, что этот зловещий темный камень мне что-то напоминает.
— Это великан из истории! — воскликнула Клэр, показывая на скалу. — Это Кутберт!
Бронвин, по-прежнему несшая ее на руках, погладила малышку по голове.
— Тс-с, милая, у тебя жар.
— Не болтай ерунды, — фыркнул Енох. — Это самая обычная скала.
Но эта скала явно не была обычной. Хотя ветер и дождь несколько сгладили ее черты, она и в самом деле очень походила на великана, который по самую шею погрузился в озеро. Я отчетливо видел его голову, нос, шею и даже кадык. Низкорослые деревья на вершине скалы напоминали всклокоченную шевелюру. Но самым пугающим было положение этой головы. Она была откинута назад, а рот великан открыл в безмолвном крике. Казалось, как и в истории, которую мы слушали накануне вечером, его голова превратилась в камень, призывая на помощь друзей, находящихся на вершине горы.
— Посмотрите туда! — воскликнула Оливия, показывая на скалистое возвышение вдалеке. — Должно быть, это и есть гора Кутберта!
— Великаны существуют на самом деле, — восхищенно прошептала Клэр. — И все, что рассказывается в «Историях», это правда!
— Давайте не будем делать поспешных и нелепых заключений, — предложил Енох. — Вероятно, того, кто написал легенду, прочитанную нами вчера вечером, вдохновил вид скалы, очертаниями похожей на человеческую голову. Или вы считаете, что эта скала и в самом деле когда-то была великаном?
