Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 2.
Существо бросилось на нас. Не успел доктор Лизандер понять, в чем дело, как борт “бьюика” с его стороны и низко пригнутую голову зверя разделяло всего несколько десятков футов.
Удар чудовища из Затерянного Мира, врезавшегося в нашу машину, и грохот выстрела слились в единый душераздирающий звук.
Удар воистину был сравним с тем, что должно будет происходить в дни конца света.
Сразу же после грома выстрела и страшного крика доктора Лизандера “бьюик”, поднятый на два колеса с моей стороны, покрышки которых визжали, как раздавленные баньши, стал съезжать с дороги. Доктор Лизандер, чья дверь была сильно вдавлена внутрь, словно от удара дланью самого Бога, навалился на меня, при этом придавив меня и стиснув мои ребра так, что те затрещали. Я услышал, как нечто рычит и ворчит: трицератопс, оберегавший свою территорию, сталкивал динозавра-пришельца с Десятого шоссе. Лицо доктора Лизандера было прижато ко мне, его тело лежало на мне непомерным, раздавливающим меня грузом, и я чувствовал его страх, напоминавший запах зеленого лука. Потом он снова закричал, и я, наверное, тоже закричал, потому что мы поняли, что машина переворачивается и летит куда-то вниз.
С оглушительным всплеском мы свалились в озеро; этот удар тоже был ощутим.
Темная вода мгновенно залила коврик пола. Озеро Саксон с готовностью приняло нас в свои объятия. По мере того как клокотавшая вода лилась в салон через разбитые окна и щели в погнутых дверях, радиатор “бьюика” медленно задирался вверх. Окна с моей стороны и со стороны доктора Лизандера были разбиты напрочь, и холодной воде ничто не мешало проникать в кабину и заливать ее темными и густыми, как застывший от холода сироп, потоками. Доктор Лизандер по-прежнему лежал навалившись на меня, но револьвера в его руке больше не было. Его глаза остекленели, изо рта текла кровь: он, должно быть, прикусил язык или губу. Его левая рука, принявшая на себя основную тяжесть сокрушительного удара зверя из Затерянного Мира, была согнута под странным, необычным углом. Я увидел влажные острые кончики розовых костей в широком рукаве красной пижамы, прорвавшие кожу и высунувшиеся наружу.
Озеро все быстрее и быстрее рвалось в машину, вокруг вздымались и лопались здоровенные пузыри. Сквозь разбитое выстрелом заднее окно внутрь обрушился настоящий водопад. Я никак не мог сдвинуть с себя неподвижное тело доктора Лизандера. Теперь, когда “бьюик” медленно переворачивался, со стороны, может быть, напоминая странное неуклюжее бревно, вода начала заливать мою сторону кабины. Изо рта доктора Лизандера пошла кровавая пена, и я понял, что в результате столкновения борта машины с рогом трицератопса у него оказались сломанными несколько ребер.
— Кори! Кори!
Я взглянул вверх мимо доктора Лизандера на разбитое окно, что быстро поднималось надо мной.
Там был мой отец, его мокрые волосы плотно прилегали к голове, по лицу стекала ручьями вода, из рассеченной брови сочилась кровь. Голыми руками он принялся лихорадочно очищать оконный проем от осколков стекла. “Бьюик” содрогался и стонал. Вода наконец добралась до моих ног; ее ледяное прикосновение заставило меня вздрогнуть, а дока Лизандера — зашевелиться надо мной.
— Хватайся за мою руку! — крикнул отец, по пояс забираясь в разбитое окно и что есть сил пытаясь дотянуться до меня.
Я не мог сдвинуться с места, потому что лежавшее на мне тяжелое тело придавливало меня к подушкам сиденья.
— Помоги мне, папа! — прохрипел я.
Он рывком просунулся глубже в окно. Должно быть, осколки стекла врезались ему в бока и рвали одежду, но на его лице не отразилось ни тени боли. Его губы были плотно сжаты, а брови напряженно нахмурены, его глаза были сосредоточены на мне словно обведенные красной каймой поисковые фонари. Его руки тянулись ко мне, стараясь сократить разделявшее нас расстояние, но схватить меня он все еще не мог.
Тело дока Лизандера вздрогнуло. Он пробормотал что-то непонятное по-прежнему на хриплом рычащем немецком. Его веки вздрогнули и глаза раскрылись, он мигнул, и зрачки его болезненно сузились. Вода уже сильно бурлила вокруг нас, ее прикосновение было подобно прикосновению могилы. Подняв голову, доктор Лизандер взглянул на свое сломанное запястье и глубоко и протяжно застонал, — Выбирайся из-под него! — закричал мне отец. — Ради всего святого, постарайся выбраться из-под него! Отпустите его, доктор, умоляю вас!
Доктор Лизандер приподнялся на локте и закашлялся. Кашлянув три раза, он зажал лицо рукой, потому что из его рта и носа вдруг брызнула кровь. Затем он схватился за бок и, отняв оттуда руку, увидел, что она тоже вся в крови. Удар зверя из Затерянного Мира был настолько силен, что сломанные ребра доктора Лизандера проткнули ему внутренности и кожу.
Рев воды становился оглушительным. Капот “бьюика” уже почти весь погрузился в воду.
— Умоляю вас! — крикнул отец, по-прежнему стараясь дотянуться до меня, но все так же безуспешно. — Отдайте мне моего сына!
Подняв лицо, доктор Лизандер оглянулся по сторонам, словно пытаясь определить, где он находится. Потом он приподнялся, что дало мне возможность дышать свободно, без мучительного чувства, будто я нахожусь в банке с сардинами. Оглянувшись, доктор Лизандер посмотрел туда, где зияло разбитое заднее стекло и куда мощно рвалась пенная вода, туда, где уже затонул капот “бьюика”, и я услышал, как он выдохнул, словно простонал:
— Ох.
Это был издох полного и окончательно поражения.
Потом лицо доктора Лизандера повернулось ко мне. Он увидел меня. Кровь капала с его носа и сбегала вниз по его щекам.
— Кори, — проговорил он булькающим голосом. Его здоровая рука стиснула мое запястье. — Выбирайся наружу, — прошептал он. — Брыкучий бычок.
Приподнявшись еще выше, причем усилие стоило ему огромных трудов и страшной боли, он передал мою руку в ладонь моего отца.
Отец мгновенно выдернул меня наружу, и я обхватил руками его шею. Крепко прижав меня к себе одной рукой, другой он начал грести. По его лицу героя стекали слезы и капли воды.
Издав заключительный могучий стон, с шипением и бульканьем “бьюик” стал погружаться в глубины озера. Вода закружилась вокруг нас, затягивая вниз. Отец забил руками и ногами, силясь вырваться из могучего объятия озера, но вода тянула нас слишком сильно. Испустив сильнейшее шипение воды, встретившейся с раскаленными металлом мотора, “бьюик”, потерпевший поражение в схватке с озером, ушел под воду. Вода увлекла нас вниз. Я почувствовал, как отец борется с течением, но потом, когда он сильно и хрипло вздохнул, я понял, что мы тоже проиграли.
