Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь
Вези меня, сын мой.
Зак перебрался к рулю и изменил курс, Владыка стоял рядом со средней скамейкой, его плащ развивался на ветру, по мере того как они следовали за исчезающим следом первой лодки.
Дым начал редеть, и крики Норы к Фету нашли ответ. Они нашли друг друга, а затем нашли свой путь обратно в ресторан, обогнав выстрелы снайперов из вертолетов над их головой.
Внутри они обнаружили, остальную часть оружия Гуса. Фет схватил руку Норы, и они побежали к окнам направленным к реке, открыв одно выходящее на террасу. Нора забрала Люмена и несла ее с собой.
Они увидели лодки качающиеся на шельфе. “Где Гус?” спросила Нора.
“Мы должны будем плыть до них,” сказал Фет. Его раненая рука была теперь вся в крови, рана вновь открылась. “Но сначала…”
Фет выстрелил по прожекторам вертолета, разбив первый же, в который целился.
“Они не могут подстрелить то, что не могут увидеть!” - кричал он.
Нора сделала тоже самое, оружие зарычало в ее хватке. Она также сбила один. Остальные огни прокатились по береговую линию к источнику автоматической стрельбы.
Именно тогда Нора увидела тело Гуса лежащее на песке, речная вода билась об его бок.
Ее шок и печаль парализовали ее только на время. В тот же момент, боевой дух Гуса навалился на нее, а также на Фета. Не печалься - бейся. Они агрессивно вышли на пляж, стреляя по вертолетам Владыки.
Чем дальше они отходили от берега, тем сильнее качалась лодка. Рожденный крепко держался за ремни крепления бомбу в то время как Эф управлял, пытаясь удержать их от качки на реке. Мутная зелено-черная вода плескалась через край, раскачивая корпус бомбы и дубовые урны, небольшая лужа сформировалась под ними. Снова пошел мелкий дождь, и они плыли против ветра.
Мистер Квинлан поднял урны с мокрого пола лодки, переставил их подальше от воды. Эф не знал, что это означало, но акт доставки останков Древних к месту рождения последнего из их числа, напомнил Эфу что скоро все это закончится. Шок от того что он увидел в Заке выбил его из колеи.
Он прошел мимо второго острова, длинный, каменистый пляж огороженный голыми, умирающими деревьями. Эф проверил карту, бумага в его руке становилась влажной, чернила начали течь и растворяться.
Эф крикнул превозмогая мотор, ветер и боль в рёбрах, сжимающую его голос. “Как, без превращения, Владыка установил эти… симбиотические отношения с моим мальчиком?”
Я не знаю. Главное то, что сейчас он далеко от Владыки.
“Влияние Владыки исчезнет, когда мы покончим с ним, как и все эти вампиры?”
Все, чем был Владыка, исчезнет.
Эф был воодушевлен. Он чувствовал реальную надежду. Он считал, что они могли бы стать отцом и сыном снова. “Это будет в чем то схоже с развенчанием культа, я предполагаю. Нет такой вещи, как терапия. Я просто хочу вернуть его в свою старую спальню. Начать там.”
Выживание является единственной терапией. Я не хочу рассказывать вам заранее, прежде всего опасаясь что вы потеряте концентрацию. Но я считаю, что Владыка готовил вашего сына для своей будущей личности.
Эф сглотнул. “Я боялся этого сам. Я не придумал никакой другой причины хранить его не обращая при этом. Но почему? Почему Зак?”
Это может иметь мало общего с твоим сыном.
“Ты считаешь, это из-за меня?”
Я не могу знать. Все, что я знаю, это то, что Владыка извращенное существо. Он любит пусткать корни в боли. Чтобы подорвать и сломить. Возможно, в вас он увидел вызов. Вы были первым на борту самолета, на котором он летел в Нью-Йорке. Вы поставили себя рядом с Авраамом Сетракияном, его заклятым врагом. Покорение целой расы существ это подвиг, но безличностный. Владыка это тот, который должен причинять боль лично. Он должен чувствовать боль другого. Он должен испытать это не понаслышке. “Садизм” это ваш ближайший современный термин для этого. И именно это погубит его здесь.
Измученный, Эф наблюдал за третим темным островом проплывающим мимо. После четвертого острова, он накренил лодку. Трудно осознать форму суши с реки, и в темноте невозможно увидеть все шесть выступов не обойдя остров вокруг, но так или иначе Эф знал, что карта была правдива, и что это было Черное место. Голые, черные деревья на этом необитаемом острове напоминали сговревших много-пальцевых гигантов с руками, поднятыми к небесам в крике.
Эф заметил отмель и повернул к ней, вырубая мотор, уткнувшись носом прямо в землю. рожденный схватил бомбу и встал, ступив на скалистый берег.
Нора была права. Оставь меня здесь, чтобы всё закончить. Возвращайся назад к своему мальчику.
Эф посмотрел на скрытого за капюшоном вампира, его лицо было исцарапано, готовое к завершению своего существования. Самоубийство было неестественным действием для смертных людей, но для бессмертных? Мученичество мистера Квинлана было во много раз более трансгрессивным, неестественным, актом насилия.
“Я не знаю, что сказать,” сказал Эф.
Рождённый кивнул. Это был момент, чтобы уйти.
С этими словами Рожденный начал скалистый подъем с бомбой в виде бочонка в руках и останками Древних в его рюкзаке. Единственным колебанием Эфа была память о своем видении и его завораживающих картин. Рожденный не был предначертан в качестве спасителя. Но у Эфа не было достаточно времени с Оксидо Люмен, и, возможно, пророческий текст звучал по-другому.
Эф погрузил пропеллер обратно в воду и схватил стратовый шнур. Он уже собирался дернуть шнур, когда услышал звук мотора, несущегося к нему с завывающим ветром.
Другая лодка, приближается. Но здесь есть ещё только одна лодка с мотором.
Лодка Зака.
Эф оглянулся на Рожденного, но он уже исчез за подъемом. Сердце Эфа забилось, когда он смотрел в темный туман над рекой, стараясь увидеть приближающийся корабль. Звучало так что он шел на полном ходу.
Эф встал и выпрыгнул из лодки на скалу, положив руку на его сломанные ребра, две рукоятки его мечаей билисьо его плечи. Он стал взбираться на скалистый уступ как можно быстрее, земля была укрыта туманом поднимающимся чтобы вылиться в виде падающего дождя, как будто земля накалялась в преддверии атомного кремации в ближайшем будущем.
Эф покорил уступ, не заметив мистера Квинлана среди деревьев. Он бросился в мертвый лес, зовя его настолько громко, насколько позволяла его грудь, “Квинлан!”, затем повернулся в сторону болотистый поляны.
