Тим Волков - Зов Иерихона
«Подальше от решеток», - промелькнула трезвая мысль – «Чтобы не смогли дотянуться».
Забиться в угол. В самый дальний, словно мышь, сидеть и дрожать.
Шаги.
Кто-то идёт прямо к ней. По коридору.
Остановился.
-Эй, тут есть кто-нибудь?
Голос. Человеческий голос. Ж и в о й.
Анита приподнялась, вслушиваясь.
-Кто-нибудь? Вы меня слышите?
-Я здесь! Здесь!
Анита рванулась вперёд, птицей забилась о прутья клетки, замахала руками.
-Здесь! Идите сюда! Я вторые сутки здесь! Помогите!
Из-за угла выплыл парень с круглыми от удивления очами. Оглядел с ног до головы заключённую. Невпопад спросил:
-Вы полицейских не видели?
-Помогите мне! Я вторые сутки здесь! Они все пропали! Никого нет! Никто даже мне воды не принёс! Дождь был, с окна капало, я пила. Помогите мне! Выпустите! Найдите ключ!
От такой лавины слов парень ещё сильнее растерялся. Замер, не зная, что предпринять.
-Там, на столе у охранника, за поворотом коридора! Идите! Посмотрите ключ.
Юноша замешкался, потом, не отрывая взора от Аниты, заковылял в сторону.
Долгие секунды тишины обожгли разум.
«Ушел. Не вернётся. Я здесь умру, совсем одна, от голода и одиночества».
Потом что-то звякнуло.
В груди разлилась горячая волна радости, но Анита не позволила себе раньше времени ликовать. Закусила губу, закрыла глаза, досчитала до десяти и обратно. Выдохнула. Вновь сосчитала. Вновь выдохнула.
Парень вернулся со связкой ключей. Но открывать дверь не спешил, колебался. Анита заметила это, под сердцем кольнуло.
-Послушайте, а это разве не противозаконно, выпускать заключенных из тюрьмы?
-Я… я… они бросили меня, забыли. Я два дня ничего не ела. Что-то случилось. Они исчезли. Сбежали, наверное.
-Не знаю, как поступить. У меня отец пропал, сегодня его одежду в двух кварталах от дома нашли, всю в крови. Я пришёл заявление написать. А тут никого. И вы.
-Пожалуйста… выпустите…- слёзы задушили мольбу.
Парень поджал губы, терпеливо выбрал из связки ключ пошире, примерился к скважине.
-Хорошо, я вас выпущу, только…
Вновь раздались шаги, тяжелые, с подволокой.
-Вы разыграли меня, да?! Это, наверное, офицер идёт. Ну и хитры же вы! Я едва не поверил вам! Не даром вы тут сидите.
-Нет! Нет! Не ходите туда! Это…
-Офицер! – парень отошёл. – Что?..
Медленно попятился назад.
Это был Фрэнк. Конечно он. Кто кроме него? Анита вскрикнула, бросилась в сторону, больно убившись об кровать, повалилась в угол. Парень же обваренный страхом превратился в камень.
Одним броском Фрэнк вцепился тому в лицо, хрустнули кости, брызнула фонтаном кровь, обагряя Аниту, стены, решетки. Парень даже не успел закричать, вместе него это сделала Анита.
Отбрасывая в сторону истерзанное тело, Фрэнк повернулся на крик. Удовлетворённо захрипел. И в этом хрипе Аните послышались слова:
«Я вернулся за тобой».
Глава 11. За открывшейся дверью
-Что происходит?
Ожидая результатов эксперимента, Корб долго ходил по комнате, изучал хитросплетения паутины в углах, пролистал всю библиотеку Дитриха, состоящую из двух книг – любовного романа с вырванными на самокрутки листами и сборника путевых заметок некоего С.Кука, при прочтении первых строк которого стразу же неимоверно сильно потянуло в сон (для этого видимо и использовалась, ибо лежала книга у изголовья кровати).
-Что происходит? – повторил Корб, замерев у окна.
Дитрих выглянул из-за плеча.
-Зомби, их стало больше.
-Определенно.
-И они нападают на людей!
За окном и вправду творилось сумятица. Бегали люди, кричали, шарахались друг от друга. Между ними неспешно бродили весьма странного вида прохожие – окровавленные лохмотья тряпья обвисали как старая обгоревшая кожа, хвостами волочились по земле, поднимая пыль. Бледный вид лица, почти серый, свинцового налива, сильно контрастировал с огненно-кровяными голодными глазами. Люди эти, уже и не люди вовсе, мертвецы, безобразные твари, потерявшие весь человеческий облик, устроили охоту.
Размеренная их походка, почти прогулочная, сыто ленивая, мгновенно сменялась одним рывком: лягушачий прыжок, уродливый, атипичный для человеческого тела и от этого еще более безобразный, оскверняющий все законы анатомии – и добыча похоронена под охотником. Везло тем, кто умирал от перелома позвоночника или шеи, они не видели всего кошмара поедания. Остальные же еще долго кричали, и срывали голоса, и хрипели, захлебываясь от поступившей к горлу крови, а извивающиеся змеями ноги неестественно скручивало в предсмертных судорогах.
-Дитрих, нет времени ждать, надо бежать в полицию! Это угроза для общества, необходимо оповестить власти о творящемся безобразии, чтобы они как можно быстрее начинали предпринимать все необходимые меры.
-Да, вы правы. – Дитрих отпрянул от окна. – Пойдемте через чёрный выход. – И быстро зашагал прочь, отгоняя от глаз увиденные картины.
Корб последовал за ним, неловким движением задев стакан с мёртвой мухой. Дитрих обернулся, едва не выругавшись, но слова застряли в глотке. Муха взмыла в воздух, выписала петлю, рванула к окну, со звоном забилась о стекло.
-Дитрих…
-Вижу. Живая… - почти выдохнул он.
* * *-…Упустил.
-Болван! Ты ничего не может толком сделать!
-Я нагнал их в переулке, там тупик есть. Они были практически у меня в руках.
-Так чего же ты такого натворил, что не смог выполнить задания?!
-Они там были не одни. Мертвец. Он укусил меня.
-Мертвец?
-Да. Он был там. Стоял как вы сейчас передо мной. Напал на меня. Моя рука…
-Дай взглянуть. И вправду укус. Отпечатки человеческих челюстей, нижняя, верхняя.
-Ай! Больно! Пустите!
-Какие глубокие раны! Замечательно!
-Чего же тут замечательного?
-Целый кусок выдрал. Обычному человеку такое за один раз не сделать. Видишь - вот здесь? Мышцы коренными зубами прокусаны. А ведь эти зубы предназначены только для жевания. Какая сила! Мощь! Поистине великолепно! Ты как себя чувствуешь?
-Знобит немного.
-Отлично. Проследим, что будет дальше.
-Но…
-А теперь ступай. Задание моё ты так и не выполнил.
-Так ведь…
-Пошёл вон!
* * *…Они рвались внутрь, трое разлагающихся покойников, клацали зубами, пытались дотянуться до запертой в клетке добычи.
Прутья решетки жалобно скрипели, но героически держали оборону.
Анита прижалась к стене, лихорадочно думая, что делать дальше. Но когда в голове вместо плана сформировалась осознание того, что предпринять ничего не получиться, паника пронзила в душу. Мгновенно взмокшие ладони вцепились в кирпичную кладку, глаза заворожено уставились на мертвецов.
