Наталья Сорокоумова - Арикона, или Властелины Преисподней
– А сделка очень выгодна для тебя, враг мой, – сказала она. – Я хочу все знать о книге судеб.
Если Бани не шарахнулся назад, то только потому, что уже упирался спиной в стену. Арикона увидела ужас на его лице и услышала, как громко он сглатывает комок в горле.
– Ты еще не испачкал штаны? – спокойно осведомилась она, беря в руки фигурку с алтаря и рассматривая ее. – За несложную работу я даю хорошую цену.
– Какую? – выдавил Бани.
Арикона возвела глаза к потолку, словно раздумывая.
– Ну, скажем, я ослаблю печать изгнания.
– Насколько? – тут же спросил Бани.
– Я окажу вам услугу. Приступы сумасшествия будут повторяться только двенадцать раз в год. Раз в месяц, получается.
– Этого мало…
– … и плюс я сокращаю срок до пяти лет, – продолжила Арикона. – Вместо пожизненного наказания – всего пять лет. Это хорошее предложение, подумай.
– Сними с нас проклятие, – сказал Бани.
– Это не проклятье, дурак, – процедила Арикона. – Это печать изгнания. Ее снять нельзя. Ее можно искупить, или ослабить влияние. Насчет искупления… – она смерила фигуру мужчины глазами, – я говорить поостерегусь.
– Я должен посоветоваться с братьями, – пролепетал Бани, бессильно опускаясь на стул, стоящий рядом.
– Ты примешь решение сам, здесь и сейчас, – повысила голос Арикона. – И вообще, поклонник сатаны, на этом свете найдется немало людей, которые согласятся на мои условия без всяких колебаний.
– Но то, что я знаю о книге судеб, можно рассказать за десять минут.
– Бани, ты считаешь меня дурой? Я не требую от тебя сиюминутного исполнения сделки. Я знаю, что твоя голова сейчас пустая и ничего не соображает. Даю тебе пять дней.
– Где же я найду сведения о книге судеб? – спросил Бани.
– О, небеса! – Арикона начала терять терпение и сверкнула глазами. – Раскинь мозгами! Ты живешь в век высоких технологий! Библиотеки, брат Бенедикт, интернет, старожилы вашего вшивого ордена… Поговори с братьями, сестрами… Даю тебе три секунды на размышление. Раз… Два…
– Я согласен! – сказал он, хватаясь за голову.
– Умница, – улыбнулась она. – Я вернусь сюда через пять дней. Если информация будет исчерпывающей, я немедленно оплачу счет. И на пять дней я дам вам полное здоровье и светлый ум. Кроме того, – она извлекла из темноты кожаный кошелек, в котором соблазнительно брякали монеты. – Это чистое золото. Можешь платить им за информацию. Я прибавлю вдвое больше после окончания работы. Потратишь на свой орден, или на девок.
– Золото Преисподней! – прошептал Бенедикт.
– Не будь таким щепетильным, – бросила через плечо Арикона.
– Книга судеб – тайна за семью печатями! Познавший ее либо вознесется на небеса, либо сгорит в адском пламени!
– Я уже однажды горела в пламени ада! – резко ответила Арикона, вплотную подходя к Бани и сдавливая его горло пальцами. Он вытаращил глаза и выронил мешочек с золотом. – Ему не удалось сжечь меня! И ты огню тоже не интересен. А то, что огонь не может сжечь, он закаляет. Так что не пугай меня такими глупостями.
В глубине черных зрачков замелькали красные искры, кружащиеся в бешеном танце. Запахло серой.
– Я сделаю так, как ты мне прикажешь, Арикона! – прохрипел Бани.
Она разжала пальцы. Дверь в коридор, освещенный огнями факелов, отворилась сама собой. Арикона вышла из комнаты, расправила крылья и стрелой взмыла вверх, разрушая перекрытия этажей. Посыпались обломки бетона, известка, куски стальных прутьев…
– Вот стерва! – с ненавистью сказал Бани, потирая горло, на котором остались следы пальцев Ариконы.
– Я все слышу, Бани! – рявкнул голос со стороны алтаря, и Бенедикт в ужасе присел в уголке, таращась в пыльную завесу коридора.
Глава 6
«…И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение, и сила, и царство Бога нашего, и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь…»
На самом краю земли, – на том самом краю, где кончается небо и начинается мертвая синева бесконечного космоса, где звезды теряют ощущение соприкосновения с живым миром и льют свой холодный свет на пропитанную солью почву, на том краю, где начинались звездные дороги, с которых осыпались космические искры, где когда-то в отраженном свете шевелились тени трех китов, слонов и огромной черепахи, молчаливо и покорно несущей свою тяжкую ношу, – на этом самом краю Земли лежал грозно и мрачно красный осколок гранитной скалы. Кто его принес сюда, было непонятно, но назначение этой глыбы было таково – скрывала она от любопытных и праздно шатающихся непосвященных людей дыру-вход. Тому, кто отважился бы заглянуть за скалу, привиделась бы черная бездонная нора, притягивающая свет и не отпускающая его, засасывающая в себя все, что касалось этой черноты. Вокруг же камня расстилалась пыльная пустыня, пепельно-серая, тихая, а потому внезапно раздающиеся нет-нет звуки из норы звучали особенно страшно и громко. Стоило звуку покинуть дыру, как злой, невесть откуда появившийся порыв ветра хватал его, злобно гонял по пустыне до полного изнеможения, а потом безжалостно бросал в черную яму.
Для посвященных же сразу за скалой вырастали вдруг каменные ступени, ведущие вниз. После каждого нового шага мерк свет за спиной, а по бокам лестницы вспыхивали оранжевые факелы, немыслимо чадящие и почти не дававшие света. Хрустела под подошвами обуви пыль и песок, нанесенный ветром, лестница делала крутой изгиб и начинала звучать при шаге – раздавались тяжкие вздохи и стоны. То стонали несчастные души, замурованные под плитами ступеней, звали они на помощь, но по ступеням никогда не спускались те, кто мог бы, или, по крайне мере, хотел бы им помочь.
Постепенно мрак внизу светлел, прыгали в нем размытые белые полосы и неясные желтые пятна, пульсировали красные жилы, сплетаясь в клубок, и воздух терял свежесть, напитываясь запахом серы и угарного газа. Тепло оставалось наверху, а здесь, несмотря на многочисленные факелы, костры и адские всполохи пламени, всегда было холодно, промозгло, ледяные сквозняки кололи острыми иголками лица и тела, и невозможно было никому согреться здесь.
Арикона спускалась по лестнице одна – Потерянной Душе показываться здесь без разрешения Лорда воспрещалось. Да никогда и не смогла бы она преодолеть мост, связывающий последнюю ступень лестницы и дорогу, ведущую во Дворец. Несчастную безгрешную Душу в единый момент разметали бы по всему пространству ада два брата – морозных ветра, охраняющих мост от тех, кто попадал в ад случайно.
