Анастасия Мамошина - Темные истории
Парк, ясный теплый вечер… людей было много.
Вот в компании двух подружек прошла девочка с красивыми зелеными глазами. Она весело смеялась, и на ее очаровательных щеках играл живой румянец…
Вот на лавку присел совсем еще молодой священник, рядом плюхнулся, вытянув длинные ноги, темноволосый парень с тонкими чертами лица. Святой отец что-то терпеливо ему доказывал, но темноволосый лишь пренебрежительно кривил губы…
У дерева за их спинами что-то увлеченно рисовала светленькая девушка, рядом с ней лежала черная сумка с изображением анкха, на нее как раз забирались крошечные человечки с тонкими крылышками стрекозы… Вряд ли их видел кто-нибудь кроме меня, как и черного пса с золотыми глазами, развалившегося под дубом, как старика в вывернутом тулупе и наоборот обутых лаптях…
Я рассеяно почесала спинку подбежавшей ко мне Гречке, а когда вновь повернулась к художнице, она была не одна, над ней возвышался худощавый парень в черной майке и вытертых когда-то тоже черных джинсах.
Феи с визгом бросились в рассыпную, пес бесшумно вскочил, оскалившись, лишь леший остался спокоен, но брезгливо сплюнул, бормоча что-то под нос… Какая интересная реакция…
Хорек вынырнула из раскопанной ямки, чихнула и поспешила ко мне.
— Посмотри.
Понятливое «гу-гу», и зверек поспешил к парочке.
— …умала, что ты в Греции был, — голос у девушки оказался тихий, мягкий.
— Там тоже. Но сначала на хутор съездил, тот самый амбар осмотрел, про который нам этнограф рассказывал, помнишь?..
Амбар? Знала я один такой… Я поднялась с лавочки, подхватив книгу, и поймала взгляд той самой зеленоглазой девчонки. Она зачаровано наблюдала за парнем, ловила каждый его жест.
Пожалуй, стоит присмотреться к нему внимательнее…
…впереди была осень, с ее запахом листьев, солнечными и ветреными днями, заморозками по утрам, а за ней зима… холодные ночи, покрывающий все иней, и белый саван снега.
Зомби 4.0
25 сентября. Утро.
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
Назойливая трель будильника вырывала из объятий муторного, тревожного сна, повторяющегося всю последнюю неделю… говорящего обо всех прожитых жизнях и об их окончании…
Некоторые считают меня сумасшедшей, ну и пусть… Я знаю, что Апокалипсис это правда… и что он неизбежен… И что он наступит… сегодня.
Откинув одеяло, я прошла в ванну.
Родители завтракали, а телеведущая радостно докладывала об участившихся случаях самоубийств и о том, насколько увеличилось количество пациентов сумасшедших домов… Я закрыла дверь, и оскорбительно позитивный рассказ об истерии затих…
Зеркало отразило бледное лицо с темными кругами под сине-голубыми глазами, его обрамляли золотистые, обрезанные до плеч волосы…
Суббота, двадцать пятое сентября. День, когда мир изменится навсегда. День начала борьбы за существование…
Пережить бы… Первые две недели, они всегда самые сложные…
Люди спешили по своим делам, весело смеялись, разговаривали по телефону, кого-то ждали, ссорились, обнимались, не подозревая о том, что случится через каких-то несколько часов…
Тревога нарастала, было страшно… Ведь я знала, но верить не хотела… Который раз надеясь, что это сон…
Надо сказать, что столь пессимистичный взгляд на этот день имела не только я… Иногда я встречала людей, которые тоже знали, правда ни они, ни я не афишировали это…
Я шла через парк, на мокрую после ночного дождя дорожку падали желтые и алые кленовые листья, сквозь дымку полуоблетевшей листвы виднелось ярко-голубое праздничное небо, по лужицам плясали солнечные искорки…
Красиво…
Я вздохнула и остановилась, разглядев идущую ко мне знакомую фигуру… Не дождался меня на остановке и решил пойти на встречу…
— Ты не слишком-то торопишься, милая, — улыбнулся молодой человек, наклоняясь и касаясь моих губ. — Опять? — друг взял меня за руку, и мы не торопясь пошли вперед. — У тебя пальцы ледяные…
— Большинству осталось жить около восьми часов…
— А нам? — парень улыбнулся.
— Смотря как сопротивляться будем. — Тихо ответила я и замолчала.
Любимый лишь крепче сжал мою ладонь, не настаивая на разговоре.
Рюкзак с исследовательской работой «Мораль современной молодежи», тетрадью, ручкой и парными саями оттягивал плечи… В нем же лежали сменная одежда и пять бутербродов… Хотя скоро магазины станут абсолютно доступными, если, конечно, не считать препятствием социум, готовый сожрать любого.
Сердце сжалось в комок… Умирать ведь всегда страшно. И очень не хочется.
— Может, поспишь? Ехать долго… — заботливо спросил любимый, когда мы, удачно проскользнув в газель, заняли места.
Я благодарно чмокнула его в щеку и, не размыкая рук, примостилась у него на плече; надев один наушник, нажала «play»…
«Столбом огня и серы мир взлетел на воздух
В чудо верить никогда не поздно
Режет небо страшный вой молитвы
Эхом гудит набат: «Последний закат!»[2]
25 сентября. Вечер.
В новом модном кинотеатре, избранном для проведения конференции было более чем людно, по холлу перед конференц-залом прохаживались студенты, руководители, члены комиссий, приглашенные гости, слушатели и поддержка выступающих конкурсантов…
Я вышла из зала и подошла к высокому и широкому — во всю стену — окну. Закатный свет лился сквозь него золотой патокой, и люди в его освещении казались значительно красивее…
— Ты — сразу после перерыва, — любимый подошел сзади и обнял. — Волнуешься?
— Все еще надеюсь, что проснусь. — Я повернулась к нему и заглянула в глаза, парень укоризненно вздохнул. — Минут тридцать осталось, не отходи, пожалуйста…
«Все в себе, ни слова никому,
Как взрывы в теле рвутся капилляры,
Сил нет,
Займу у смерти, чтоб хватило нам на пару…»[3]
За крышами на западе небо приобрело нежно-розовый оттенок, облака бело-желтыми перышками парили вокруг алого шара солнца…
«Скоро тысячи людей станут безжизненными кусками мяса, а сотни будут пытаться выжить… А природа так и останется равнодушно-прекрасной и безразличной к человеческим бедам…» — отрешенно подумала я.
— Женя! — я оглянулась на голос, почувствовав, как друг спешно от меня отстранился.
К нам быстро шла девушка. Вроде обычная внешность, но что-то в ней было… И лично мне она очень не понравилась.
