Уоррен Фейхи - Храм демонов
Опираясь на тросточку, согбенный человек в черной сутане с алыми пуговицами и алым поясом прошаркал к столу. На его груди на цепочке висел большой крест. При ходьбе он подпрыгивал на внушительном брюшке кардинала. Белое облачко седых волос покрывал дзуккетто[15]. Увидев тех, с кем ему предстояло разделить трапезу, кардинал выпучил зеленые глаза. Он видел фотографии – но они не смогли подготовить его к личной встрече с хендроподами.
Оба ели четырьмя руками, держа в каждой по ложке и непрерывно поднося их ко рту. Верхние руки отходили от цилиндрообразного туловища на манер плеч, затем они сгибались в суставе, игравшем роль локтя. Большая голова хендропода сидела на тонкой шее, способной удлиняться и укорачиваться. Крупный лоб нависал над глазами, каждый из которых был размером с плод гуайявы. Время от времени селы выставляли глаза, способные двигаться независимо, на длинных стебельках.
Кардиналу Карнагану сообщили о том, что эти существа состоят в родстве с членистоногими, но при этом их тело покрыто блестящей шерстью, как у млекопитающих, и эта шерсть на глазах кардинала меняла цвет. Старик не слишком убедительно улыбнулся, подошел к столу и храбро поднял свою тросточку в приветствии.
– Похоже, я опоздал!
Кузу протянул через стол шестифутовую ручищу и, остановив палец в считаных дюймах от губ священнослужителя, произнес голосом, похожим на приглушенное урчание мотора грузовика:
– Зубы желтый. НРАВИТСЯ!
Бо громко кашлянул.
– Прошу прощения, Ваше преосвященство. Позвольте представить вам Хендера и Кузу. Хендер и Кузу, позвольте представить вам кардинала Микаэля Карнагана.
Офицер отодвинул от стола стул и предложил кардиналу сесть.
Селы не встали; они продолжали есть, поглядывая на кардинала то одним, то другим глазом.
Кардинал явно занервничал, что испугало Энди Бизли. Он протянул руку высокому гостю.
– Для меня большая честь с вами познакомиться, сэр.
С этими словами он пожал руку кардинала, что было не принято, но Энди надеялся отвлечь гостя.
– Селы приступают к беседе только после того, как гость разделит с ними еду, – взволнованно прошептал Энди на ухо кардиналу.
Кардинал с учтивой улыбкой кивнул. Подобрав полы сутаны, он опустился на стул и, отмахнувшись от Бо, сам придвинулся к столу, перекрестился, опустил руки на колени и воззрился на существ, сидевших за столом.
Энди поспешно сел справа от кардинала.
– Суп из лангустов очень хорош, Ваше высокопреосвященство, – сообщил Джо, поставив перед кардиналом тарелку.
Кардинал Карнаган наморщил нос, кивнул и залпом выпил вино. Джо подал другие блюда, наполнил вином бокал кардинала. Тот съел три ложки супа, прожевал одну штуку равиоли и половинку стебля брюссельской спаржи. На этом с едой он покончил. Джо поставил на стол рядом с пустым бокалом кардинала стаканчик граппы[16]. Старик охотно взял стаканчик и быстро осушил его. Он глядел на странных существ из-под косматых седых бровей. Его щеки разрумянились.
– Другие пришли говорить про Бога.
Кардинал не сразу понял, что эта фраза была произнесена Хендером, промокавшим широкий рот салфеткой, которую он держал в одной из четырех рук.
– А? – Кардинал откинулся на спинку стула, услышав связную речь, хотя его предупреждали, что селы умеют говорить. – Вы ко мне обратились?
Хендер кивнул.
– Кое-кто уже приходил и говорил мне очень смешные слова.
– А-а-а… – пискнул священнослужитель и бросил взгляд на Энди, чтобы понять, что тот владеет ситуацией. Выражение лица биолога кардинала не убедило. Он перевел взгляд на селов. – И что же говорил этот человек?
К облегчению Энди, голос старика прозвучал добродушно и мягко. Все гости поначалу испытывали шок, услышав речь хендроподов. Энди порадовался тому, что кардинал повел себя правильно.
– Я этого человека не знал, – сообщил Хендер.
Карнагану показалось, что голос хендропода звучит, словно ветер в лесу, – мелодично, напевно. Утратив дар речи, кардинал решил слушать.
– Он говорил, о чем мне следует думать… Он говорил, что Бог накажет меня, если я не стану.
Шерсть Хендера взыграла розовыми и голубыми пятнами. Он словно бы смеялся.
Кардинал счел отрывистые вибрации, исходившие из черепной коробки животного, шокирующими и вульгарными.
– Какую религию он представлял?
– Не знаю, – ответил Хендер. – А вы какую религию предстаа-вляя-ете?
– Это для Хендера новое слово, – пояснил Энди. – Он вас не передразнивает.
Старик понимающе кивнул.
– Я представляю католическую религию. «Представляю» означает, что эта религия – то, во что я верую. Я верую, что она истинна. Это понятно?
– Католик? О да, думаю, понятно, – сказал Хендер, махнув двумя руками.
Кардинал рассмеялся, хотя разумность существа, сидевшего перед ним, привела его в ужас.
– Почему ты задал мне этот вопрос, Хендер? – спросил он, мысленно обратившись к Богу.
– Он меня смущает.
– Почему?
– Потому что один сел никогда не говорит другому, что ему думать.
Священнослужитель был сражен наповал. Он явно имел дело с утонченным разумом, а не с примитивным, как ожидал. Он промокнул лоб салфеткой, пытаясь заглянуть в покачивающиеся на стебельках глаза Хендера. Глаза были большие, размером с авокадо, и тремя поперечными полосками напоминали камни под названием «тигровый глаз». Похоже, каждая из этих полосок представляла собой зрачок, который словно бы глядел прямо в душу кардинала. Кардинал попытался успокоить себя и перехватить инициативу в разговоре.
– Вы верите в Бога?
– В какого? – Голос Кузу прозвучал скрежетом циркулярной пилы.
Карнаган вздрогнул.
– Любого Бога.
– Селы верят в разные вещи в разное время, – сказал Хендер. На миг его шерсть мигнула красным цветом, и он повернул один глаз к Кузу. – Давным-давно селы пытались сделать, чтобы другие селы верили. Случилось плохое. Очень плохое.
Джо подлил кардиналу граппы. Пожилой священник осушил стаканчик, как стопку текилы, и улыбнулся, постаравшись не показать зубы. На миг Энди заволновался – не стало ли старику плохо: тот вдруг замер.
Шерсть Кузу покрылась лиловыми и оранжевыми полосками. Он отодвинул тарелку и наклонился к столу. Его голова на длинной шее повисла. Глубоким, раскатистым голосом он спросил:
– Кто твой Бог?
Священника этот осмысленный вопрос обрадовал. У него был ответ. Он сжал в руке тяжелое распятие и показал его странному созданию.
Кузу и Хендер внимательно рассмотрели золотой символ.
– Что делает этот человек? – спросил Хендер.
– Умирает, – выдохнул кардинал.
– Почему? – спросил Кузу.
