Артем Тихомиров - Комната, которой нет
– Мама! – Альбина выскочила из спальни. За ней будто двигалось нечто живое, подобие воздушного сгустка, невидимое, но ощутимое.
Через пару секунд сгусток пропал.
Она забежала в большую комнату и услышала, как закричала Мося, злобно и пронзительно. Таким ее голос никогда еще не был. Альбина позвала кошку, но та не появилась, из кухни раздавалось низкое утробное рычание, больше похожее на вой. Так животное может орать только сильно испугавшись.
Что-то было в квартире, чей-то взгляд приклеился к спине Альбины, проникал через кожу и плоть, добираясь до сердца. Ни с чем подобным она еще не сталкивалась, тем более у себя дома… – и вообще не была уверена, что не спит в этот момент. Пришла, наверное, усталая, прилегла на кровать поверх покрывала и уснула. Хорошо, если бы все обернулось так.
Кошка так же выла и рычала. Альбина позвала ее вновь, на что та отреагировала новым взрывом злости. Животное словно подменили.
На что Мося реагирует? Кошки очень чувствительны ко всему потустороннему и, может быть, ее реакция объясняется этим?
Альбина сделала затяжку, позволяя пеплу падать на ковер, и решила сделать вылазку на кухню. Мося неожиданно притихла. Она заглянула в дверь. Кошка сидела под батареей, сжавшись в полосатый комок, и смотрела на хозяйку. Глаза были огромные.
– Мося! – Альбина сделала несколько шагов.
Ощущение присутствия не пропало. Она обернулась, отсюда ей была видна дверь в туалет.
– Мося!
Кошка зашипела, показывая все свои зубы, а потом утробно зарычала. Альбина остановилась, испытывая сильное желание бежать. Она бросила сигарету в раковину, та попала в лужицу воды у стока и погасла.
– Мося, ты меня не узнаешь, что ли? Что случилось? Мося?
Кошка попятилась, передвигаясь вдоль стены под батареей. Альбина остановилась опять, вытягивая руки перед собой. В ответ – почти визг, злоба и ненависть. Белые острые зубы, точно кончики гвоздей. Мося вдруг изменила направление. Теперь кошка двигалась в сторону Альбины.
Она видела, каким нездоровым огнем горят ее глаза, в них были странные отблески, будто кто-то смотрел на нее из глубины кошачьей утробы.
– Мося…
Она осеклась, заметив, что кошка изготовилась к прыжку. Уши прижались к голове, тело подобралось, как пружина, и мускулы до предела напряжены. Альбина смотрела на ее пасть, и она казалась ей величиной с гаражные ворота, необъятной. Из розовой глубины вырывался вой.
Альбина развернулась и побежала, надеясь, что успеет достичь туалета и закрыться в нем. Спасаться от собственной кошки! Еще несколько минут назад все здесь было нормально, она радовалась свободе, волновалась за подругу, строила какие-то планы. Все как само собой разумеется. Почему это должно измениться? Сбитая с толку, испуганная, Альбина кинулась к туалету.
Мося была быстрее. Одним прыжком животное оказалось у нее на спине, она закричала, втягивая голову в плечи, и когти вцепились ей в шею. Кошкины клыки воткнулись в скальп над ухом.
Альбина закружилась на месте, схватила кошку за загривок и стала дергать, чтобы оторвать от себя. Мося шипела, кровь потекла по ключице. Она схватила кошку за лапы и с трудом оторвала от себя, животное дернулось, выгнулось и вонзило зубы в мякоть между большим и указательным пальцем правой руки. Альбина завизжала. Она взмахнула кошкой и бросила ее на пол изо всех сил, не думая, что та может покалечиться или убиться насмерть. Но по-другому было нельзя.
Мося вскочила и снова бросилась на хозяйку, но на этот раз девушке удалось поймать ее на лету, сжать шею и грудь. Мося извернулась и опять укусила ее, за что удостоилась нового броска – об стену.
Не дожидаясь третьей атаки, Альбина открыла туалет, включила свет и влетела внутрь. Едва щелкнул шпингалет, как в дверь ударилась взбешенная кошка. Когти заскользили по лакированному дереву.
Альбина не своим голосом закричала, чтобы она перестала это делать. Пожалуйста, пусть только перестанет! Так продолжалось довольно долго, вопли и удары с наружной стороны чередовались, будто животное и хозяйка старательно разыгрывали сценку на двоих.
На несколько минут Альбина потеряла всякую ориентацию во времени и пространстве. Когда удары стихли, замолчала и она.
Разум и нормальное восприятие возвращались, но с трудом, словно им требовалось преодолевать какие-то препятствия.
Халат оказался забрызган кровью и распахнут на груди. Раны на шее и голове саднили, но были, судя по всему, неглубоки. Гораздо хуже шок, в котором она пребывала. Ее трясло так, что Альбина не могла даже нормально дышать, и часть произошедшего просто-напросто выпала из памяти. Она плакала навзрыд и разглядывала свои руки. На правой рана хуже, клыки проделали четыре неровных отверстия, подвижность большого пальца уменьшилась. Место укуса успело опухнуть.
Альбина постаралась высосать скопившуюся кровь. Могла Мося подцепить бешенство сидя дома и никуда не выходя? Иди, может, это из-за того, что она часто летом гуляла на балконе?.. Или… да мало ли что? Все равно хуже некуда.
Альбина вспомнила происшедшее в спальне. Там двигалось что-то невидимое, неописуемое обычными словами. Она чувствовала прикосновение к себе, словно холодную руку из пустоты, хотя прекрасно знала, что рядом не было ни души. Только потом Мося принялась кричать. Что-то постороннее напугало ее до смерти, и в результате кошка не сумела признать хозяйку. Кто знает, может, она считала, что просто защищается?
В квартире призрак.
Нет, они могут быть где угодно, но не здесь! Да их вообще не бывает в природе.
Альбине вытерла глаза рукавом халата. В груди раздавалась барабанная дробь.
– Мося! Мося! – ее голос звучал слабо.
С той стороны ни звука – наверное, с кошкой что-то случилось.
Альбина ощутила жалость, страх и стыд, виня себя за происшедшее и притом понимая, что не могла сама спровоцировать у животного такую реакцию.
– Мося! – Альбина прислонилась к двери, пытаясь что-нибудь услышать.
Какой-то шорох раздался позади нее, и она, повернувшись, чуть не упала. Мося сидела на унитазной крышке и скалилась.
– А… – сказала Альбина. – Откуда ты здесь?
Кошка прыгнула ей на лицо, вцепилась когтями и зубами, и Альбина завопила во все горло. Боль ее ослепила, собственный крик оглушил. Она заметалась по маленькой комнатке, замахала руками, ударяясь о стены и полки, висевшие над унитазом. Посыпались на пол какие-то вещи. Ей на язык попала собственная кровь…
…И она с воплем проснулась, сев на кровати с выпученными глазами. Вой кошки стоял у нее в ушах, и будто со стороны Альбина видела до сих пор, как животное раздирает ей лицо.
Она принялась ощупывать скулы, щеки, лоб. Ни боли, ни ран, ни крови – только гладкая кожа. Ровным счетом ничего. Альбина осмотрела себя, обнаружив, что сидит на кровати, одетая в халат. На нем тоже не было ни одно пятнышка.
