Дмитрий Герасимов - Крест в круге
Столпившиеся у дверей сотрудники посторонились, и в операторскую решительно вошел начальник службы безопасности отеля Юрий Груздев. На мгновение он задержался возле ссутулившейся в кресле женщины и наклонился, чтобы получше рассмотреть ее лицо:
– Будто я тебя раньше тут видел, девонька. Промышляешь, что ли, в отеле нашем?
Женщина вспыхнула в негодовании и встала с кресла.
– Это – гостья отеля, – сгладил неловкость следователь. – Она проживает в двести двадцать втором номере. Убитый – ее коллега.
– Во-он что… – равнодушно протянул Груздев. Было видно, что ему ни капельки не стыдно за свою развязную бесцеремонность. Он был изрядно пьян. – Прошляпили убийцу, бездельники! Киллер приходит в пятизвездочный отель в самом центре… столицы нашей родины… вашу мать!.. всех расстреливает кого хочет… и потом, насмехаясь над нами, уходит! И его никто не видел!.. Кто вечером дежурил на центральном?
У Вадима стукнуло сердце.
– Я дежурил… – опередил его Плешаков. – Ну и что?.. Я должен всех входящих в отель обыскивать, что ли?
Оператор Коля Ефремов поспешно вскочил с места и возбужденно вклинился в назревающий конфликт:
– Так был же посетитель в двести двадцать втором! Помнишь, Игорь? Мы же с тобой переговаривались по рации! Парень в зеленом плаще с цветами!
Плешаков поморгал глазами, приходя в себя, и буркнул хрипло:
– Да. Помню. Переговаривались…
– В котором часу это было? – оживился следователь. – Вы запомнили его внешность?..
– Это было… – Ефремов нахмурил лоб, – в начале одиннадцатого.
«Если быть точным, – мысленно поправил его Вадим, – пятнадцать минут одиннадцатого. А ровно в половине одиннадцатого посыльный покинул отель. Я как раз посмотрел на часы и подумал, что мне осталось еще полчаса дежурить на центральном. Что ж, ребята, бойкот – так бойкот. Выпутывайтесь сами. Вспоминайте, сочиняйте… Упрямцы и глупцы».
Он насмешливо глядел на оператора.
– Да, в начале одиннадцатого, – повторил Ефремов, стараясь не встречаться взглядом с «опальным» Григорьевым. – Можно посмотреть на пленке. Я наблюдал за ним в камеру.
И он кивнул головой на шахматную доску мигающих квадратиками мониторов.
Оперативник удивленно перевел взгляд с Вадима на оператора и переспросил, словно ослышался:
– Так на центральном входе дежурил только один сотрудник?
Ефремов невозмутимо щелкнул кнопкой на пульте и стряхнул с рукава невидимую пыль:
– Да. Один.
Плешаков промолчал.Пока оператор отматывал пленку, отыскивая нужную запись, следователь закончил опрашивать женщину.
– Администрация отеля предоставила вам другой номер, – сказал ей Зевкович, – чтобы вы могли отдохнуть.
– Не стоит. – Она покачала головой. – Я теперь все равно не усну, а утром у меня самолет. Хотя… Какой теперь самолет… Спасибо. Мне нужно побыть одной. И не здесь… – Она тяжело встала.
– Наш сотрудник проводит вас. Вам вызвать такси?
– Да. Благодарю.Дима Мещерский провел ее по длинному коридору, мимо двери комнаты с депозитными сейфами, через тяжелую штору, мимо стойки лобби – через просторный зал reception. Они вышли через распахнутую швейцаром дверь центрального входа в свежую, наполненную пестрыми огнями осеннюю ночь. Мещерский помог ей сесть на заднее сиденье такси и, захлопнув за ней дверцу машины, попятился обратно на тротуар. Она посмотрела на него в окно и, наклонившись к шоферу, скомандовала спокойным, деловым голосом:
– В аэропорт. Живо!
Водитель кивнул и включил передачу.Следователь тем временем усадил напротив себя сотрудника рум-сервиса. Это был худощавый молодой человек лет двадцати с бегающими глазками и подобострастной улыбкой.
– Хлопков я не слышал, – пробормотал он, – но… как будто… Я слышал – «спасите!» Как будто… «Спасите!»
Оперативник бросил на него удивленный взгляд, в котором одинаково читались недоверие и презрение. Следователь поднял голову:
– Вы слышали, как кто-то звал на помощь?
– Как будто…
– Что значит «как будто»? – рявкнул уставший оперативник. – Я шляюсь по этажам, пытаюсь достучаться до полоумных и трусливых стариканов, а тут сидит, понимаешь, молодой да резвый, который слышал крики о помощи и – как в рот воды набрал!
– Действительно, – укоризненно произнес следователь, – что же вы молчали-то?
– Так ведь до меня еще очередь не дошла, – почти кокетливо ответил официант. – Я думал: у вас все по порядку… Чего лезть-то?.. К тому же это совсем не там было…
– Что значит – не там?
– Ну, не в «трех двойках»… В другом номере. Я и значения не придал.
– В каком же номере вы слышали «спасите»? – теряя терпение, процедил следователь.
– Чуть дальше по этажу, – ответил сотрудник, с опаской поглядывая на тяжело дышащего Груздева. – Я не помню номера. Но дверь показать могу.
Оба оперативника переглянулись.
– Прошу вас, – галантно произнес следователь, – подняться на четвертый этаж с нашим работником и показать ему эту дверь.
– Я тоже поднимусь с вами, – поспешно сказал Зевкович. – На тот случай, если нужно будет номер карточкой открыть.
Как только за ними закрылась дверь, Ефремов тяжело вздохнул:
– Нет этого парня на пленке. Один только раз его видно издалека, когда он по коридору идет. Полторы секунды – от силы.
Он еще раз отмотал пленку магнитофона и запустил изображение:
– Вот этот посыльный с цветами.
На экране появилась неясное, размытое изображение молодого человека, стремительно идущего по коридору.
Все, кто был в операторской, сгрудились у монитора, стараясь рассмотреть предполагаемого убийцу. Вадим тоже подошел поближе.
На экране едва различимый человек прошел по коридору, затем сменился кадр и включился квадрат второй камеры, наблюдающей за сектором этажа перед 222-м номером. Квадрат был пуст.
– А там что, камера не работает? – удивился следователь.
Ефремов замялся.
– Я ее отключил…
Груздев подпрыгнул на стуле.
– Зачем, Коля? Ты что, ненормальный?
– Я отключил камеру, – сказал тихо Ефремов, – потому что меня попросил об этом… убитый.
В операторской повисла гробовая тишина.
Первым пришел в себя следователь.
– Вы хотите сказать, – произнес он с расстановкой, – что были знакомы с убитым?
Ефремов растерянно обвел руками пространство комнаты:
– Да мы здесь все были с ним знакомы! Полгода назад он работал в нашей смене. Потом нашел себе работу по специальности и ушел из «Националя». А недавно позвонил и попросил об этой… услуге. Ну, чтобы я отключил камеру.
– А зачем? – полюбопытствовал следователь.
– Видите ли, – Ефремов покачал головой, – он хотел поселиться на пять дней в отеле инкогнито. Чтобы никто ничего не знал. Даже служба безопасности.
