Кассандра Клэр - Механическая принцесса
Джессамина подняла голову и взглянула на снег, который, падая, не касался ее, будто она стояла под стеклянным колпаком.
– А если бы я действительно тосковала, ты бы меня вылечил? Сомневаюсь… Ведь ты никогда обо мне особо не заботился.
– Заботился, – возразил Уилл. – И мне искренне жаль, если из-за моих поступков ты думала, что я тебя ненавижу или что мне на тебя наплевать. Мне кажется, я судил тебя так же сурово, как себя, потому что ты была похожа на меня самого, причем намного больше, чем мне хотелось.
– Ах, какая прямота… – с усмешкой взглянула на него Джессамина. – А ты изменился, Уилл.
Девушка отступила назад, и Уилл увидел, что она не оставляет следов.
– Ты спросил, что я здесь делаю. Я здесь потому, что при жизни не хотела быть Сумеречной охотницей. А теперь мне поручено сторожить Институт – до тех пор, пока в этом будет необходимость.
– И тебе это по нраву? – изумленно спросил Уилл. – Быть здесь, вместе с нами… Я вроде слышал, что призраки могут уходить, когда им вздумается.
Джессамина наморщила носик:
– А я не хочу уходить. Здесь, тихо и незаметно скользя между вами, я счастлива. – Она наклонила голову, и в лунном свете блеснули ее белокурые волосы. – Хотя ты, Уилл, буквально приводишь меня в бешенство.
– Я?
– Да, ты. Я всегда говорила, что ухажер из тебя никудышный, и ты не устаешь это доказывать.
– В самом деле? – прищурил глаза Уилл. – Ты явилась из мира мертвых только для того, чтобы отчитать меня за неудачи на любовном фронте?
– Неудачи! Вы с Тессой весь Лондон изъездили. Бьюсь об заклад, что теперь она с легкостью нарисует карту города по памяти. Но разве она дождалась от тебя предложения? Нет, не дождалась. А ведь настоящая леди, Уильям Эрондейл, не может первой сделать шаг навстречу и сказать, что любит тебя, тем более не зная твоих намерений.
– Джессамина, – покачал головой Уилл, – ты неисправима.
– Но права. Или, может, ты боишься?
– Да, боюсь. Боюсь, что, когда я предложу ей руку и сердце, она скажет, что не любит меня или любит не так, как Джема.
– Она никогда и не будет любить тебя, как Джема. Она будет любить тебя как Уилла, что же тут непонятного? Может, тебе неприятно, что она питала к твоему парабатаю столь нежные чувства?
– Нет, но жениться на девушке, которой я безразличен, я тоже не хочу.
– Чтобы узнать, как она к тебе относится, достаточно спросить ее, – сказала Джессамина и вздохнула. – В жизни часто приходится рисковать, и, знаешь, смерть в этом отношении намного проще.
– Но если ты постоянно была здесь, то почему я тебя раньше не видел? – спросил Уилл.
– В Институт мне пока входить нельзя, а во дворе ты один почти не бываешь. Конечно, я пыталась проникнуть внутрь, но меня не пускает какая-то сила. Сейчас уже лучше, чем раньше… Раньше я и ходить-то не могла, а теперь стала такая, какой ты меня видишь. И я знаю, настанет час, когда я смогу попасть в Институт.
– Тогда ты увидишь, что в твоей комнате никто ничего не трогал, а своих любимых кукол найдешь в целости и сохранности.
Джессамина улыбнулась, и Уилл задумался: всегда ли ее улыбка была такой печальной? Но вдруг на лице девушки отразилась тревога, и она исчезла в снежном вихре.
Дверь Института распахнулась, и на пороге появился Магнус. На нем было элегантное пальто, подбитое каракулем, на черный шелковый цилиндр тут же упали снежинки.
– Я мог бы и догадаться, что ты стоишь здесь, – сказал колдун. – Что, хочешь в сосульку превратиться? Почему не одет?
– Магнус? Ты уходишь? Или решил со мной поговорить?
– И то и другое, – ответил Магнус, натягивая белые перчатки. – Я уезжаю из Лондона.
– Уезжаешь из Лондона? – озадаченно переспросил Уилл. – С чего бы это?
– Тебя это удивляет? – Магнус ткнул пальцем в кружившую над ним снежинку; полыхнув голубыми искрами, она исчезла. – Я не лондонец, Уилл. Какое-то время жил у Булей, но его дом так и не стал моим. К тому же мы с ним не можем долго терпеть друг друга.
– И куда же ты поедешь?
– В Нью-Йорк. Новый Свет! Новая жизнь, новый континент! Я даже могу взять с собой вашего кота. Шарлотта говорит, он очень тоскует по Джему.
– И всех кусает. Так что и в самом деле забирай его себе. Думаешь, Нью-Йорк ему понравится?
– Поживем – увидим. Знаешь, я люблю неожиданности.
– В отличие от вас, бессмертных, мы, смертные, не любим перемен, – сказал Уилл. – Что касается меня, то я устал терять близких.
– Знаешь, я тоже… Но это ничего не меняет. К потерям нужно привыкать.
– Я слышал, когда человеку отрезают руку или ногу, они продолжают болеть. То же самое происходит со мной. Я потерял часть самого себя, но мне кажется, что Джем здесь, со мной. А про боль я и не говорю.
– У тебя неправильный подход, Уилл, – покачал головой Магнус. – Джем не умер, он остался жить, потому что ты его отпустил. А если бы ты его попросил не умирать, он продержался бы совсем недолго, и у него не было бы никаких шансов. Но ты любил его и выбрал для него жизнь, пусть даже эта жизнь – другая жизнь – вас разлучила. Кстати, это в очередной раз доказывает, что ты отнюдь не Сидней Картон. Ценой той любви, что связывает вас, может быть не только разрушение. Но знаешь, чем ты меня всегда привлекал, Уилл, и почему я пытался тебе помогать? Ты никогда не отчаиваешься, и твой оптимизм поистине не знает границ.
Он взял Уилла за подбородок и посмотрел ему в глаза. Подобного юноша не позволял никому, но Магнус был исключением.
– Яркая звезда, – задумчиво произнес колдун. – Вы, смертные, сжигаете себя без остатка, а ты, Уилл, больше, чем кто-либо. Я никогда тебя не забуду.
– Я тебя тоже, – ответил юноша. – Я очень многим тебе обязан, ведь ты освободил меня от проклятия.
– Никакого проклятия не было.
– Было. Еще как было. Спасибо тебе, Магнус, за все, что ты для меня сделал.
Магнус опустил руку:
– Ну вот, первый раз в жизни дождался благодарности от Сумеречного охотника.
– Больше не буду, а то еще привыкнешь, а мы – народ неблагодарный.
– Не привыкну, – расхохотался Магнус, и его кошачьи глаза еще больше сузились. – Оставляю тебя в надежных руках, Уилл Эрондейл.
– Ты имеешь в виду Тессу?
– Да, ее. Ты же не станешь отрицать, что твое сердце теперь в ее руках?
Магнус спустился с крыльца, обернулся и взглянул на Уилла.
– Не стану, – ответил тот. – Но она будет огорчена, что ты уехал, даже не попрощавшись с ней.
– Не думаю, что в этом есть необходимость. Скажи ей, что мы еще встретимся.
Уилл кивнул.
Магнус засунул руки в карманы пальто и направился к воротам. И вскоре скрылся за снежной пеленой.
Тесса выскользнула из зала незаметно для всех. Даже Шарлотта не повернула головы в ее сторону. Она сидела рядом с Генри и хохотала над его шутками.
