Рэйчел Кейн - Горькая кровь
И… вот так. Из-за этого Клэр почувствовала себя странно опустошенной там, где должно быть хоть какое-то чувство… триумфа. Чего-то. Но больше она не была ни в чем уверена. Она просто знала, что должна была взять свою жизнь под контроль сейчас, иначе это никогда не произойдет.
Майкл остановился рядом с Клэр и сказал:
— Ну, это то, где я говорю, как мне жаль. Очень, очень жаль. Поверь мне, я… я не могу объяснить.
— Тебе и не нужно, — сказала она. — Я была под контролем Бишопа; я знаю, каково это.
Майкл вздохнул и покачал головой.
— Чёрт возьми. Это не… Я знаю, у вас с Шейном есть какие-то проблемы, и это из-за меня, не из-за тебя. Позволь мне исправить положение, если я смогу.
Она не была уверена, что это возможно, но улыбнулась ему:
— Спасибо, — сказала она. Это было лучшим, что она смогла придумать. — Но это моя жизнь, Майкл.
— Я знаю, — сказал он. — Я… Я просто не знаю, что бы мы делали без тебя.
— Ты с Евой? Вы были бы в порядке. Ты любишь её; каждый сейчас может это увидеть. Я думаю, ты даже отказался бы от неё, если бы она попросила, а не они. Думаю, это настоящая любовь, — в порыве она потянулась и поцеловала его в щеку. Он вздрогнул. Она тоже, немного. — Я вернусь. Но мне нужна… нужна своя собственная жизнь на некоторое время. Не здесь. Далеко. Понимаешь?
Он понимал; она видела это по его улыбке.
— Это то, что мы с Евой пытались объяснить вам, ребята, — сказал он. — Иногда тебе просто… нужно это. Удостовериться, кто ты есть, — его улыбка исчезла. — Ты не просила Шейна поехать с тобой.
— Не просила, — согласилась она и пошла прочь.
Шейн ждал в катафалке. Он по-прежнему не смотрел прямо на неё или на Майкла, так как второй уже подошел. Он прислонился к стороне, скрестил руки и сказал:
— Я спереди.
— Конечно, — сказал Майкл. — Я поведу. Шейн…
Шейн вытянул ладонь, чтобы остановить его.
— Не сейчас, — сказал он. — Я не готов к извинениям. Уладь всё с Евой, потом поговоришь со мной.
Майкл кивнул. Очевидно, это не то, что он хотел услышать, но на самом деле это было лучшим, на что он мог надеяться. Мы выиграли, подумала она. Почему от этого не стало легче?
— Извини, — сказал Шейн. Он вдруг покраснел и ему стало неловко, пока они направлялись к задней части катафалка. — Я… слушай, тебе бы сесть спереди…
— Ты сказал раньше, — сказала она. — Всё нормально.
Он смотрел ей вслед, явно пытаясь придумать, что сказать, но потерпел неудачу. Если на то пошло, она тоже не была уверенной.
Дорога до дома прошла в странном молчании.
Миранда со светящимся лицом встретила их у двери. Дженна стояла у нее за спиной, выглядя почти так же гордо.
— Вы в порядке, — сказала она. — Я знала, что вам понадобится наша помощь.
— На самом деле, — сказала Дженна, — это была я. У меня было видение о вас, запертых в клетке, и я не знала, что делать.
— Я знала, — сказала Миранда. — Как только я перестала бояться других и действительно поговорила с ними, стало легче. Я по-прежнему должна быть осторожна среди них, но пока я держусь за Дженну, они не смогут питаться мной как прежде. Она может помочь мне выйти из дома. Это здорово.
Дженна, казалось, так не думала, но, по крайней мере, на данный момент она кивнула.
— Как Ева? — спросил Майкл. Улыбка Миранды испарилась.
— Она проснулась, — сказала она. — Ждёт на диване. Мы рассказали ей, что случилось.
— Спасибо. Вы спасли нам жизнь, — Клэр обняла Миранду, пока шла за ней в гостиную. Ева сидела на диване, большинство ее синяков уже выглядели лучше; на полу лежали пакеты со льдом, которые, вероятно, помогли ей в этом.
Она посмотрела на Майкла с хрупкой надеждой в глазах.
Он был в нескольких шагах, будто бы не решаясь сдвинуться. Шейн остановился позади него и прислонился к стене, скрестив руки на груди. Клэр знала эту позу; это был вид телохранителя. На данный момент он охранял Еву. От Майкла.
Но Майкл не пытался приблизиться.
— Я причинил тебе боль, — сказал он. — Я никогда не хотел этого, но так вышло. Я хочу сказать, что не имел ввиду этого, и это был не я, это правда, но в то же время это был я, и я знаю, что ты не сможешь забыть это. Я… — он развел руками. — Я ненавижу себя, Ева. Это все, что я могу сказать. Я ненавижу себя. И если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Я сделаю все. Все, что угодно.
В её глазах сверкали слезы.
— Миранда рассказала мне, — сказала она. — О Наоми. О том, что она укусила тебя. У тебя не было выбора, когда ты делал это. Но это чувствовалось по-настоящему. Ты знаешь?
— Знаю, — сказал он. — Для меня это тоже ощущалось реальным. И это чертовски напугало меня.
— Никогда больше так не делай.
Он улыбнулся.
— Не сделаю, — сказал он. — Я люблю вас, миссис Гласс.
Она раскрыла свои объятия, и он обнял ее, так осторожно, будто она была хрупким кристаллом.
Шейн откашлялся.
— Гм, ты должна знать, что Амелия пыталась заставить его отказаться от тебя, — сказал он. — Потому что Майкл, вероятно, не собирался говорить тебе об этом. И он отказался это делать. Так что теперь он на плохом счету у нее, снова.
— О, милый, — сказала Ева и отодвинулась, чтобы посмотреть на лицо Майкла. — Насколько все плохо?
Он пожал плечами.
— Это не важно.
И улыбка Евы была полной восторга, она положила голову ему на плечо. Клэр встретилась с Евой взглядом и получила небольшую улыбку в ответ. Это была мелочь, но это было только начало.
— Я тоже люблю тебя, Ева, — сказала Клэр. — Мне очень жаль.
— Замолчи, — сказала Ева. — Кто не хотел бы поцеловать его? Прощено и забыто.
Это было большим милосердием, чем Клэр думала когда-либо заработать. Майкл что-то шепнул Еве, что-то явно не предназначенное для чужих ушей, и она почувствовала, что вторгается во что-то более ценное и личное, чем должна.
Шейн, должно быть, почувствовал то же самое; он оттолкнулся от стены и пошел вверх по лестнице в свою комнату. Клэр колебалась, а затем так же ушла.
— Эй, — это был голос Майкла, мягкий и немного грубый, и она посмотрела на него, когда он немного отстранился от Евы. — Та вещь, над которой ты работала с Мирнином. В ней что-то есть. Я чувствовал это. Я подумал, что ты должна знать.
Она была… удивлена, и настроение немного поднялось.
— Спасибо, — сказала она. Машина лежала на обеденном столе, как большая часть двигателя, и она вернулась, нашла ее и снова задалась вопросом, что она сможет сделать, если действительно, по-настоящему заставит ее работать.
Что-то замечательное, может быть.
Или что-то ужасное.
Она взяла ее наверх, а в коридоре заколебалась. Все двери были закрыты, в том числе и у Шейна. Она глубоко вздохнула, успокоилась и пошла в том направлении.
