Светлана Крушина - Пока смерть не заберет меня
— Да за что прощать? Разве ты в чем-то виноват? Разве Мэвис в чем-то виновата? Разве за это вообще нужно просить прощения?
— Но ты ведь просил простить тебя за Агни.
— Ох, Крис, это ведь совсем не то! Но послушай — как же ты теперь будешь? — взволнованно спросил я, глядя на Кристиана сверху вниз. — Она ведь и тебя, пожалуй, не примет, если ты откроешься…
— Я не откроюсь.
— Собираешься молчать?
— Однажды я уже открылся, — медленно проговорил он, опуская глаза. — И вышла беда. Поверь, Илэр, я умею молчать. Она ничего не узнает: ни о том, кто я, ни о том, как я к ней отношусь. Если только… ты ей не скажешь.
— Чтобы я ни сказал, она примет это за бред сумасшедшего, — отозвался я. — Да и вообще… не думаю, что мы с ней когда-нибудь еще будем разговаривать. После этого глупого объяснения…
Повисло молчание.
— Не могу понять, что в ней так меня волнует, — снова заговорил Кристиан, не поднимая глаз. — Ведь каждое ее слово вызывает во мне отторжение, да и не красавица она вовсе…
— У нее в глазах свет — вот в чем дело, Крис.
— Да, свет. Только он жжется очень больно.
Мы снова замолчали.
Кристиан сидел, поникнув головой и ссутулив вперед плечи — поза для него отнюдь не характерная, — а я смотрел на него и обдумывал только что услышанное. Странно, что я мог еще ясно соображать. Раньше мне казалось: узнай я, что моя любимая любит другого, я с ума сошел бы от ревности. Но нет. Ревности я не испытывал. Может, будь это кто другой, будь это не Кристиан, я и потерял бы теперь голову. Но ревновать к Кристиану было немыслимо, настолько он был выше меня, и настолько сильно я его любил. Я мог его только жалеть, поскольку знал, что чувство его, хоть и взаимное — наверное, наверное взаимное! — все-таки не имеет будущего. Жалеть, поскольку я все-таки был счастливее его: у меня была Агни, а у него не было никого.
Мы довольно долго молчали, а когда заговорили снова, то уж больше не упоминали Мэвис: между нами было заключено молчаливое соглашение не касаться этой темы. Да и к чему?
…Я обещал Кристиану подумать над его предложением, не имея ни малейшего понятия, как поступлю. Власть меня нисколько не привлекала, но было слишком ясно, что не просто же так Кристиану пришла в голову эта странная — чего уж там, — идея. Я хорошо запомнил, как он вздрогнул при упоминании имени Алана. Значит, без моего бывшего хозяина тут не обошлось. Но какую игру он ведет теперь? Или же Алан все-таки ни при чем, а просто Кристиан готовит себе преемника? Или помощника? Или он просто хочет, чтобы кто-нибудь был с ним рядом? Но почему бы ему не объяснить все прямо? Почему он молчит?
Два дня прошло в мучительных размышлениях. Не к кому было обратиться за советом — да и кто, и что мог посоветовать мне в этих обстоятельствах? Я взвешивал все «за» и «против», пытался представить, чем грозит мне отказ и чем обернется согласие. Я не успел ничего решить, когда в город приехала Хэтери в сопровождении нескольких носферату.
* * *Явилась Хэтери, разумеется, не просто так, от нечего делать, и не оттого, что соскучилась по Кристиану. По мою душу она явилась. Противно говорить об этом, но нужно, чтобы объяснить, зачем я ей понадобилось — дело тут было не только в свежей крови и пополнении рядов клана. Нет. Хэтери я приглянулся чисто внешне, еще с того раза, когда Алан впервые показал меня ей в клубе, и не позволил ей «побаловаться» мною единолично. Стоило нам встретиться — а это происходило не так уж и редко, Алан и Хэтери симпатизировали друг другу (насколько вообще можно говорить о симпатиях в среде носферату) — она принималась одаривать меня недвусмысленными взглядами и делать в мою сторону недвусмысленные и не всегда пристойные жесты. Она звала меня "сладким мальчиком"… Но что странно: при всей своей к Хэтери симпатии, Алан, который охотно «одалживал» меня своим многочисленным знакомым женского пола, ее настоятельным просьбам мною «полакомиться» не уступил ни разу. Теперь Хэтери не хотела упустить шанс заполучить меня в свое единоличное пользование.
Но, хоть интересовал ее главным образом я, первым делом она наведалась к Кристиану. Все-таки он был первым лицом в городе, если можно так выразиться. И узнал я о появлении Хэтери и об ее намерениях именно от него. После беседы с ней — не знаю точно, о чем они говорили, — он позвонил мне и сообщил, что Хэтери ищет со мной встречи.
— Заставить ее уехать я не могу, — добавил он странным бесцветным голосом.
Я чуть было не спросил «почему», но вовремя прикусил язык. Хэтери была одной из сильнейших, и если Кристиан говорит, что не может заставить ее сделать что-то, это значит, что силы их неравны… и он это сознает. Припомнилось мне, кстати, что именно Хэтери (в компании с Аланом) заставила Кристиана вернуться в клан и возглавить его.
— Не беспокойся, Крис, я с ней встречусь.
— Еще есть время принять мое предложение…
Вот оно что! Меня осенило: предлагая мне партнерство, Кристиан хотел защитить меня от таких вот посягательств. Но что ему стоило сказать об этом сразу?
— Нет времени, Крис.
Против моего ожидания, он не стал спорить, сказал только:
— Тогда будь осторожен, малыш.
Интересно, как можно быть осторожным при разговоре со старшим носферату? Я не стал переспрашивать.
Приглашать Хэтери к себе домой я не собирался. Поразмыслив, я предложил для встречи хорошо известное мне кафе — таким образом, я рассчитывал в некоторой мере обезопасить себя от возможных посягательств. Едва ли Хэтери решилась бы на демонстрацию силы в людном месте. Она согласилась на кафе, но очень неохотно; согласилась только потому, что находилась на чужой территории и не могла диктовать условия, не рискуя нарваться на скандал. И ничего не меняло то, что Кристиан, судя по всему, уступал ей по силе.
Войдя в зал кафе, я сразу ее увидел — она пришла первой и уже ждала, со спартанским спокойствием потягивая через трубочку сине-зеленый коктейль (это в час дня!). Рядом с ней сидели двое смутно знакомых мне мужчин. Группа поддержки, надо полагать. Мне стало немного не по себе оттого, что я пришел один. Впрочем, выбрать сопровождающих все равно было не из кого.
Хэтери была очень хороша, просто-таки вызывающе. Женщин красивее ее мне, честно говоря, не приходилось видеть. Роскошные волосы золотой волной спадали на спину и плечи, глаза сияли чистой лазурью, как апрельское небо. Ей бы фотомоделью быть. Интересно, почему Алан никогда не просил ее позировать? Ее фотографии он мог бы продать за бешеные деньги. А уж если бы она позировала в обнаженном виде… Впрочем, врать не буду — раздетой я никогда ее не видел.
